Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Скоро река! — объявил по рации Егерь Коля-Терех. — За рекой — поляна, наша цель. Делаем остановку!

Колонна замерла. Реки ещё видно не было, но уже чувствовалась речная прохлада, запах мяты и воды. Боевики вышли из своих машин. Чех с Крапом общались между собой, не вылезая из уютного салона машины.

— Ты чего к себе в бригаду столько «зверья» набрал? — спросил Чех у Крапа.

— С ними проще. Случись чего — искать никто не будет. Они исполнительные, не бухают почти, вопросов не задают. Ширка, правда, у них в ходу — но так даже лучше, они мне как псы преданы! Безжалостные они, наших нет-нет, да на слезу пробивает! И кроме как стрелять, они по жизни ничего не умеют, и отцы их не умели, и деды. Вот и пусть делают то, что умеют — «во благо Родины!»

Между тем, бородатый боевик Крапа, Хабиб, расчехлял тент «Т-3». Вокруг микроавтобуса, закиданного слоем грязи, собрались почти все боевики обоих бригад. Ловко запрыгнув в кузов, Хабиб, покопавшись в ящиках и свёртках, принялся извлекать оружие, и раздавать его собравшимся, тем, кто ещё не был вооружён.

— Откуда у тебя «НУРСы»? — вернулся к теме вертолёта Крап, — Про «ДШК» и не спрашиваю!

— Купил; — слегка уклончиво, как показалось Крапу, ответил Чех.

— В магазине? — спросил Крап, вложив в вопрос еле уловимую иронию.

— Крап, ты знаешь, что поставщик — это святое! Если надо чего, ко мне обращайся. Это не потому, что я тебе не доверяю, наоборот — это чтобы тебя не подставить. В посредниках быть — западло, поэтому обращайся ко мне как к другу — я тебе так достану, то, что нужно будет! Там контингент своеобразный — «сапог» он и есть «сапог».

— Ну-ну… и всё же, ракеты в нашей стране не так просто купить! И вертушка эта…

Чех выставил руки, ладонями вперёд, как бы сдаваясь:

— Хорошо, вертолёты я купил, один — «афганский», его там подбили, но он ещё мог летать. Военные техники, там, в «Афгане», не захотели с ним ковыряться, им проще было его списать, и получить новый. Так и сделали — сами расстреляли его, подкоптили, и в утиль списали. А подбитую вертушку отправили на свалку техники. Я был на той свалке. Есть такое место в России, думаю не одно. Та свалка огромна — километров двадцать. Там куча ржавого железа, искорёженные танки, «бэтэры», «шишиги», «Уралы». Обломки фюзеляжей, скрученные словно фантики, от вертушек и самолётов. Зачем держать кучу металлолома под открытым небом? Стратегический запас металла? Проще было всё это железо переплавить! Это было в девяностых, я тогда ещё не был бугром. Мы хотели на той свалке цветняком по дешёвке разжиться, набить им несколько товарняков и двинуть это дело за бугор. Деньги хорошие перед нами маячили. Там и стоял этот вертолёт, выглядевший, на фоне других машин, почти целым. Мы разобрали его по винтику, оформили как лом, погрузили на поезд, накрутили с других вертушек деталей запасных, ещё три вертолёта из них собрать можно было бы. Так, этот «Миша» попал ко мне. Он, вместе с запчастями, стоял лет десять в моём ангаре, местные кулибины крутили на нём потихонечку гайки — собирали машину. Затем таким же макаром собрали ещё два вертолёта, только уже из Чечни.

— То есть у тебя три своих вертушки?

— Да. Один на ремонте, два — работают. У нас тут типа колхоз, свой, частный, на нём вертушки и висят. Документы — левые, но всё в цвет, в масть всё получилось. Вопросов никто не задаёт. С виду — обычные вертолёты, но стоит с ними пару часов повозиться — и это уже боевая машина! Снаряды я брал через одного серьёзного человека, соседа по области. Он может достать любое вооружение. Правда, денег много берёт, падла!

— Мне бы с ним повидаться! — сходу попытался оседлать тему Крап. — Сможешь нам стрелу забить?

— Это опасный и осторожный человек, он не будет встречаться с незнакомыми людьми.

— Но с тобой он встретился, и дела ведёт, — возразил Крап, — Или ты думаешь, что я дела вести не умею?

— Не дави, Крап! — спокойно сказал Чех. — Я не тот человек, на которого можно давить! Сказал — нет, значит — нет! Ломать меня не надо — не девка!

— Я и не думал давить! — удивился Крап. — Я лишь интересуюсь, как вы дела тут ведёте, кое-чему у вас можно поучиться, вот я и спрашиваю!

— Я ему, человеку этому, в прокат одного «Мишу» сдаю. Когда ему надо. Потому он со мною и работает. Это стрёмный человек, с большими повязками среди высоких людей, он тут такое вытворял, что его уже несколько раз расстрелять должны были! А всё не трогают, почему-то! Видать есть у него козырь в рукаве! Да какой козырь!

За тонированными, забрызганными грязью, окнами их машины бойцы снаряжали патронами полученное оружие.

— Понимаешь, Крап, этот человек необычный, и дела он ведёт необычно. С ним трудно работать. — Чех замолчал, наполнил один стакан и залпом выпил. — Он твоих пацанов похоронил!

Крап долго молчал.

— Теперь ты обязан меня с ним свести. Он должен ответить!

— С него не спросишь! И свести я вас не могу — он сам находит людей, которые ему нужны, для выполнения своих задач. А к нему самому в дом без приглашения не ходят!

— Да что это за фраер такой, казырный, который уважаемых людей ни во что не ставит?

— Его зовут Фриц. У нас с ним уговор — я не лезу к нему, он не вмешивается в мои дела.

— Где он обитает?

— В лесу. Там, где твои пацаны пропали; — ответил Чех.

— Я знаю, где это! У меня есть координаты с машины сопровождения!

— У него небольшая, но сильная армия! Там все спецы!

— Разберёмся с нашими «баранами», и займусь этим фраером, — твёрдо решил Крап, — Тебя ни о чём не прошу, лишь не вмешиваться в наш с ним разговор!

— Я и не собирался;

— Мы готовы! — ожила рация.

Чех, взяв пластиковую коробочку с антенной, скомандовал:

— По машинам!

— Понял! — тут же отозвалась рация.

За окном «Ленд-Ровера» забегали вооружённые люди. Сквозь хорошую шумоизоляцию, в салон проникли отдалённые приглушённые звуки захлопывающихся дверей.

— За того Фрица мы позже перетрём, — предложил Крап, — Сейчас у нас другое дело!

«УАЗ» Тереха тронулся с места. Из боковых форточек торчали готовые к отражению атаки стволы автоматов. Они проехали метров сто, как впереди показалась река. Егеря, не останавливаясь у брода, ехали дальше, не сбавляя скорости. Да и зачем? — на карте это место помечено как «бр.», колея проходная: входные и выходные следы протекторов есть, значит, река мелкая. Если они на «Ниве» тут проехали, то колонна с лёгкостью должна форсировать водную преграду. И сама река — одно название, скорее ручей. В таких реках если и есть где омут, то не здесь. Тут поле, место открытое. Так думал Терех, подгонявший водителя своей машины вперёд. Хотелось быстрее разобраться с этими поисковиками, получить монету, и вернутся к своей жизни, к семье. Головная машина егерей неожиданно остановилась в середине реки, по сторонам разошлись сильные брызги, и задняя часть автомобиля задралась к небу. Из-под машины вырвалось белое облако пара. С багажника на крыше в воду слетали какие-то ящики, пакеты. Пьющий пиво Толик-Кардан, водитель машины Крапа, отбросил от неожиданности свою бутылку, из которой, словно из огнетушителя, во все стороны фонтаном разлеталась белая пена. Он пытался тормозить, но тяжёлая машина не желала быстро останавливаться; автомобиль на быстрой для глиняной колеи скорости, неизбежно приближался к ведущему «УАЗу». Время, для Чеха и Крапа, остановилось — словно в замедленной съемке, они приближались к показавшему задний мост «УАЗу». «Ленд-Ровер» влетел в задний мост, — вставшей вертикально, и наполовину ушедшей под воду, машины егерей. Раздались хлопки активировавшейся системы безопасности — повыбивав декоративные вставки, раскрылись подушки. Стакан с виски вылетел из рук Крапа.