Стивен Кинг - Ночная смена [сборник; litres]

– Боб Лоусон сказал: «И это все, на что ты способен, мудила ты плюшевый?» И я спросил… ну, типа, хотел показаться крутым… Я спросил: «А что бы вы ему сделали?» А Гарсия… – Чип испуганно заморгал, – он достал из кармана какую-то штуку, нажал на кнопку… Это был выкидной нож. И после этого я сбежал.

– А когда это было, Чип?

– Вчера. Мистер Норман, теперь я боюсь сидеть с ними в одном классе.

– Понятно, – проговорил Джим. – Понятно. – Он смотрел на лежавшую перед ним на столе раскрытую тетрадь с сочинением. Смотрел, но не видел.

– И что вы будете делать?

– Не знаю. Не знаю, Чип.

В понедельник утром Джим по-прежнему не знал, что делать. Сначала он хотел рассказать обо всем Салли, начиная с убийства брата в тот злополучный вечер шестнадцать лет назад. Но потом передумал. Салли, конечно, ему посочувствует, но испугается и не поверит.

Симмонс? Тоже не вариант. Завуч решит, что Джим спятил. Хотя, может, он и вправду спятил. У них в психотерапевтической группе был один человек, который однажды сравнил нервный срыв с разбитой вазой. Конечно, ее можно склеить, но она будет уже ненадежной и в общем-то бесполезной. Например, в эту вазу больше не поставишь цветы. Потому что цветам нужна вода, а вода может растворить клей.

Выходит, я сошел с ума?

Но если так, значит, и Чип Осуэй тоже сошел с ума. Эта мысль пришла к Джиму, когда он садился в машину, и он немного приободрился.

Ну конечно! Лоусон и Гарсия угрожали ему в присутствии Чипа Осуэя. Для свидетельства в суде этого, может быть, и недостаточно, но если получится уговорить Чипа, чтобы тот рассказал все Фентону, тогда этих двоих наверняка исключат из школы. А Джим практически не сомневался, что Чип согласится. У Чипа были свои причины держаться от этой парочки подальше.

Уже заруливая на стоянку у школы, Джим вдруг вспомнил о том, что случилось с Билли Стерном и Кэти Слейвин.

На свободном уроке он пошел в школьную канцелярию. Секретарша как раз составляла список отсутствующих.

– А Чип Осуэй сегодня в школе? – спросил Джим как бы между прочим.

– Чип?.. – удивленно нахмурилась секретарша.

– Чарльз Осуэй, – поправился Джим. – Чип – это прозвище.

Она быстро перебрала стопку карточек посещаемости и достала одну.

– Он сегодня отсутствует, мистер Норман.

– А вы мне не дадите его телефон?

Секретарша заложила за ухо карандаш и сказала:

– Одну секунду.

Она нашла личное дело Осуэя и передала Джиму листок с домашним адресом и телефоном. Джим решил позвонить прямо из канцелярии.

После дюжины длинных гудков он уже собрался положить трубку, но тут на том конце провода прозвучал грубый, охрипший со сна голос:

– Алло?

– Мистер Осуэй?

– Барри Осуэй умер шесть лет назад. Я Гэри Денкингер.

– Вы отчим Чипа Осуэя?

– Что он натворил?

– Прошу прощения…

– Он сбежал из дома. И мне хотелось бы знать, что он натворил.

– Насколько мне известно, ничего он не натворил. Я просто хотел с ним поговорить. Вы не знаете, где он сейчас может быть?

– Без понятия. Я работаю в ночную смену. Ни с кем из его приятелей я не знаком.

– А может, вы знаете…

– Нет. Он забрал наш старый чемодан и пятьдесят баксов, которые накопил, загоняя детали краденых автомобилей, или приторговывая травой, или что там теперь делают эти дети, чтобы разжиться деньгами. Кто его знает, что ему стукнуло в голову. Может, он решил сделаться хиппи и умотал в Сан-Франциско.

– Если он вдруг объявится, позвоните мне в школу, пожалуйста. Джим Норман, английское отделение.

– Хорошо, позвоним.

Джим положил трубку. Секретарша подняла голову и улыбнулась бесцветной дежурной улыбкой. Джим не улыбнулся в ответ.

Два дня спустя в утреннем табеле посещаемости напротив фамилии Чипа Осуэя появилась пометка «выбыл из школы». А Джим стал ждать, когда Симмонс вручит ему папку с очередным личным делом. Ждал он недолго, всего неделю.

Джим тупо разглядывал фотографию. На этот раз – никаких сомнений. Вместо короткого «ежика» – длинные волосы, но такие же светлые, как и прежде. И лицо – то же самое. Винсент Кори. Для близких друзей – просто Винни. Он смотрел с фотографии прямо на Джима, и его губы кривила наглая, издевательская усмешка.

Перед началом седьмого урока Джиму сделалось нехорошо. Он шел в класс на ватных ногах, сердце бешено колотилось в груди. Лоусон, Гарсия и Винни Кори топтались в коридоре у доски объявлений. Когда Джим подошел, все трое расправили плечи и вскинули головы.

Винни улыбнулся своей наглой улыбочкой, но его глаза были холодны и мертвы, как две плавучие льдины.

– Вы, наверное, мистер Норман. Приветик, Норм.

Лоусон и Гарсия захихикали.

– Я мистер Норман, – сказал Джим, нарочито не обращая внимания на руку, которую Винни протянул ему для рукопожатия. – Запомнишь?

– Конечно, запомню. Как поживает ваш брат?

Джим похолодел. Он почувствовал, как по ноге потекла горячая струя, и словно откуда-то издалека, с другого конца длинного коридора где-то в глубинах его сознания, прозвучал призрачный голос: Смотри, Винни, он обоссался!

– Да что вы знаете о моем брате? – спросил он, с трудом выговаривая слова.

– Ничего, – сказал Винни. – Почти ничего.

Они улыбнулись ему своими пустыми опасными улыбочками.

Прозвенел звонок на урок, и вся троица неторопливо направилась в класс.

Телефон-автомат в аптеке. В тот же вечер, в десять часов.

– Оператор, соедините меня с полицейским участком в Стратфорде, штат Коннектикут. Нет, номера я не знаю.

Щелчки на линии. Переключения звонка.

Полицейского звали Нелл. Он уже тогда был седым. Лет пятьдесят – пятьдесят пять. Сложно определить возраст взрослого дяденьки, когда ты сам еще ребенок. У них не было папы – он умер, – и мистер Нелл это знал. Непонятно откуда, но знал.

Называйте меня мистер Нелл, ребята.

Каждый день, в обеденное время, Джим встречался с братом на улице, и они вместе шли в закусочную «Стратфорд», чтобы съесть там обед, принесенный из дома. Мама давала обоим по пять центов – купить молока. Это было еще до начала «молочной программы» в школах. И иногда в «Стратфорд» заглядывал мистер Нелл – его кожаный ремень натужно скрипел под весом огромного живота и револьвера 38-го калибра – и покупал им по куску яблочного пирога с мороженым.

Где же вы были, мистер Нелл, когда зарезали моего брата?

Связь установилась. В трубке раздался длинный гудок.

– Полиция Стратфорда.

– Добрый вечер, меня зовут Джеймс Норман. Я звоню по межгороду. – Он назвал свой город. – Мне очень нужно поговорить с одним человеком. Он служил у вас в конце пятидесятых годов.

– Подождите минуточку, мистер Норман.

Пауза, а потом – другой голос: