Таня Фрей - Магнит

Чёрный экран. Слова: «Что дальше?»

— А дальше — финальные аккорды, — неприятно смеясь, объявил голос. — И вы не будете сопротивляться. Вы примете всё, как есть. Вы узнаете, кто из вас всех является Магнитом. Им была ваша подружка, только вот она не особо справлялась. Никто не умирал. А теперь она сама приняла участие в том, чтобы выбрать, кто же им станет. И её выбор не был ошибкой. Он помог.

Голос замолк. И снова на экране возникла надпись: «Никому не говори.»

На этом записи пришёл конец.

Я ошеломлённо закрыл ноутбук. Провёл тыльной стороной ладони по лбу.

Хейли была Магнитом. Так вот что с ней произошло. Вот почему она не покидала Тэррифилд: она словно следила за тем, кто теперь играл её роль. Со всей ревностью. А также не отставала от Шарлотты.

Или же Шарлотта и была её избранницей, новым Магнитом?

Но главное, что меня теперь беспокоило: я не мог об этом рассказать остальным. Перед глазами так и стояла кровавая надпись, дважды повторившаяся в видеозаписи. И она заставляла ей подчиниться.

Она заставляла действительно никому не говорить. Молчать. Обдумывать всё это наедине с собой.

И я принял решение никому не говорить. Потому что боялся не того, что это как-то может отразиться на мне, но того, что это отзовётся на тех, кто мне дорог. Как бы это напыщенно и благородно ни звучало.

***

Когда я проснулся утром и по обыкновению первым делом подошёл к окну, то в ужасе отшатнулся.

Потому как на улице стоял дикий туман. Вернее, даже не туман.

Это был смог.

Я зашёл в душ, включил воду, упёрся ладонью в стену, подставив голову под струи воды. И всё думал об увиденном, пытаясь убедить себя в том, что мне это показалось.

Мне показалось, думал я. Мне показалось, повторял я про себя, одеваясь, спускаясь по лестнице вниз, на завтрак. Не смотри в окно, думал я, намазывая кусок хлеба апельсиновым джемом. Никому не говори.

— Ого! — воскликнул отец, войдя в кухню. Я посмотрел на него и против воли проследил за его взглядом, обращённым в окно.

К сожалению, мне не показалось. Это видел и мой папа. И это не исчезало.

— Что случилось, доро… о Господи.

Мать ухватилась за плечо отца. Потом подошла к кофеварке, кинув на меня беглый взгляд.

— И как в пойдёшь в школу? — поинтересовалась она у меня.

— Вприпрыжку, — буркнул я в ответ.

Хотя я и сам не догадывался, как, чёрт подери, добраться в школу. Потому что на улице просто стоял густой вязкий смог. По-другому этот природный или не очень катаклизм назвать было нельзя.

Мать с отцом понимали, что отпускать меня куда-либо — сумасшествие.

Связи не было. Телефон сеть не ловил, радио барахлило, как и телевизор. Всё погрязло в этот туман, если не в настоящий, то в метафоричный.

Но когда я сам подумал, что лучше остаться дома, я нащупал в кармане брюк свёрнутую бумажку. Я вытащил её, развернул.

На сей раз не известным мне почерком на ней было написано:

«Не пойдёшь в школу — умрёт кто-то ещё.»

Я содрогнулся, скомкал записку, убрал туда, где её взял и устремился к двери, поправив на плече лямку рюкзака.

— Я буду очень аккуратен, мам, пап! — воскликнул я как можно громче и выскочил из дому.

А в следующий миг зашёлся кашлем, прикрывая рукой глаза.

Находиться на открытом воздухе было буквально не-воз-мож-но. Потому что никого открытого воздуха уже и не было.

Хотя дышать постепенно становилось легче. Я осторожно открыл глаза. В них больше не щипало. Да и видимость вдруг стала гораздо лучше: дорогу было видно.

И я, на свой страх и риск, двинулся в путь.

У школы уже собралась толпа. Стоял такой гам, словно это была очередь на проход на какой-нибудь концерт. Я стал искать глазами Бри или Чарли. Или, на худой конец, Кейси или Ала.

Вдруг кто-то схватил меня за руку сзади.

— Вот ты где! — тут же раздалось. С радостью и облегчением.

Я повернулся и увидел перед собой Бриджет, которая выглядела до того испуганной, что становилось жутко.

— А Чарли здесь? — тут же спросил я. Про Сидни интересоваться не стал: уж кто-то, а она должна была оставаться сейчас в больнице и никуда не выходить.

— Я не знаю, — ответила Бри. Я приобнял её за плечи.

Судя по всему, в этом смогу только мы с ней и остались. На ближайшее время.

— Почему все стоят здесь? — спросил кто-то слева. — Мы не можем зайти внутрь?

— Школа заперта, — послышался ответ с другой стороны. И я вздрогнул.

Если школа была заперта, то мы буквально оставались наедине с тем, что не оставляло нам никаких шансов на выживание. Потому что смог не рассеивался. Стал чуть прозрачнее, чтобы мы видели друг друга… перед гибелью?… только и всего.

— Попробуйте выломать дверь! — отчаянно воскликнул кто-то.

— Пробовали, не выходит.

— Дайте мне, у меня получится!

Бам. Глухой стук. И ни черта, конечно, не получается.

Не впуская нас в запертую школу, нас заперли там, где нам меньше всего стоило находиться.

Бри меня не отпускала. Озиралась по сторонам, как и я. Мы искали кого-то из наших, а потом будто бы вспоминали, что не было уже никаких наших. Что все они уже забраны смертью. Или её попытками прибрать их к своим рукам.

— Внимание, сохраняем спокойствие! — вдруг прозвучало из чьего-то рупора. — В ближайшие минуты школа будет открыта. Никуда не уходим!

Я развернулся на источник звука и увидел шерифа МакСтоуна, нашего старого приятеля. Он заметил мой взгляд, хмыкнул, но ничего не сказал. И даже не отвернулся.

А потом Бри вдруг отскочила и изменилась в лице. Она закрыла лицо руками, зарылась руками в волосы. И часто-часто задышала.

Я уже видел это с ней. Когда вылетали стёкла.

— Что происходит, Бри?

— У меня снова предчувствие, — упавшим голосом сказала она. — Это очень странно звучит, я знаю, но просто кажется, что что-то надвигается, и…

Она не закончила. А я посмотрел в противоположную школе сторону.

И обомлел.

Бриджет была права: что-то надвигалось. Только это «что-то» было не чем-то, а нашим замечательным смогом. И не то что бы он надвигался: он, скорее, начинал в себя засасывать. Сначала мелкие бумажки, валявшиеся на дороге. Потом цветочки с клумбы. Так осторожно, незаметно.

А потом раздался визг. Я инстинктивно обратил взгляд к Бриджет, но она молчала, хоть и разинув рот.

— Кейси! — отчаянно закричал кто-то сбоку, там, куда был обращён взгляд Моррисон.

Я пулей развернулся и обомлел.

Кричал Ал. Кейси засасывало. Она кричала тоже, плакала, пыталась отбиваться. Брат и ещё несколько ребят схватили её за руки, ведь ноги уже находились по ту сторону, стали тянуть на себя, силясь не позволить ей уйти туда, в смог. Я словно прирос к земле. На неё было больно смотреть, но что-то будто бы тихо шептало мне, что её уже было не спасти. Недаром в записке было написано, что умрёт кто-то ещё. Это значило, что кто-то сегодня умереть должен был точно.