Ольга Ярмакова - the Notebook. Найденная история

– Это тяжело, слишком. Вы не знаете того, что я, Кливленд. Вы не видели того, что видела я. – Эти слова сошли сами собой, я ещё не знала, как ему донести суть.

– Давай с малого начнём, а потом распутаем клубок. Расскажи мне о Натали.

– Она жива и здорова. Красивая и приятная девушка. И она вас сильно любит, профессор.

– Она меня ненавидит за то, что я пропал? Да?

– Вовсе нет. Она передала вам письмо. Вот. – Я вручила конверт старику, он взял его кончиками пальцев так, словно тот был выплавлен из раскалённого железа. – Ну, же, прочтите его. Это её последняя просьба и пожелание вам.

Его руки задрожали, письмо трепетало в сухих ладонях и, преодолев внутреннее сопротивление своего волнения, Кливленд вскрыл конверт и извлёк из него тонкий белый лист сложенный вчетверо. Трясущимися руками он раскрыл листок и вгляделся в текст на несколько секунд. Руки его опустились, а лицо смотрело в никуда – потерянный и опустошённый взгляд с влажными блестевшими глазами. Он боролся с тем, что прочёл, с тем, что его не оставило.

– Что там, Кливленд? Вам плохо?

– Что она тебе сказала на прощание? Лиза, что она тебе сказала? Я хочу знать дословно, я должен это знать!

– Она сказала: «Идите с миром, и передайте этот мир ему». Это что-то значит?

– О! Это значит всё!

Он протянул мне белоснежный лист бумаги, вопреки моим предположениям он не был исписан сверху донизу, нет, в центре красивым и аккуратным почерком была выведена всего одна короткая фраза, пробравшая меня до самого нутра, ибо смысл её был понятен и мне.

Между нами нить толщиною в жизнь…

– Мы – чудовища!

Во мне клокотала смесь противоречивых чувств: меня лихорадило от страха, качало от вины и совести, раздирало от ярости и ненависти к той участи, уготованной с рождения каждому наблюдателю, и меня разъедало отвращение к бессилию и к трусости перед труднейшим и ответственным выбором.

– Мы – чудовища!

Казалось, вся кровь отпрянула от моих конечностей и прилила к голове, лицо пылало, и я ощутила по прикосновениям своих ледяных пальцев, как горело оно неестественным жаром. Мелькнула мысль, что лицо сейчас взорвётся, а кровь будет фонтанировать, покидая осквернённое тело, которое начала бить крупная дрожь истерики. Увы, я потеряла контроль над самообладанием, чего не случалось давно.

– Мы – чудовища, профессор! Мы не имеем права вмешиваться в жизни людей, тем более, влиять на их судьбы, их будущее. Но мы нарушаем снова и снова этот запрет. Мы врываемся в чужую жизнь, ослепляем её своим вниманием, привязываем к себе и ува-ля! Бросаем! И кто же мы после этого, как не монстры? А у людей жизнь наперекосяк после знакомства и дружбы с нами. Как же я ненавижу!

– Браво, Шерлок! Ты раскрыла основную суть и плату за дар-проклятие. Ведь помимо одиночества, что уже есть пожизненная плата за услуги проката времени, осознание истинного вреда и того, кем является каждый наблюдатель, – и есть вся его карма, его невидимое клеймо, его бремя. Мы – чудовища, Лиза, и, чем быстрее ты смиришься и примешь эту истину, тем дольше проживёшь. Героями нам, увы, не стать. Мы – пауки, что тихо и незаметно сидят в тёмных углах и ткут прозрачную паутину из наблюдений. Но стоит пауку выйти на свет, и все видят его уродливую личину, которая навечно остается в памяти.

– Я чувствую себя паршиво, вы бы видели её глаза! Она даже не усомнилась в том, что я о вас сказала. Она мне поверила полностью и даже защищала вас! Я увидела радость на её губах, когда она произносила: «Ведь он прислал вас узнать, всё ли у меня в порядке. А это значит, что я ему не безразлична спустя столько лет». Боже, она даже не представляет, сколько лет меж вами лежит в пропасти времени!

– Лиза, тебе нет смысла всё это пересказывать, я всё вижу в твоих глазах. Она оставила послание не только на словах и бумаге, она отпечаталась в глубинах твоих глаз и сейчас я, так же, как и ты, вижу её. Она прекрасна, она бесподобна. Она ангел.

– Я тоже нечто такое уловила в ней. Кто она? Ведь она не просто обычный человек. Ведь нет?

– Думаю, что нет. Моя Вероника была такой же. Именно по этой причине меня притянуло к Натали. Нечто ангельское, неземное в этой девушке. И она не наблюдатель и не хранитель. Мне говорили, что есть ещё и третья самая малочисленная и самая уникальная группа людей – светлооких. У них особые ауры, прикоснувшись к которым, ни за что не забудешь таких людей, они как бы светятся изнутри настолько сильно, что иной раз способны повлиять на судьбу нуждающегося в их свете человека.

– Думаете, что она такая и есть?

– А у тебя разве после знакомства и общения с ней еще остаются сомнения на сей счет?

– Нет, я хотела от вас это услышать.

– Безусловно, она имена та.

– И вы оказались тем нуждающимся в её свете, в тот год, когда бродили по Праге и заливали потерю Вероники.

– Согласен, она вытащила меня из темени горя, а возможно и из петли. Её свет меня обогрел и дал повод жить дальше.

– И вы чувствовали себя в долгу перед ней все эти годы?

– Да, но ты принесла тот самый мир, что нужен был мне с той поры, когда я ушёл в неизвестность для неё и ради неё же. Её света не хватило бы на нас обоих, я это прекрасно понимал и осознавал. Не хотел я, чтобы с нею случилось то же, что и с Вероникой. Одного ангела я не уберёг из-за своего эгоизма.

– Мне нужно ещё кое-что вам рассказать, – продолжила я после минутного раздумья.

– Говори всё, как есть, ты знаешь, что я пришёл услышать любую правду.

– Это уже касается сугубо меня.

– Так. Ты что-то там увидела? – Кливленд тут же напрягся. – То, что вызвало моё беспокойство сном?

– Да, профессор, ваш сон, оказывается – проделка Волка. Это он убивал всех наблюдателей, имевших потребность в посещении прошлых отрезков времени.

– Волк? Тот самый, у которого ты увела ту малютку из-под носа?!

– Да. Он самый. У меня даже состоялся небольшой диалог с Ним.

– Мне это уже не нравится, Лиза.

– Мне ещё меньше. Он следил за Натали, но трогать её не собирался. Всё было организовано тонко и изящно. Ему каким-то образом подвластна структура сна, Он проболтался, что специально на вас воздействовал кошмаром, чтобы меня заманить в тот временной отрезок. Видимо, Он всё это время шёл по моему следу, а подобравшись ближе, решил схитрить – объявил охоту на неосторожных наблюдателей, а когда наш брат перестал в целях безопасности соваться назад, Он нашёл лазейку в ваши сны. Он был уверен, что я пойду туда ради вас.

– Вот же злодей каков! – воскликнул Вайсман. – Знал же, что я не осмелюсь сунутся туда, так как духу и сил не хватит, а вот ты могла клюнуть.

– И клюнула.

– Но почему Он тебя преследует? На свете же столько людей. Чем-то ты Его зацепила.