Анатолий Махавкин - Бездна (Дилогия)

Очень резко.

И мы пошли вместе с ним.

Всё это очень напоминало некий садистский аквапарк, в трубу которого усердные операторы разом сунули целую толпу. Видимо с целью поприкалываться. И у них всё получилось! Люди орали, визжали, размахивали руками и пытались вцепиться руками в гладкую скользкую поверхность. Я пытался не отставать от остальных. Разве что с последними двумя пунктами получилась незадача.

Температура внезапно снизилась. Мало того, откуда-то вокруг появилась прохладная вода, отчего сходство с трубой аквапарка стало вообще полным. Не доставало только весёленькой музыки. Да и, чёрт побери, ехать в мешке оказалось совсем не прикольно!

Тем временем покатый склон сменился вертикальным сливом и скольжение превратилось в очень даже свободное падение. Вода хлестала со всех сторон, мой мешок кувыркался, а спутники орали так, что я себя не слышал.

Впрочем, наш абонемент, очевидно, не предусматривал длительных развлечений, поэтому труба быстро закончилась. Несколько очень длинных мгновений мне казалось, будто я научился летать и теперь парю в сумрачном пространстве, полном водяной взвеси смутных силуэтов, вопящих, что есть мочи.

Секунда славы миновала, и я врезался. Сначала — в упругую волну, а чуть позже — в колючую каменную россыпь. Ну, в этот раз это точно был конец: кто станет искать мешок на дне реки, или куда там ещё меня забросила злодейка-судьба? А я и воздуха набрать не успел! Очень быстро лёгкие наполнились жидким огнём. А я даже водой дышать не мог, ибо торчал башкой в чёртовых камешках.

И тут меня выдернули из воды и бросили на мягкий песок. Кто-то тяжело дыша обрушился рядом, но кого прислал ангел-хранитель я не понимал, поскольку пытался пропихнуть в лёгкие хоть каплю чёртового оксигена.

Получило! Мать же ж моя, получилось! Я хрипел, скрипел и тарахтел, но по-прежнему оставался жив.

Потом сипящая Валентина очистила с моей физиономии каменную мерзость я первым делом я увидел грандиозную шишку на её голове. Аккурат посреди лба.

— Ты — единорог, — сказал я и вновь откинулся на спину.

— Сам дурак, — она задумчиво ощупала «украшение» и ухмыльнулась, — Я тебя опять спасла. Ну как, мир?

— Вытащи меня из мешка, перестань колоть всякую гадость и я сам себя спасу, — тотчас протестующе запищали рудименты совести и я согласился, — Ладно, мир. Прости, руки подавать не стану. Мешает что-то.

Девушка засмеялась, потом откашлялась и вновь засмеялась. Второй раз в её голосе слышались истерические нотки. Неудивительно. Рядом с нами торчал из песка кто-то в кевларовом костюмчике и судя по углу поворота шеи, приземление произошло не очень хорошо.

Из воды выбрался Паша и тяжело загребая ногами подошёл к жмурику. Дёрнул труп за щиколотку и тот медленно распростёрся на земле, дрыгнув напоследок ногой.

— Таран, б…дь, — Павел посмотрел на нас и его плоская физиономия отразила отчаяние, — А я ствол утопил. П…дец, короче.

— Угу, — согласился я, — Но ты не очень переживай; будет хуже. Может вытащишь меня из мешка?

— Сиди, — он махнул рукой и медленно пошёл вдоль берега.

На мелководье стоял выживший боец и прикладывал ладонь с водой к заплывающему глазу. Чуть дальше Маруся и Лаврентьев вытаскивали из воды верещащего Павлушу. Судя по воплям придурка, он умудрился или сломать, или вывихнуть ногу.

Валентина перестала истерически хихикать и легла на песок, рассматривая потолок пещеры, по которому неспешно скользили туманные полосы, отдалённо напоминающие облака. Дыры я не наблюдал. Неплохо мы полетали.

— Мы все умрём, — вдруг совершенно спокойно сказала Валентина и повернув голову, я увидел слёзы на её грязных щеках, — Все умрём.

— Несомненно, — извиваясь, точно червяк, я сумел сесть, — Все когда-нибудь умрём. Но у меня есть и хорошие новости: выход наружу находится совсем недалеко.

Паша присел напротив и яростно вверился в моё лицо, точно собирался играть в плохого и хорошего следователя. Получилось не очень. Больше напоминало что-то типа: тупой и ещё тупее. Остальные тупые за его спиной пытались перемотать ногу дико вопящего Павлуши к какой-то окаменевшей доске.

— Валя сказала, что ты знаешь, где находится этот б…дский выход?

— Не-а, — он даже позеленел и это доставило мне истинное удовольствие. А если подумать, кому эти уроды сделали хуже? Меня таскают по Бездне, да ещё и дают возможность безнаказанно изводить своих обидчиков. Мешок-шоу, — Просто выход на Бесконечную Лестницу.

Паша тяжело вздохнул, потом закрыл глаза и я увидел, как его губы шевелятся. Считает, лапочка, чтобы успокоиться и не зарядить мне ботинком по роже. Хоть, как пить дать считает, что это успокоило бы нервы на порядок лучше. Так, всё, собрался, собрался…

— Давай подробнее, — он оглянулся на группу наших парамедиков, которые благополучно довели пациента до визгов рожающей свиньи, — Я уже слышал про эту лестницу, но — ничего конкретного.

Я заёрзал, пытаясь сесть удобнее, упал на бок и Паша терпеливо вернул ребёнка на планету. Не-а, судя по багровой морде он не пнуть меня собирался, а пристрелить. Тоже неплохо.

— Лестница, это — прямой ход на поверхность, — тоном профессионального лектора возвестил я, — Дорога, с которой невозможно вернуться обратно. При себе и при, пока не выпрешься наружу. Имеются, правда, нюансы.

Собеседник, начавший было оживать, вновь загрустил. Как я заметил, у всех путешествующих по Бездне, при упоминании о имеющихся определённых нюансах глаза становились больными, точно у побитого пса.

Подошли представительницы прекрасно половины человечества и в четыре глаза уставились сначала на Пашу, а после — на меня. Мешок рулит.

— Ну и что он говорит? — осведомилась Маруся и кончик её носа стал белым, — Может отпустим? Сколько же можно издеваться? Как-то не по-человечески…

Валентина удивлённо покосилась на подругу. А вот ни я, ни Паша нисколько не удивились. Б...дь, почему бы и не позаботься о человеке, которого ты сама сунула в мешок, учитывая тот факт, что он скоро оттуда выберется сам и непременно даст мзды всем, кто его обидел? Да, девочка несомненно крайне прохаванная, несмотря на свой нежный возраст! Уж лучше иметь дело с Дианой. Бляха-муха, лучше иметь дело с любой тварью Бездны!

Повторяю, последний раз и больше не собираюсь, — Паша покивал, дескать — мели Емеля, — Река, куда мы плюхнулись находится недалеко от выхода на Бесконечную Лестницу. А она, в свою очередь, ведёт прямиком наружу. По поводу нюансов, — чёрт, я даже не знал, как разумно объяснить происходящее на тёмных ступенях, — Короче, идти надо хрен знает сколько и в полной темноте. И вроде бы там кто-то есть; кто-то, кому не очень нравится идея выпускать гостей наружу.