Вольфганг Хольбайн - Бремя Могущества

Карета выехала к единственной в этом местечке гостинице и, наконец, остановилась. Открылось окошечко дверцы, и в нем появилась физиономия кучера с красными от бессонной ночи глазами.

— Все уже тут спят, сэр, — проворчал он. — Я ведь говорил вам, что сюда в это время лучше не приезжать…

— Но вы говорили мне и то, что хозяин — ваш двоюродный брат, — возразил Говард. Достав что–то из кармана куртки, он вложил это кучеру в ладонь. — Так что, будьте любезны, воспользуйтесь вашими родственными связями и раздобудьте для нас комнату.

— Рассчитывать придется лишь на сеновал, но это уже не моя вина, — проворчал он, но уже значительно дружелюбнее — банкнота, которую сунул ему Говард, возымела действие.

Не успел кучер отойти, как я тут же спрыгнул на землю и направился ко входу в гостиницу.

То, что Говард швырялся деньгами, было новым в его поведении, и у меня это почему–то вызвало чуть ли не отвращение. В конце концов, я и сам не ребенок и в состоянии позаботиться о своем ночлеге, так что ему вовсе нет необходимости разыгрывать из себя моего богатенького покровителя.

Споткнувшись о порог, отделявший палисадник от тротуара, я едва устоял. Темень была непроглядная, да еще, к тому же, серые клочья тумана явно не способствовали видимости. Наоборот… Осторожно пройдя дальше, я добрался до входной двери, открыл ее и оказался в темном пабе.

За моей спиной раздался удивленный возглас кучера.

— Вот уж странно, что дверь не заперта, — пробормотал он и прошел мимо меня вперед.

Я слышал, как он некоторое время возился в темноте, иногда натыкаясь на стулья и бранясь вполголоса.

Где–то над нами что–то задвигалось. Сощурившись, я сумел разобрать тусклый луч света, который плясал туда–сюда. Еще через несколько мгновений послышались шаги — кто–то спускался сверху. Сначала я не видел ничего, кроме блеснувшего в темноте металлического предмета, в котором я очень быстро определил ствол ружья. Потом показался и пожилой субъект с перепуганным лицом, боязливо озиравшийся по сторонам.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался я и изобразил легкий поклон. — Меня зовут Крейвен. У вас не найдется комната для меня и двух моих приятелей?

Глаза субъекта округлились, когда он заметил опрокинутые стулья.

— Не двигаться, или я продырявлю вас, — рявкнул он. — Похоже, я как раз вовремя.

Чуть повернув голову назад, он крикнул:

— Энн! Воры в доме! Зови соседей! Пусть возьмут с собой веревки! Мы тут с ними, с бандитами, живо разберемся!

Каждый его призыв сопровождался яростным трепетаньем ночной сорочки до пят, словно в темноте хлопали белые крылья странной летучей мыши.

— Да нам ничего, кроме комнаты на ночлег, не нужно, сэр, — осторожно сказал я. — И хотя, уверяю вас, я ничего не имею против ваших соседей, поверьте, сейчас у меня нет никакого желания знакомиться с ними.

— Прекрати болтать! — грубо оборвал меня рыжеволосый. — Сначала вы тащите у нас скотину, а теперь уже дело дошло до того, что вламываетесь к нам в дома. А кто крадет, тот способен и на убийство. А с убийцами у нас разговор короткий. — Его убежденность была ненробиваема. — Так что, давайте высказывайте ваше последнее желание, прежде чем мы вздернем вас на ближайшем суку…

— Извините, сэр, что перебиваю вас, — не выдержал я. — Но вы заблуждаетесь. Мы просто путешественники, безобидные люди. Это правда и…

Вид ствола, нацеленного прямо мне в голову, заставил меня быть кратким.

— Да взгляните вы на моего спутника. Ну что? Узнали его, наконец?

Рыжий злобно зыркнул на меня.

— Как, дьявол бы вас побрал, я могу видеть вас там внизу? Но того, что я вижу, мне хватает. Вижу вот, что ты небритый прохвост, а твой дружок — какой–нибудь насильник и глухонемой вдобавок.

— Но, Чарльз, — наконец подал голос и кучер. Голос его звучал довольно жалостливо. — Ты что же, в своих стрельнуть хочешь?

— Что за чушь? Меня не Чарльзом зовут. Чарльз — мой брат–близнец.

— Так у вас есть брат–близнец, сэр? — быстро спросил я. — Это объясняет, что…

— А мне все и так было ясно еще две минуты назад, — фыркнул брат–близнец Чарльза. — Я самолично запер двери, а теперь вот — пожалуйста — у меня в пабе стоят два каких–то негодяя и еще имеют наглость утверждать, что они, дескать, безвредные путешественники.

И вот тут–то все и началось. Через заднюю дверь в паб ворвались несколько вооруженных мужчин. Тут же весь паб осветился мигающим светом фонарей и наполнился людским гомоном.

Это были те самые соседи, которых собрала жена хозяина. Наверняка она не ожидала, что они окажутся так легки на подъем. Они только и успели, что накинуть поверх своих ночных рубашек куртки или сюртуки, а в руках у них были ружья.

Возможно, среди них и был Чарльз, но у меня больше не было времени раздумывать об этом. Кто–то схватил меня за шиворот и толкнул к стене. Не успел я подумать о самообороне, как руки мои тут же заломили за спину, и какой–то идиот поднес мне к лицу свое дедовского образца ружье. Другой так ткнул мне двустволкой в бок, что у меня дыхание перехватило, а третий принялся размахивать ножом у меня перед носом, будто готов был выколоть мне глаза.

— Прекратить! — крикнул кто–то со стороны двери.

Говард и Рольф возникли, как по мановению волшебной палочки, словно ниоткуда. Оба стояли в проходе с пистолетами в руках. И судя по выражению их лиц, в любую секунду они были готовы выстрелить.

— Сообщнички, — прокряхтел рыжеволосый хозяин, собираясь спуститься по лестнице.

Еще несколько секунд назад его грозное ружье тут же показалось жалким и никудышным, а в глазах появилась какая–то недостойная предводителя местного ополчения нерешительность. Он уставился на кучера, которого, как и меня, швырнули к стене.

— Альберт! Так ты с ними заодно?

Неужели он действительно идиот или только прикидывается?

В пабе стало так тихо, что, казалось, можно было услышать, как муха пролетит. На побледневших лицах мужчин, только что угрожавших нам оружием, появилось выражение растущей неуверенности. Им так хотелось расправиться с ворами, шалившими в их деревне, и вдруг перед ними оказались четверо, которые и на воров–то не походили.

Ни мой вид, ни Рольфа наверняка не мог не вызвать недоверия, но в том, что мы были не бандитами с большой дороги, никто не сомневался, стоило только присмотреться к нашей одежде.

А то, что кучер знал, как зовут хозяина, окончательно сбило их с толку.

— Я привез сюда этих господ, братик, — объяснил Альберт. — Дверь была на запоре, вот и…

— Минутку, минутку, — вмешался широкоплечий, приземистый сосед, стоявший у дверей и до сих пор молча созерцавший всю эту сцену. — Значит, ты поднял весь этот шум из–за припозднившихся гостей, Фленелтоун? Вот его, — он указал на кучера, — мы все знаем. И уже ведь не в первый раз он тебе и твоему нерадивому братцу постояльцев подкидывает, а?