Дмитрий Скирюк - Блюз чёрной собаки

Такие вот стихи мои… Зачем пишу, не знаю.
Где вымысел, где нет — граница не видна.
Но, может, прочитает их девушка другая
И вдруг поймёт — она такая не одна.

«Да что ж это такое! — возмутится моралистка. —
Что за «решётки» и зачем кого-то бить?
Взбесившаяся сука, не иначе, мазохистка;
Её же надо принудительно лечить!»

Мне нечего ответить — вы всегда и всюду правы,
И мой ошейник ВАМ мешает, а не мне.
Но если нет у вас в крови такой хмельной отравы,
Не думайте, что все на вашей стороне.

Вам не понять, а коли так — заткните ваши ушки:
Я буду вам мешать во сне и наяву.
И раз уж вы готовы засадить меня в психушку,
Оставьте лучше там, где я сейчас живу!

Вы так легко забыли всё, чему учили в школе,
Но я напомню, как, в годах сороковых,
По воле вашей мы уже шагали в крематорий,
Чтоб всем в итоге стать такими же, как вы!

Мы шли за жёлтую звезду под дулом автоматов,
За чёрные маслины своих цыганских глаз,
За треугольник розовый, а вы стояли рядом,
И лишь ночной портье один кого-то спас…

Я не хочу прощения и не прошу награды —
Ведь я же не для вас стихи свои пишу.
Моя любовь жестокая, но мне другой не надо,
И что вам до того, чьи цепи я ношу?

Вы спросите: «Зачем тогда подобные страданья?
Ведь на дворе сейчас аж двадцать первый век!»
Но я не знаю, отчего подобное желанье!
Я не могу иначе — такой я человек.

И мне противно всё ваше житейское болото,
Я не желаю быть «подругой и женой»!
Мне нужно постоянно знать и чувствовать — всего-то —
Что каждый день и час Его любовь со мной…

Я ношу свои оковы.
Несогласная со мной,
Ты отстаиваешь снова
Право властвовать самой.

Обе стороны медали
(Знает каждый человек)
Выбиты в одном металле —
Эта истина навек.

Будь готова к повороту:
Сила Ночи, Сила Дня,
Если по большому счёту, —
Одинаково фигня!:))

От рожденья и доселе
Не устану объяснять:
Подчиняться в этом деле —
То же, что и подчинять.

И не так уж интересно,
Кто раба, кто Господин, —
У цепи, как всем известно,
Два конца, а не один!

Даже если у кого-то
Вдруг произошёл пробой —
«Плюс» на «минус» отчего-то
Поменялся сам собой,

Это не играет роли,
Так и так один исход:
Цепи замкнуты, неволя…
Ток по-прежнему идёт!

Когда-то давно я была парижанкой —
Порывистой, вольной, свободной цыганкой.
И даже сегодня расскажут клошары,
Как я танцевала на площади старой,
Порхала под музыку, словно голубка,
Мела мостовую воланами юбки;
Струились изгибы девичьего стана
Под звон мандолины и бой барабана,
Гитара, чаранго из Нового Света,
И в каждой ладони стучат кастаньеты!
Царапины на загорелых коленках,
Безумная пляска — фламенко, фламенко!
Так я танцевала! И дьявол в сутане
Решил, что цыганка женой ему станет,
Но поздно стучаться в закрытую дверцу —
Совсем не ему предназначено сердце!
Но даже не тем я грешна оказалась,
А тем, что над страстью его посмеялась…
И суд инквизиторский внял его бредням.
В итоге меня осудили как ведьму
И к вечной тюрьме меня приговорили,
Потом бичевали, пытали и били.
Палач был мастак и сработал умело:
Клеймо аккуратно впечатано в тело
(Ему хорошо заплатили за это),
Запястья одели в железо браслетов,
Железо объяло девичьи лодыжки,
И горлу ошейник не даст передышки…
Почти не держали меня мои ноги,
Когда я в оковах брела по дороге.
Я шла и молила Всевышнего: Боже,
Даруй мне, пожалуйста, смерть, если можешь!
Яд, пуля, железо, огонь, удушенье —
Любые страданья, любые лишенья,
Но только не чёрная яма застенка,
Где мне никогда не услышать фламенко!..
И вдруг я увидела, как за кустами
Мерцает запальное белое пламя.
И я улыбнулась, расправила плечи,
Надеясь, что пуля от жизни излечит,
Но после мушкетного выстрела, грома,
Ударила музыка — звонко, знакомо!
И я не сумею сказать и сегодня,
С Небес она шла или из Преисподней!
Сгорела атака разбойничьей банды
В огне и веселии злой сарабанды.
И пляске своей отдавалась я снова,
И радостно вторили звоном оковы,
И стража, теряя перчатки и каски,
Пустилась со мной в эту дикую пляску!
Поток закружил их, пошёл на попятный
И двинулся в город — обратно, обратно! —
Его подхватила дежурная рота —
И рухнули враз городские ворота!
И там, как орлица в руках птицелова,
Плясала девица в железных оковах,
И кровью из ран — ещё тёплой, недавней,
Кропила сухие дорожные камни!
От лязга и звона заложило уши,
На рынке ворочались битые туши,
А следом — глаголи и все шибеницы
Шагали за мной с мертвецами в петлицах!
И стражники, те, кто успели проснуться,
Не смели и пальцем ко мне прикоснуться,
А кто рисковал подойти ко мне ближе,
Тот сгинул навеки во чреве Парижа,
И там до сих пор — с темноты до рассвета —
В доспехах заржавленных пляшут скелеты…
А я танцевала, и в храме собора
Услышала отзвуки дикого хора —
И там бесновались и люди, и духи,
Вопили девицы, визжали старухи,
Рычали собаки, мяукали кошки,
И вороны сотнями бились в окошки!
И там же, на плитах соборного зала
Священника злая толпа растерзала.
В тот миг, как вода породняется с солью,
Смешались во мне наслаждение с болью!
Гляжу с высоты на дома, как на ульи,
Смеюсь — и со мною смеются горгульи
(Которые вам не споют, хоть убейте)
И вторят моей окровавленной флейте
Из кости надутого злого святоши —
О, как я была с ним безжалостна тоже!
Потом воспоют менестрели и скальды
Безумную пляску нагой Эсмеральды!
Немало столетий с тех пор убежало,
Но сделку со Смертью я не расторгала.
И каждую ночь кандалы мои звоном
Тревожат кого-нибудь утром бессонным.
Ты помнишь меня? Я — та ведьма из сказки,
Которую ты ревновал к моей пляске!
Тебе было нужно — ни много ни мало, —
Чтоб я никогда больше не танцевала.
Отведай теперь мои хладные губы —
Запомнишь навек поцелуи суккуба!
Но если к мужчине я только являюсь,
То в женщине я раз в году… воплощаюсь!
Я выберу ту, что страдает невинно,
Чьё сердце разорвано на половины,
И в майскую ночь к тростниковой невесте
Придёт моя пляска, придёт моя песня!
Тебя обреку я на ласки и муки.
Браслеты почувствуют ноги и руки,
Ты будешь смеяться со мной до рассвета,
И будут железом звенеть кастаньеты,
И сердце пронзит ощущение счастья
В оковах мучительной, гибельной страсти!
И если ты даже сумеешь очнуться,
То снова захочешь в оковы вернуться,
И ты никогда не получишь ответа,
Откуда возникло влечение это!
Покоя не будет, и только на ложе
Ты сможешь забыться — в железе и коже:
Цепями стяни своё слабое тело —
Страдай! Наслаждайся! А я полетела…