Ольга Ярмакова - the Notebook. Найденная история

– Зацепила. Вернее, оскорбила Его охоту, Его жатву душ, как Он это назвал. Я попрала главный запрет наблюдателя – не вмешиваться. И это вызвало Его лютую ненависть и желание найти меня и расквитаться. К тому же Он что-то упомянул о каких-то масштабных последствиях того случая, хотя я проверяла архивы и ничего знаменательного не обнаружила, вернее, совсем ничего. Я уверена, ничего не случилось.

– Это сейчас не важно, Лиза. Плохо то, что Он ведёт на тебя охоту. Я попробую навести на Него справки и узнать, кто Он такой. Уж точно не человек. Люди не владеют такой мощью.

– Может Он тоже наблюдатель? Только в исковерканной форме.

– Может и такое быть. Ведь и среди хранителей встречаются оступившиеся. Тебя что-то ещё беспокоит, я вижу.

– Когда Его зубы почти коснулись кожи моей шеи, я перенеслась и попала в будущее в тот день, за считанные минуты до знакомства с Анной и Петром. Я, не задумываясь, туда перенеслась.

– Твоя память выбрала самое безопасное для тебя место. Это нормально. Ты хотела убежать как можно далеко, а самое оптимальное убежище для тебя на сегодняшний момент – это именно там. А дата – это уже производное от путешествия.

– Я опасаюсь, Кливленд, раз Он способен сквозь время, пространство и сны перемещаться, то, что Ему мешает попасть и туда? Я не прощу себе, если с ними что-то случится.

– Будем надеяться, что Ему так далеко не проскочить, но теперь ты попала в ту же ловушку страха, что и я с Натали.

– Кливленд, мне одной с ним не справиться. Он – чудовище, монстр.

– Я знаю, Лиза, я его суть увидел во сне. Мне хорошенько удалось его распознать. Только не теряй самообладания, Шерлок, – невесело подбодрил меня мистер Вайсман. – Оно может оказаться той единственной соломинкой, которая не обломится, когда уже не за что будет цепляться.

VIII

Чет. past

Спустя несколько дней я настояла на дополнительной, внеплановой, встрече с Кливлендом. Вся эта история с Натали и тем мрачным типом, что шагал за мною по пятам, выкрашивая свои следы кровью невинных людей, выбила меня из колеи размеренной жизни. Я боялась соваться куда бы то ни было даже по острой необходимости.

Мы не стали прогуливаться по парку, ограничились тем кафе под названием «ОранЖ», куда ранее меня зазывал «профессор» Вайсман. Там мы заказали по чашечке чёрного крепкого кофе и по парочке сдобренных пудрой, пузатых пончиков. Приглушённая блюз-музыка и мандариновое освещение благоприятствовали для усмирения моей расшатанной психики. Мои покрасневшие от бессонницы глаза расслаблялись, с удовольствием останавливая взгляд на задрапированных апельсиновой тканью стенах.

– Я смотрю, ты себя совсем извела. Со сном проблемы? – Кливленд пришёл сразу из университета, отменив две пары.

– Абсолютно. – Я потянулась и зевнула. – Закрываю глаза и вижу Его пасть с клыками, а когда сон подходит огромной волной и накрывает меня, я просыпаюсь с криком. Он не оставит меня, пока не растерзает мою шею. Я это знаю. А ещё я опасаюсь за детей. Он каким-то образом о них знает, я это увидела в Его глазах. И Он их найдет рано или поздно. Вот чего я боюсь больше, чем Его зубы на своей коже, хотя это до чёртиков страшно.

– Лиза, у тебя началась паранойя. – Он сердечно сжал мою ладонь в попытке приободрить. – Нужно что-то делать с этим. Так дальше продолжаться не может и не должно. Ты же самая отважная и смелая особа из всех, кого я знал и знаю. Никакой волк не способен проломить твою веру в себя, вспомни об этом.

– Я не могу, знаю, но не могу. Я стала трусихой.

– Ты не трусиха, глупенькая. Это нормальный синдром после встречи с чем-то зловещим и неизбежно сокрушительным. – Кливленд отхлебнул напиток и, вспомнив о чём-то, озарённый просиял. – Я расскажу тебе об одном моём знакомом. Тебе полезно послушать. Да, да. Пей кофе, ешь пончики, они хороши в этом кафе, и внимай тому, что я говорю.

– У меня и аппетит пропал. – Его энтузиазм меня не воодушевил.

– А вот это, уже ни в какие ворота не идёт, – возмутился мистер Вайсман. – Твоя апатия и бессонница – первая победа этого негодяя. Послушай старика, не зря же я оставил восемь групп нуждающихся в высших алгоритмах математики людей, лишив их двух весьма ценных занятий.

– Простите, Кливленд, я совсем расклеилась. – Мне стало крайне неловко, и я решила смягчить старика. – Расскажите ту историю, я буду слушать, обещаю.

– Главное, чтобы ты её услышала, дорогая моя Лиза, – отозвался он уже мягче.

– Я постараюсь.

– Хорошо. – Кливленд сделал очередной глоток кофе и продолжил. – Проживал надо мною раньше сосед чудаковатый. Я бы даже сказал, с тронутым рассудком. Знаешь, в каждом многоквартирном доме обязательно обитает подобный тип, выделяющийся внешне, умственно и эмоционально. У моего соседа сверху был параноидальный пунктик на счёт правительственных заговоров. Каких только разоблачающих «открытий» он не свершил в своей маленькой квартирке под крышей дома! В моей памяти засело и порой не даёт покоя самое безобидное из них, из всей прочей белиберды, что он мне вверял, как единственному лицу, которое не отказывалось слушать его.

– Что же это за открытие, Кливленд? – Я и не заметила, как кусочек пончика начал таять у меня во рту.

– У соседа однажды потекла вода с потолка, – продолжил мой собеседник, – как я говорил, проживал он на последнем этаже дома под крышей, и видимо дождь сыскал лазейки в перекрытиях и просочился в комнату несчастного. Тот, наблюдая всю эту картину и вслушиваясь в капель, чеканившую по дну тазиков, аккурат расставленных по периметру течи, пришёл к феноменальному для себя открытию. Он приковылял ко мне в тот же день, вернее вечер, и взволновано произнёс: «А что, Кливленд, представьте себе, что больные неизвестной болезнью птицы прогуливались по поверхности дырявой крыши, нагадили на кровлю, а дождь размыл их помёт и вместе с ним просочился в мою квартиру. Представьте, я сижу, ничего не подозреваю, сменяю тазики, выливая воду из них, а этот самый помёт меня потихоньку заражает! Как вам такое дельце? Я заболеваю, у меня высокая температура и симптомы, скорее всего, схожие с каким-нибудь гриппом, но болезнь сия лечению не поддаётся. Возможно, могут присутствовать и иные симптомы, обескураживающие врачей и настораживающие их. И всё. Я умираю. А ответ не найден. И такое может случиться во многих домах города и страны. Да что там, по всему миру! Только представьте себе, как легко можно избавиться от людей избирательным путем с помощью дождя, помёта больных птиц и дырявой крыши. Вы прекрасно знаете, как на сегодняшний день осуществляют ремонт покрытий, тяп-ляп и готово».

– А в его словах есть логика, профессор. Только это больше похоже на случай, а не на заговор.