Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Какой это этаж? — спросил Симак.

— Двадцатый! — ответил Аскет, прочитав цифры, выведенные белой краской на бетонной стене.

— Ёптэ, семь этажей лезть по этой лесенке? — возмутился Егерь, и кабина лифта, словно отреагировав на его слова, вновь дрогнула, не хорошо накренившись, просев дверями вниз. Перекатываясь по грязному полу, со стеклянным звоном осколки зеркала полетели в бездну.

— Придётся! — сказал Симак, уступая дорогу Егерю.

Тот резко оттолкнулся ногами, и прыгнул к стене, от толчка его ног кабина сильно закачалась, что-то сильно заскрипело, и лифт, сорвавшись с невидимого препятствия, с грохотом полетел вниз, вместе с оставшимся внутри человеком. Кабина в полёте несколько раз перевернулась, и Симак чуть было не вылетел через всё ещё открытые двери. И тут кабина, наткнувшись или зацепившись за что-то, вновь застряла в шахте, буквально на долю секунды, и затем с грохотом провалилась в бездну. Этого мига Симаку хватило для того, чтобы не задумываясь более ни на секунду, выпрыгнуть из убийственного лифта. Зацепившись пальцами за порог дверей шахты, он повис на руках, вжавшись в стену. По телу струился пот, его лицо горело от внутреннего жара, который наполнил его вследствие небывалого выброса адреналина. Руки, которыми он держался за удачно подвернувшийся порог, жгло от сильной боли. Он проводил взглядом, удаляющийся во тьме, развалившийся на куски, искрящий короб. Затем услышал нарастающий грохот, словно бы сверху приближался на огромной скорости локомотив. Вдалеке на стенах шахты горели несколько ламп, которые осветили сорвавшийся противовес лифта. Тяжелая бетонная плита, скреплённая в стальной короб, сметала всё на своём пути: тросы рвались словно трухлявые канаты, скобы лестницы вырывало из стены, и они летели вниз вместе с кусками бетона. Он резко подтянулся, и принялся с силой разводить двери в сторону, но их словно бы заклинило. Грохот нарастал, и становился оглушительным. Симак посмотрел на механизм замка дверей, покрывшийся слоем многолетней пыли, и в долю секунды сообразил, как разблокировать двери. Ему повезло, что не высоко над ним работала одна, из не многочисленных ламп освещения шахты — и этот свет помог ему разобраться в механизме. Он дёрнул одну из пружин, дверь поддалась и отъехала в сторону. В этот момент сильно хлопнуло снизу — это короб лифта ударился о дно лифтовой шахты. «Значит, дно в этом сооружении всё-таки есть» — промелькнула в голове Симака несвоевременная мысль. Он поднял на секунду глаза — и увидел огромный ком пыли, метрах в сорока от себя, который нёсся с огромной скоростью. Симак только и успел, что протиснуться в тонкую щель, как неведомая сила, разогнавшая противовес, словно взрывная волна втолкнула его на этаж. Его отшвырнуло с такой силой, что тело его, пролетев несколько метров, впечаталось в стену. Он упал на пол, сильно болело плечо, на котором минуту назад ещё висел автомат. Теперь автомата не было. Этаж, на котором он оказался, был слабо освещён жёлтым светом единственной работающей лампы; комната, точно такая же, как и та, с которой они делали посадку в лифт. Он поднялся на ноги, отряхнулся, оглядел помещение. Бросилась в глаза часто мигающая кнопка вызова лифта. Помещение заполнилось пылью, хлынувшей облаком из дверей шахты. Рюкзак с едой, так же, как и автомат, сорвало, и теперь он остался без запаса продовольствия и без оружия. Один. Единственное оставшееся у него оружие — это нож, который он носил за голенищем ботинка. Горечь потери оружия, тут же заменила радость того, что он выжил. Из такой ситуации, возможность выбраться живым, была ничтожно мала.

— Я жив! — в голос сказал он себе.

Но тут же его посетила другая мысль — что без оружия, это ненадолго. Руки сильно жгло — он заметил, что его ладони покрыты сеткой кровоточащих порезов. Плечо горело — словно бы его стукнули палкой. Наверное, «Калаш» зацепился за несущийся противовес стволом, и его потянуло вниз, вместе с Симаком. Но то ли карабин на ремне не выдержал, — то ли сам ремень просто лопнул. В любом случае, след на теле от этого ремня долгое время будет напоминать ему о произошедшем. «Хорошо, что хоть удар о стену не причинил никаких видимых повреждений, травм, — думал он, — Интересно, живы ли остальные?»

Над распахнутой дверью, из которой всё ещё шла пыль, и доносился чудовищный грохот, он увидел цифру «27». Симак выругался, поскольку, особого желания разбираться в «тёмных делах» заброшенной секретной лаборатории, у него не было. Ему просто хотелось поскорее выбраться на поверхность — и вывести других. Он дождался, пока грохот стихнет, затем просунул голову в шахту, посмотрел наверх. Сверху он увидел луч фонаря, щарющий сквозь плотное облако пыли по стенам.

— Мужики, вы как? — крикнул он в шахту.

— Нормально! — услышал он голос Тереха. — Живы. Как сам?

— Автомат вместе с рюкзаком ушёл вниз! — ответил он.

— Ты на каком этаже? — поинтересовался Наёмник.

— На двадцать седьмом! — ответил Симак.

— Слушай, не уходи никуда, мы попытаемся спуститься к тебе! — крикнул Аскет.

«Вот возьму, всё брошу, и уйду!» — подумал Симак.

Через некоторое время шахта вновь наполнилась звуками — ожил соседний лифт, один из двух оставшихся. Через минуту двери соседнего проёма со скрипом разъехались в стороны, и в помещение вошёл Егерь с Наёмником.

— Мы-то, признаться, думали что всё… — говорил Терех… — Нет больше пацана! Думали, улетел ты вместе с кабиной! Как тебе удалось выбраться, ведь я видел — лифт летел без остановок!

— Нет, он на секунду остановился, и в этот момент я и спрыгнул! Зацепился за порог, и успел перепрыгнуть на этаж, до того, как этот противовес пролетел мимо меня.

— Красиво! — почёсывая нос, проговорил Егерь. — В рубашке ты родился!

Двери лифта, на котором они приехали, закрылись неожиданно резко — от сопровождающего действие механического звука, все трое вздрогнули.

— Куда теперь? — спросил Симак, уставившись на Наёмника.

— У нас одна дорога! Вперёд и прямо! — торжественно провозгласил он.

Теперь, когда гул в ушах — оставшийся после аварии в шахте — стих, Симак различил отчётливые потрескивания, которые походили на звуки искры, при тесте свечи зажигания. Ещё такие звуки можно было услышать, находясь под высоковольтной линией электропередачи, в жаркий день.

— Что это за треск? — спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь.

— Не знаю, но всем быть наготове! — сказал Аскет. — Симак, доставай ствол!

— Нет у меня ствола! — ответил тот.

— Пистолет где?

— В рюкзаке…

— Да-а… — задумчиво протянул он, и достал из своей кобуры «Walther P-38»:

— Вот, держи!

— Спасибо! — поблагодарил Симак, принимая увесистый пистолет.