Алексей Большаков - Страстные приключения Изгоя

Хинштейна, похоже, изрядно помяли, о чем свидетельствовало, его раздавленное пенсе и порванная сеть при явной попытке, браконьерским способом пополнить рыбьи запасы. Чуть пониже нашли и шляпу с изорванными полями и парой пятнышек крови…

Константина Боровикова, нашли мертвым в чайном домике, где заодно модно было, и принять джакузи… Цветные стекла с внешней стороны оказались разбиты, а на месте преступления, нашли оброненный значок, данный участниками китайского похода.

Константин впрочем, погиб, получив удар чем-то тяжелым по голове, после чего отключившись, утоп в ванной. Впрочем, статую, которой двинули по башке, нашли быстро, правда отпечатки пальцев снимать бесполезно, смылись в ванной.

Карташов попутно естественно допросил секретаршу. Её показания, а также двух лакеев сразу же дали результат — три видных эсера, компромат. Далее ответная реакция — убийство так привычное данной террористической организации слишком уж напрашивались.

Первый помощник Колобков заметил:

— Максим Железняк, Алексей Дубинин и Виктория Тараканова видные личности данной бандитской организации. Их не повесили лишь из-за чрезмерного либерализма Думы и…

— Царя! — Не стесняясь, закончил Карташов. После чего с победным видом добавил. — Сейчас мы их тепленькими возьмем, а там заставим признаться.

Полиция надежно блокировала место эсеровской тусовки. Мало того уверенность следователь окрепла, когда на пороге на выбеленной полоске их пытливые и внимательные глаза заметили подозрительный, коричневый отпечаток. Краткая сверка и более никаких сомнений рисунок совпадал. Кроме того Колобков получил телеграмму, где подтверждалось, что Железняк участвовал в Китайской, или еще по другому называемому боксерском походе.

Арест прошел без физического сопротивления, но ругани оказалось много. Естественно постарался Максим Железняк. На вопрос как относится к Боровикову, последовала крепкая нецензурная брань, полицейские повисли на богатыре и уже хотели избить здоровяка дубинками, но Карташов подал им знак:

— Не сейчас. В комнате допросов с ним разберутся по полочкам.

Андрей Дубинин пытаясь сохранить видимость хладнокровия, заметил:

— Против нас у вас ничего нет. А оправдательный приговор за недостатком улик вызовет скандал.

Колобков ехидно ухмыльнулся:

— Как это нет! Прямые улики на лицо, она покажите подошвы туфлей сего проходимца, наверное, до сих пор на них остались не смытые капельки крови.

Карташов неожиданно предложил:

— А давайте освободим гражданочку Канарееву и доставим её сюда. Пускай поймет, каким бессмысленным «донкихотством» оказалось её геройство.

Колобков с ехидцей произнес:

— Вот представляю, какую Алиска устроит истерику… Смеху то будет.

Виктория в тяжелых оковах и рясе смотрелась весьма романтично. Действительный статский советник Карташов вдруг заметил:

— А ведь против мадам нет прямых улик, что впрочем, не помешает вас осудить, так это дело будет слушать не суд присяжных, а особое совещание… А вы так красивы, и талантливы, что не хотелось, чтобы петля охватила вашу тонкую… впрочем, не такую уж и тоненькую шейку.

Виктория, с глубоким вздохом опустив глаза, тихенько ответила:

— Ведь вы не можете быть уверены в насильственной гибели мистера Хиншейна. Может это обычный несчастный случай… — Тон девчонки стал плаксивым. — Поверьте, мне очень жаль, что сей почтенный старик в отличие от остальных так и не сможет упокоиться, с почетом и миром.

Колобков извел из ножен саблю и крутанул её в воздухе, после чего решительно произнес:

— Поедешь с нами и поможешь найти труп. Будешь умницей, оформим явку с повинной, а также состояние аффекта. Сидеть будешь не в Сибири, а тут где теплее, а через пару лет милостивый государь оформит амнистию. — В последних словах советника пятого класса звучало явное презрение. Действительно не успеваешь иного террориста посадить, так его уже выпускают. Хорошо еще, что повешенным акты амнистии не помогают, а из могилы не уходят.

В путь в горный перевал проделывал уже в темноте, на конях. Помимо следователей, и прекрасной пленницы, в отряде скакал, десяток отборных полицейских и знаменитый на всю Россию эксперт Жорж Бычков. А немного позади семенила пятерка великолепных немецких овчарок.

Сентябрьская ночь выдалась теплой и полнолунной, хорошая видимость позволяла передвигать достаточно быстро. В серебристом свете, одетые в багрянец и золото деревья и кустарники южной Украины, смотрелись, словно дворцы сказочных эльфов.

Листья блестели, словно маленькие, но зато неисчислимые купола церквей, а когда дул ветер и деревья начинали шевелиться, казалось, очень тихо звенят колокольчики. Впрочем, если кто и был увлечен этим как скованная, по рукам и ногам Виктория.

Эксперт прибыл из Москвы с опозданием, но сразу же подтвердил основную версию следствия:

— Значок китайского похода действительно принадлежал Максиму Железняк, бывшему приказчику и старшему сержанту. Номер 483 совпадает, так что прямая улика налицо.

После чего ехал молча… А вот Виктория которой в кандалах и прикованной к спине жандарма-великана очень неудобно, неожиданно запела: