Сергей Пономаренко - Сети желаний

Поздним вечером Олег вернулся домой один — Наташа не захотела после фильма зайти к нему на чашечку кофе. Она все еще была обижена из-за инцидента в парке и старалась при любом удобном случае это подчеркнуть.

— Я не умею в одиночку дома пить кофе, а без него долго не протяну… — с грустью сообщил Олег, прощаясь с Наташей возле ее дома.

— Голодный паек пойдет тебе на пользу — появится возможность обдумать свое поведение.

— Голодающие опасны, обычно все заканчивается тем, что вначале они начинают пожирать глазами, а потом… — Тут его взор остановился на длинноногой шатенке в коротенькой юбочке, прогуливающейся неторопливым шагом.

— Даже не думай! — строго произнесла Наташа, перехватив его взгляд. — Я тебе через полчаса позвоню на домашний телефон, и если ты не ответишь…

— Что будет? — заинтересовался Олег.

— Лопнешь от избытка эмоций! Ты можешь уже ехать — мне нравится наблюдать за тем, как трогается твой автомобиль! — сказала Наташа, ревниво наблюдая за шатенкой.

Дома, перед тем как лечь спать, Олег просмотрел новости в интернете: мировой экономический кризис набирал обороты; политики изобличали друг друга и при этом искренне верили, что они сами лучше всех; чтобы привлечь внимание публики, звезды шоу-бизнеса демонстрировали свое грязное «белье»; на мировом рынке доллар падал, в стране — рос. Словом, ничего нового. Единственное, что его заинтересовало, — это статья о найденном договоре Гитлера с дьяволом.

В ней вполне серьезно утверждалось: найденный в Берлине договор между дьяволом и Гитлером — настоящий, как и подписи обеих сторон. Даже идентифицировали подпись дьявола по имеющимся подобным документам разного времени. Согласно договору, датированному 1932 годом, Гитлер пообещал свою душу дьяволу через 13 лет, и этим объясняется стремительный взлет этого посредственного политика на вершину власти и дата его смерти — апрель 1945 года.

«Именно так сатана и действует, — пояснял эксперт, доктор Лайбер. — Выбирает неудачника, мучимого честолюбием и жаждой мирских удовольствий, и обещает исполнить его желания. В результате — множество бед для окружающих и полная катастрофа для того, кто купился на его обещания. И Гитлер полностью укладывается в эту схему…»

«После чтения такой статьи трудно не поверить в гипотезу Светки, — зевнув, подумал Олег. — Только такой Фома неверующий, как я, может стоять на своем. А ведь, действительно, как здорово все укладывается в схему: кровожадный Родион Иконников рыщет по белу свету и каждые тридцать лет лишает жизни и души одного из своих потомков. Словом, полный бред! А за Светкой надо присматривать, направлять на путь истинный».

Олег расположился в кресле у камина на даче Андрея. Окна плотно зашторены и везде — на столе, на полу, расставлены горящие свечи в старинных подсвечниках, отбрасывающие фантастические тени на стены, покрашенные бордовой краской. В камине горят, потрескивая, дрова, но тепла они не дают, и в комнате довольно прохладно. Окружающая обстановка Олегу не нравится: она какая-то зловещая, давит на нервы. Он встает, зябко поеживается, обводит взглядом комнату и кричит:

— Андрей! Света! Где вы? — и тут до него доходит, что Андрея нет в живых.

Ему становится страшно, он подходит к двери, намереваясь выйти из гостиной, и видит, как дверная ручка начинает медленно опускаться. Олег пятится, ему очень страшно: он уверен, что сейчас в гостиную зайдет мертвый Андрей. И в его памяти всплывает застывшее лицо друга, лежащего в гробу.

А ручка продолжает двигаться вверх-вниз, все быстрее и быстрее, но никто не входит, хотя дверь не заперта. Пятясь и не сводя взгляда с двери, Олег вдруг спотыкается о чью-то ногу и с трудом сохраняет равновесие.

Его обдает холодом с ног до головы — он в комнате не один!

В следующее мгновение Олег оказывается сидящим в кресле, а напротив него стоит, вороша кочергой угли в камине, тощий высокий мужчина в полосатом допотопном костюме-тройке с ярко-красной бабочкой в крапинку и в темном котелке.

— Желаете вина? Глинтвейн? Виски? — интересуется мужчина, не поворачивая головы; голос у него низкий, чуть хрипловатый.

Олег отрицательно мотает головой, не в силах произнести ни слова.

— Что, батенька, испугались? Так это сон, а во сне чего только не привидится! — Мужчина поворачивает голову, и Олега поражают его глаза — большие, навыкате, с очень маленькими зрачками-точками. — Что-нибудь будете употреблять или все это выкинуть?

Олег видит, что журнальный столик заставлен всевозможными напитками с соблазнительными этикетками. Он снова отрицательно мотает головой, и в то же мгновение столик опрокидывается, бутылки со звоном падают и разбиваются — все до одной.

— Право, как вы неосторожны, сударь! Ну, сами не хотите, так почему из-за вас должен страдать я?! — возмущается мужчина, покрываясь красным пятнами и с сожалением глядя на груду осколков и громадную лужу.

— Извините! — с трудом выдыхает Олег.

— Вы неинтересный собеседник — только и можете, что извиняться, словно кисейная барышня! Вам другие слова известны?

Олег, все еще в шоке от происходящего, только пожимает плечами.

— Тогда как знаете! — Не на шутку рассердившийся мужчина взмахивает рукой, и в то же мгновение гаснут все свечи и даже горевшие ярким пламенем дрова — комната погружается во тьму.

Олег вновь оказывается перед дверью, ручка которой по-прежнему дергается вверх-вниз. С замирающим сердцем, не в силах больше терпеть ужас неизвестности, Олег протягивает руку, собираясь открыть дверь, как вдруг та содрогается от ударов. Кто-то дубасит по ней, а она, словно резиновая, вытягивается, пузырясь под ударами, и вновь упруго возвращается на место. Олег стоит, не зная, что делать, а пузыри от ударов растягиваются все больше, чуть не доставая до него.

— Олег! — слышится голос Андрея. — Впусти! Ведь мы с тобой друзья!

И тут Олег проснулся. Он лежал на одном краю разложенного дивана, а скомканные в кучу одеяло и подушки — на другом. За окном серел рассвет.

В дверь комнаты затарабанили, и послышался громкий голос соседа Витька:

— Олег, ты дома?

Олег встал, прохладный воздух из открытой форточки заставил его поежиться, взять одеяло и набросить его на себя, и лишь после этого он открыл дверь.

— Я дома! — сообщил он Витьку, стоявшему на пороге с виноватым выражением лица; за его спиной, безразличная ко всему, стояла его постоялица Виолетта, все в том же цветастом платье.

— Олег, извини, я твой должник, обязательно верну, ты меня знаешь, даже сегодня вечером… Но тут, понимаешь… — Витек обернулся и кивком указал на девушку.

— Сколько? — зевнув, спросил Олег и направился к шкафу.