Ольга Ярмакова - the Notebook. Найденная история

В этой сумятице перемещений и перебежек, я, кажется, забыла упомянуть тебе, неизвестный мне читатель, что центр Уолверта, некогда процветавшего государства, теперь занят громадной площадью лесов. Во всех частях страны это место называют Пустынными Лесами, а в северной части им дали чудное название – Чащи Брода.

Слава Создателю, мне не пришлось проходить целиком это место, я зацепила лишь краешек этих дебрей, но поверь мне, бродить там можно до посинения, а вот дорог или более-менее сносных троп в этих чащах нет. Это один бесконечный и единый лес со своим разумом, животным инстинктом и внушительной территорией. Мне дико повезло, что я не свалилась в овраг и не свернула шею в одной из его многочисленных подземных ям. Провидение охранило меня от встреч с дикими хищными зверьми и лихими людьми, которых тоже немало хоронится в землянках и древесных домах. Жители Уолверта редко путешествуют через Пустынные Леса и тем более в одиночку. Обычно торговцы или простые путники объединяются в караваны и бредут вдоль границы, боясь свернуть вглубь чащоб и потерять неверный след единственной тропы, очертившей по периметру центр страны. Я пробиралась как раз в пределах этой еле заметной дороги, уходя от границы запада всё ближе к южной оконечности Уолверта.

Но мне, как ни странно, поверили в этом первом встречном селении, называемом Заслоном по праву первым принимать удар врага, и впустили в дом, где я согревалась у огня. Моя хозяйка Лана, молодая и симпатичная женщина, напомнившая мне Марию, оживлённо расспрашивала меня о новостях по другую сторону границы и потчевала меня вкуснейшим супом из белых грибов. Даже моему другу досталось лакомство – долька сладкого осеннего яблока.

Я заметила, с каким удивлением и любопытством рассматривала меня Лана, округляя глаза от ужаса, когда мой рассказ дошёл до той части, где Медрод напал с бандой на Лон.

– Вот ведь, мерзавец! – воскликнула она. – Столько людей изничтожить ни за что. Душегубец.

– А вы не боитесь, что он сюда нагрянет? – спросила я. – Всё-таки вы близко расположены к границе. Да и посёлок ваш мал, чтобы дать отпор.

– Страшно, не страшно, а жить надо где-то. К тому же мы на первой заставе, организованной Мэрилин, – браво отчеканила Лана. – Мой муж с другими мужчинами каждый день обходят участок, выделенный нам под надзор. А иначе никак. Иначе бы и сюда эти падальщики наведывались.

– У вас есть система оповещения? – поинтересовалась я у женщины.

– Да. Если что-то пойдёт не так, мужчины подают сигнал, а мы разжигаем огромный костеёр. Это и служит сигналом для второй заставы, Щеки. Она лежит ниже нас по равнине. Есть и третий аванпост, Глаз, но это ещё дальше.

Когда я входила в этот маленький посёлок, то обратила внимание на внушительный и высоченный куб из аккуратно сложенных поленьев, расположенный на безопасном расстоянии от самого крайнего дома. А расспросив подробнее, узнала от хозяйки, что мужчины носят при себе устройства, подозрительно напоминающие автомобильные клаксоны, и с их помощью рассчитывают в случае вражеского нападения, подавать сигнал об опасности в поселок. Интересная идея, но у меня закралось сомнение, что гудок, каким бы громким ни был, будет услышан в домах, если человек значительно удалится от поселка. Но Лана уверила меня, что звук в этих местах разносится довольно далеко, а «клаксоны» в пробных тестах испытание выдержали. Я согласилась, что вариант с костром хорош, прям как в добрые старые средневековые времена. Хотя, что ни говори, время движется по спиралям и имеет свойство повторяться.

– Лана, я признательна тебе. Ты впустила меня в свой дом и накормила, – поблагодарила я гостеприимную женщину. – Мне нельзя задерживаться подолгу в пути. Да и дорога моя неблизкая. Но позволь узнать, почему ты поверила мне и не отказала в приюте? Ведь я легко могу оказаться шпионкой Медрода, вашего врага.

– Может я доверчивой родилась и глупой, а может, кое-что знаю про этого самого Медрода, – усмехнулась моя хозяйка.

– Ну, на глупую ты явно не тянешь, раз давно здесь живёшь и повидала разного сорта людей, – сказала я. – А вот что же ты знаешь о Медроде? Мне это очень даже интересно.

– Ну, люди говорят, что он, Медрод этот, недолюбливает в своём роде женский род, люто ненавидит и презирает. А поэтому вряд ли бы он взял к себе на службу женщину, – с простодушием ответила хозяйка.

– Это интересная теория, Лана. – Я удивилась такой подробности. – Но ведь всем известно, что Медрод коварен и хитёр. Что ему стоит иметь в качестве шпиона женщину, прекрасно зная, что все уверены, как он недолюбливает женщин? Ты не думала об этом?

– По правде мелькали у меня такие мыслишки, но всё ж не думаю, что он подпустит к себе хоть одну из нас. Особая это ненависть.

– Ты, я вижу, знаешь эту историю. Расскажешь мне её, пока я собираюсь в дорогу? – Меня заинтриговала ещё одна из тайн, которыми был переполнен Уолверт.

– Да тут рассказывать собственно нечего, – ответила моя собеседница. – Всем известно, что у Медрода давно была жена, красавица Айлин. Эта девушка была моложе своего угрюмого супруга на десять лет. Это она родила Моргана и отдала Создателю свою несчастную душу. Медрод безумно любил жену, души в ней не чаял, и уж тем более жизни без неё не мыслил.

Но когда Айлин забеременела впервые, кстати, Морган не был первенцем в той семье, злые слухи омрачили душу Медрода. На юную жену его стали поступать доносы в неверности её перед мужем. Дошло до того, что её чуть ли не в открытую винили в связи с одним юношей, её другом детства. Злые языки говорили Медроду, что супруга никогда его не любила, что сердце её всегда принадлежало другому мужчине. Душа Медрода омрачилась, и без того худое сердце заледенело. В момент наивысшей злобы он избил Айлин и она потеряла ребенка. Люди поговаривают, что первенцем была девочка, вылитая копия Медрода.

Айлин пыталась уйти от мужа, сбежать, но она стала пленницей без прав и надежд. Ибо в сердце супруга её теперь осталось чувство собственника, а своё он никому не отдавал. Однажды сильно напившись, Медрод ввалился к Айлин в спальню и взял её силой, после чего она забеременела Морганом. Но и тут не было покоя бедняжке. Злопыхатели и прихлебатели сыпали ложью на доброе имя Айлин, туманя веру Медрода в верность супруги. Он знал, что Морган его сын, но не верил больше жене. Этого и добивались лиходеи из ближнего его окружения. Люди говорят, будто Медрод унижал жену словами и поступками, не обращая внимания на её деликатное положение.

Всё привело к тому, что рождение мальчика случилось на месяц раньше положенного срока, а сама Айлин, измученная тяжелыми и продолжительными родами, которые прошли по настоянию мужа в доме, умерла. У бедняжки не выдержало сердце. И в тот день что-то окончательно сломалось в самом Медроде. Он не мог видеть подле себя ни одной женщины, слышать женский смех или плач. Всё безумие любви к одной женщине обернулось великой ненавистью к остальным женским ликам. Так говорят люди.