Алексей Большаков - Страстные приключения Изгоя

— Я готова поверить в Троицу и даже в человеческого Христа лишь бы этот ужас прекратился.

Борис неожиданно проявил силу характера:

— Не унижайся, раз не можем умереть, то надо стиснув зубы терпеть, я не хочу, чтобы бесы праздновали очередную победу.

Седьмое желтое светило, привело к тому, что последние тени исчезли. Температура превысила пятьсот градусов, запахло паленым мясом.

Елена всплакнула сухими слезами:

— Это наша плоть горит и разлагается.

Борис тяжело прохрипел:

— Ничего есть и этому предел.

Восьмое ослепительно белое светило ничего существенного не добавило, а на девятом стали краснеть стальные цепи. Десятая розовая звезда была немыслимо огромной, плоть загорелась, температура превысили полторы тысячи градусов, а сталь медленно плавилась.

Густая длинная, светлая с волнами грива Елены горела, словно стог стена, точно также как волосы Бориса. Бывший маньяк испытывал страдания аналогичные нахождению в печи Освенцима, но при этом сохранял способность говорить.

У Борьки появились какие ложные воспоминания:

— В аду у фашистов я испытывал похожее. Правда, от огня, а не солнц, тем не менее, ко всему даже боли привыкаешь.

Елена просвистела:

— И ты еще можешь болтать?

Борис тяжело вздохнул и отвел, в легких буквально булькал огонь:

— Это отвлекает, вот как ты думаешь, кто тот таинственный враг, что нанял сначала бандитов, а потом и правительственных оборотней в погонах, чтобы уничтожить нас?

Девушка со стоном ответила своему незадачливому любовнику:

— Точно не знаю, но ходили слухи что суперолигарх, самый богатый человек в Российской империи Абрамович делал предложение императрице, а она отказалась. Вот он и захотел ее обвинить в измене, а вследствие этого мы мертвы.

Борис в ярости проорал:

— Рано или поздно и он умрет, а за свои грехи неизбежно окажется здесь!

Елена хихикнула сквозь зубы и ответила:

— Это слабое утешение! Хотя с другой стороны если нас такую мелочевку и так истязают, то, как будут мучить его.

Борис понимал, что его преступления вовсе не мелочевка, но все равно злорадно выдал:

— Предположить страшно! Дай Бог ему такого и в тысячу раз сильнее!

Разговор немного отвлек от окружающего ужаса. Светил стало уже два десятка, металл испарился, а песок расправился, огненная лава ужасно терзала сначала ступни, потом икры, а затем Борис и Елена погрузились в нее целиком, поплыв по поверхности.

— Плоть горит, мы плывем, света столько что ни черта не видно, и при этом не так паскудно на душе. — Отметил бывший маньяк.

— Хотя нас палят, я тоже готова признать, что пережили предыдущие страдания, переживем и эту пытку. Давай смеяться.

Из горла Елена вырвался истеричный хохот. Хотя даже само содрогание причиняло ей боль, становилось намного легче и, голосок девчонки повеселел:

— Мне кажется, что не так жарко. В геенне тоже можно жить.

Количество светил продолжало нарастать, они были как гвозди вбиваемые солнечное сплетение, но при этом казалось уже, что добавить к боевым ощущениям уже невозможно. Иван пробовал считать загорающиеся «солнца», но глаза так сильно резало, что он бросил эту затею. Постепенно небо превращалось в сплошной сноп огня, а промежутки между светилами становились все короче.

Борис и Елена уже давно плавали в ионизированной среде, и это выбивало у них дополнительные страдания.

Юноша философски отметил:

— Я не знаю что страшнее, жара или холод, но лучше избегать крайностей.

Елена логично заметила:

— Думаю все же жара, температуру нельзя опустить ниже двухсот семидесяти трех градусов, а поднять ее можно до многих квинтиллионов.

Борис сквозь дикие муки ответил:

— А какая плоть это выдержит!

Елена со слезливостью в тоне добавила:

— Возможно, ту матрицу, что дали для мучений, и она способна, на сей подвиг.

Бывают такие пределы болевого порога, когда шок отрубает все ощущения и Борис, похоже, дошел до этого, когда страдания охватили саму сущность, она притупилась.

Видимо и сами бесы поняли, что допущен перебор, когда все грани перестали различаться, затопив плазмой, они внезапно выключили свет, перестал транслировать «суперблокбастер».

Оказавшись в полной темноте, Борис почувствовал себя неуютно, он обратился к любимой.

— Милая Елена ты где?!

Ставшая невидимой красавица ответила:

— Я тут! Такое ощущение, что плаваешь в невесомости. Ну, кошмар.

Борис с диким стоном заметил:

— Темно как в могиле, впрочем, поскольку мы погибли во время битвы, у нас могилы не будет, и никто не навестит нас, не принесет цветов.

Елена с не совсем уместным пафосом произнесла:

— Это печально, но нет большей доблести, тем умереть в бою.

Борис тактично поправил подругу:

— Ты повторяешься, вот у христиан гораздо большим подвигом считается умереть за веру Христову.

Елена с вызовом ответила:

— Я с этим тоже согласна. Хуже всего умирать в собственной постели, да еще мучаясь от болезней.

Борис решительно произнес:

— Ну, поскольку жизнь на этом не кончается, я согласен. — В голосе юноши послышалось растерянность. — Одного я вот только не понял секс вне брака это грех или нет!

Елена произнесла то, чего больше всего хотел услышать Борис. Пусть это даже и было неправдой.

— Поскольку в той жизни мы с тобой спали и тебя допустили в рай, то не грех. А вообще я понятие греха как такое не верю, можно подумать, что богам и высшим силам есть дело до наших проступков. Главное это быть честным и верным, не предавать друзей и не боятся врагов.

Борис с тяжестью в голосе ответил:

— Может ты и права, но я бы очень хотел, чтобы ты поверила в Иисуса Христа.

Казалось, в темноте мелькнула босая ножка девчонки:

— И что это даст?

Борис с апломбом ответил:

— Обретешь спасение, ведь сказано в писания, что Иисус проповедовал духам, томящимся в темнице, значит и в аду есть вера и раскаяние.

Елена с отчаянной надеждой в голосе произнесла:

— Тогда я, пожалуй, готова поверить, мне нечего терять.

Борис наставительно произнес:

— Повторяй вслед за мной. Я верю, что Иисус Христос является моим единственным спасителем, отдавшим за меня жизнь на кресте.

Лучистая Елена повторила.

Борис продолжил:

— Далее скажи, я очень люблю Всевышнего Бога и его единородного сына и готова слушаться их и соблюдать заповеди.

Елена растерялась и вякнула:

— А я не знаю их! Как я могу блюсти то, что не знаю!

Борис назвал десять заповедей. Красотка Елена поколебавшись, ответила:

— Я согласна на восемь, исключения не убий, и не прелюбодействуй.

Борис с убежденностью возразил:

— Бога нельзя любить частично! Дай согласие на все, кроме того, в писании сказано, что начальствующий недаром носит меч свой! Значит в определенных случаях дозволительно и убийство.