Сергей Пономаренко - Сети желаний

— Ты меня этими родственными связями, кто чей сын, запутала. Я понял лишь, что Алексей Иконников — это отец Андрея.

— Совершенно верно.

— И что из этого следует?

— Валентин Николаевич, дед Андрея, в 1949 году, в возрасте тридцати двух лет погибает при загадочных обстоятельствах, его тело обнаружили искромсанным. Убийцы не были найдены. Александр Петрович, дядя Андрея, в 1979 году, в возрасте тридцати трех лет, исчезает. Через год его останки находят в лесу, убийца также не был найден. А теперь гибнет Андрей — в возрасте тридцати трех лет, ровно через тридцать лет после гибели дяди.

— Совпадения впечатляют, но чего только не бывает на белом свете, однако потом оказывается, что все имеет рациональное объяснение.

Олег заметил, как в глазах Светы по мере того, как она говорила, разгорался страх, и, чтобы совладать с собой, она допила коньяк и сразу направилась к бару, чтобы налить себе еще. «Ей надо успокоиться и не принимать близко к сердцу эту мистику, иначе это может плохо закончиться».

— Света, я тебе расскажу одну быль, это произошло в моем доме. Соседка, живущая этажом выше, умирала от рака. Ее дочь несколько лет тому назад выехала в США, а сын — наркоман, недавно освободился из тюрьмы. Эта соседка обменяла свою двухкомнатную квартиру в центре на однокомнатную в жилом массиве, и, естественно, разница в стоимости была солидной. Приезжает тридцатидевятилетняя дочь из США попрощаться с мамой, узнает о продаже квартиры и о том, что все вырученные деньги попали в руки непутевому брату. Дочь в истерике, требует у умирающей свою долю, прикидывает, что в квартире есть ценного, чтобы продать. Наутро дочь внезапно умирает, ее кремируют, а на следующий день умирает ее мать.

— Какой ужас! — воскликнула Света, еще больше побледнев.

— С одной стороны, можно подумать, что ее наказало небо за недостойное поведение у постели умирающей матери, а на самом деле все очень просто. Дочь чрезвычайно увлекалась крепкими спиртными напитками на протяжении многих лет, вот сердечко и не выдержало. Так и в этих датах и смертях я вижу лишь совпадение.

— Нет, здесь совсем другое, — заупрямилась Света. — Из дневника ясно: Родион Иконников за свое и Ревекки спасение заложил души своих потомков. Ему дьяволом было даровано бессмертие с условием, что каждые тридцать лет он будет приносить в жертву душу очередного своего потомка.

— Убить тело — это не значит передать душу дьяволу, — возразил Олег. — В литературе я встречал информацию о передаче души дьяволу, но только добровольно, по собственной воле.

— Но сатанинские ритуалы позволяют отдавать дьяволу души близких родственников. В Средние века было несколько громких процессов над ведьмами и колдунами, специально зачавшими младенцев для принесения в жертву дьяволу их душ.

— Ой, Светка, ты в такие мистические дебри лезешь — сама себя пугаешь! Ведь страх ночи выдуман человеком, но не она страшна, а то, что под ее покровом происходит. Мертвецов боятся, но что они могут сделать живым? Страшатся заговора сельской ведьмы, но разве может принести вред магическое заклятие, если только человек не воспримет его всерьез?

— Мне страшно, Олег, и я убеждена: это не просто совпадения. Я даже видела убийцу Андрея!

— Ты видела убийцу Андрея?! — Олег внимательно посмотрел на молодую женщину.

Та спокойно, с печальной улыбкой встретила его взгляд. «Светка, на сумасшедшую ты не похожа».

— Да, я видела убийцу, правда, во сне.

Олег не знал, что делать: воспринять это как глупую шутку или убедить Светлану обратиться к психотерапевту?

— Это был только сон, но я уверена, что видела настоящего убийцу. Понятно же, что, если я расскажу об этом следователю и сообщу ему приметы убийцы, он наверняка назначит психиатрическую экспертизу.

Олег с облегчением вздохнул: «Светка вполне адекватна, а ее страхи — это от переживаний из-за смерти Андрея. Немного отдохнет, отоспится и придет в норму».

— И как выглядел этот убийца? — еле сдерживая усмешку, спросил Олег. — Дряхлый стодвадцатилетний старик со скрюченными пальцами, с палочкой в одной руке и ножом в другой?

— Зря насмехаешься, Олежка, — обиделась Света. — Нет, он с виду значительно моложе.

Тут заиграла мелодия мобильного Олега, и он услышал возбужденный голос Наташи:

— Ты думаешь, я простила твое поведение в парке?! Считаешь, что достаточно отделаться жалкими объяснениями, а затем можно вновь пропасть, игнорировать меня?!

— Натали! Боже, как я рад тебя слышать! Вчера целый день, вечер и ночь думал о тебе! — Олег взглядом попросил извинения у Светы и вышел в коридор.

— Ты еще и издеваешься надо мной?! Если бы думал, то позвонил бы! Что ты вчера вечером делал?

— Ты мне не поверишь, но целый вечер и полночи я читал старинный дневник.

— Как же ты мог думать обо мне, если читал? Врешь, Олежка! Нагло врешь!

— Нет, сейчас не вру. Мы как раз дискутируем по поводу прочитанного.

— Кто — мы?! — Тон у Наташи стал подозрительным, голос — более низким.

— Я и Света. Представляешь…

— Понятно, — резко оборвала его Наташа. — Вчера не позвонил, сегодня тоже не собирался мне звонить. У тебя что, амуры со Светланой?

— Натали, к чему эти подозрения? Света — жена моего друга… его вдова… Она мой товарищ, жена моего товарища… осталась одна. Она нуждается в дружеском участии и моей помощи.

— А я, значит, ни в чем не нуждаюсь, даже в простом телефонном разговоре? Я так понимаю, между нами все кончено? У тебя другие интересы: старинные рукописи, диспуты?

— Натали, не будь максималисткой. Кстати, в этой рукописи упоминаются эсеры-максималисты. Ты, случайно, не член боевой организации эсеров?

— Олег, моему терпению пришел конец! — голос Наташи зазвенел, как натянутая струна.

— Прекращаю шутки и совершенно серьезно говорю: я по тебе соскучился, даже очень, вследствие чего горю желанием с тобой встретиться. Часа через два, в центре. Сноска: собирался тебе позвонить, как раз перед твоим звонком, но ты меня опередила…

— Я тоже серьезно и буду краткой: через сорок минут возле Дома кино. Я взяла билеты.

— Наталочка, нельзя так резко! Давай пойдем на более поздний сеанс. Тут такой диспут…

— Я все сказала! Жду ровно сорок минут, если попадешь в пробку — перезвонишь, но без обмана. Целую и жду!

Олег с виноватым видом вернулся в комнату. Света посмотрела на него и все поняла.

— Езжай, Олежка. Я тебя и так нагружаю всем этим. Но ты подумай над тем, что я тебе рассказала.

— Света, если ты уверена, что здесь замешан дьявол… — Олег развел руками.

— Дьявол сам ничего не делает — он привык действовать человеческими руками. У меня из головы не выходит та ночь на даче…

— Света, я видел ту девушку — она не русалка, не дьявол, а просто чокнутая. Она кое-что забыла, а я как истинный джентльмен не могу это присвоить, поэтому разыщу ее и опровергну все твои подозрения. Пока, Светка, я побежал. Пей валерьянку, много спи и забрось подальше этот дурацкий дневник.