Степан Мазур - Посланники тени

Вячеслав знал, что почти каждый стихийник сам по себе. Те, кто постарше, давно твердят, что человек сам расплачивается за свою глупость. И вмешиваться в процессы не принято. Можно таких дел натворить, что цунами с тысячью-другой жертв покажутся мелкими локальными конфликтами.

Каждый стихийник любит свой город и бережет то место, ту территорию, где живет или обитает более-менее постоянно. Вот и Вячеслава недели сумрака над городом начали угнетать. Хотелось солнца, тепла и света перед зимой. Силы людям еще понадобятся. Ослабленная иммунная система к началу зимы — переполненные больницы и морги позже. А умирают от нехватки сил, как правило, те, кто много работает. Те, кто что-то создает, творит, двигает, доносит миру. Трудится, сжигая себя, почти не думая, что его вспыхнувшую искру могут и совсем не заметить.

Таких стоит беречь.

Стихийник прикрыл глаза. От него во все стороны потянулись тоненькие незримые щупальца. Они коснулись и оплели деревья, растелились по земле, проникая внутрь коры, раздвинулись парусами по воздуху, ловя ветер. Вячеслав потянул за эти нити, собирая всю энергию, которую природа могла дать. Когда в руках и груди потеплело и тело наполнилось легкостью, а голова чуть закружилась, стихийник убрал нити.

Приоткрыв глаза, посмотрел в свинцовое небо и снова опустил веки. Сам он стал луком. Тяжелым, составным. И тугая стрела от него пронеслась, спущенная с тетивы. Сорвалась с его рук и устремилась в небо.

Стрела быстро исчезла из виду, растворяясь в серой хмари. Именно сейчас энергетический посыл начнет формировать вихри, усиливать потоки ветра, поднимаясь все выше и выше. Ветер разгонит тучи, и город получит чистое небо.

— Красиво, — донесся сбоку легкий женский голос.

Вячеслав открыл глаза, медленно повернув голову. Она все еще кружилась. Сначала от переизбытка энергии, теперь от ее нехватки. Все-таки он вложил в стрелу слишком много и от себя. Сильная получилась встряска. Аж виски покалывает.

Рядом находилась красотка. Рыжие волосы, светлые глаза, веснушки. Бледная помада и минимум макияжа. Губы растянулись в одобрительной светлой улыбке. Она долго стояла к нему спиной, не решаясь заговорить, но последние действие стихийника подвигло на разговор и она повернулась.

Она Видела. Точно видела. Значит — не человек.

Не то, чтобы Вячеслав никогда не встречал прочих инициированных или вовсе нелюдей. Было дело. Но те никогда не подходили близко. Мелькали на виду, тут же исчезая. Редко шли на сближение. А тут сама подошла. Даже подкралась. Жаль, нет в нем способностей, чтобы определить, кто же она. Только минимум ощущений: теплая, светлая, доброжелательная.

Наверное, этого достаточно.

Вячеслав знал, что можно запросто накинуть личину, внушить любые ощущения, чувства. Но кому он нужен, простой стихийник, больше понимающий в ветре, чем в людях и нелюдях?

— А еще одну пустишь? Ну… интересно же!

Ее голос звенел. Веселый, жизнерадостный. Как у ребенка, не скрывающего эмоции, ощущения. И за этим ребенком ощущалась сила. Хорошо бы она использовал ее в светлую сторону. С такими проще разговаривать. Таких проще принять. По крайней мере, ему, доброжелательному стихийнику.

Все пронеслось в голове за какие-то секунды. Моргнув и усилием воли приглушив головную боль, Вячеслав улыбнулся приятной незнакомке и коротко ответил:

— А больше и не надо. Достаточно.

— Почему же? Так красиво было.

Вячеслав поднял взгляд к небу. Пронзенная хмарь дала первую брешь, выпуская из жуткой темницы свет. Он робко пополз по осенней земле, деревьям, коснулся их скамейки, остановившись почему-то у ног светлой незнакомки. Потом прыгнул на колени, словно верный пес хозяйке. И погрузил в расплавленное золото всю скамейку. Недавние капли росы заблестели, играя отблесками.

Светлая дева с веснушками улыбнулась светилу, подставляя прищуренное лицо под его теплые лучи.

— Да, это тоже красиво. Даже лучше… Люблю солнце.

Светило, словно повергнув мечом всех врагов, беззастенчиво раскидало тучи и гордо воссияло на небе, одаривая мир теплом. Конечно, это усиленный ветер разогнал тучи, но со стороны выглядело, словно огнеликое само повергло тьму на лопатки. И все живое этому радовалось. Даже, казалось, пожухлая трава потянулась ввысь, а деревья одобрительно закивали широкими ветками.

— Вы сами как солнце. Вся сияете на радость всему живому, — неторопливо произнес Вячеслав.

— Да? Мне все это говорят… Только как-то не так. Вроде бы немного иначе. А вы… словно правдиво говорите.

— Я по-другому и не умею. Либо правду, либо в морду… Э, просите.

— Да ничего, человеческое в нас все же почти не изживаемо.

Посреди света и редеющих туч на землю вдруг посыпались редкие капли дождя. Блестящие, как бриллианты. Отражая свет, они заиграли лазурью, разбиваясь о землю с легкими шлепками. Вячеслав потер висок, жалея об отсутствии зонтика, чтобы прикрыть незнакомку. Зонтиков сроду не носил. Что такого в том, чтобы попасть под дождь? Не таял. Ни разу.

Произнес вслух:

— Простите за дождь, остаточные явления. Накопилось над городом, знаете ли… К вечеру пройдет.

— Что вы? Как замечательно. Слепой дождик. — Она подскочила со скамейки и, вытянув руки навстречу небу, завертелась в неспешном танце.

Длинные волосы вроде бы сами скинули резинку. Она просто не выдержала их напора. И локоны побежали вслед за хозяйкой, собирая на себе блестящие капли воды. Вячеслав поднялся, поражаясь незнакомке. Да, сам он дождь любил, но редко видел, чтобы люди не шарахались от него, прячась под зонты, козырьки, укрытия, пусть даже моросила сущая мелочь, от которой не промокла бы и букашка.

— Слышите музыку дождя? — она подхватила за руки и потянула стихийника за собой, закружив в веселом танце.

Редкие прохожие, убегающие от дождя, смотрели на них, как на сумасшедших. Как же так, намочить голову и плечи? Простуда! Немедленная простуда, грипп и ангина, а потом пневмония, воспаление мозга и как следствие ранняя смерть. Но, кружась в этом легком танце, Вячеслав не видел в ее блестящих озорством глазах этих людских тревог. Напротив, она принимала эту легкую смесь стихий как подарок среди серых дней. И, глядя на нее, на лицо наползала глупая улыбка, и настроение неутомимо карабкалось вверх, как гордый скалолаз на вершину горы.

Со смехом завершив танец, — дождь резко, так же, как и начался, оборвался — они не стали вновь садиться на мокрую скамейку, а побрели, подхватив друг друга под руки по аллее.

— Прекрасная принцесса из сказки, могу я узнать ваше имя? — Наконец вспомнил о приличиях Вячеслав.