Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

Существо, похожие на обгоревший труп, с уродливой, вытянутой в длину мордой и глазами насекомого, лежало с открытой пастью. Тёмно-жёлтые клыки, торчащие из пасти, были остры, словно стальное полотно ножа. Тело уродца было покрыто подобием матового панциря, прозрачного цвета, под ним виднелась редкая чёрная шерстка, клочьями торчащая из такого же чёрного тельца. На поверхности защитного панциря виднелись белые пятна, казалось, что это причудливая окраска, наподобие зимнего камуфляжа. Но присмотревшись, они поняли, что это следы от пуль, выпущенных по твари. Притом, некоторые пятна были блёклыми, и покрыты какой-то тёмно-жёлтой слизью.

— Это вчерашние следы от пуль Афганца! — пояснил Наёмник, сковырнув слизь стволом автомата. — Видать, у твари необычно быстрая регенерация повреждённых участков ткани!

Прямо во лбу была видна маленькая круглая дырочка, вокруг которой по панцирю расползлось белое пятно. Кусок панциря с затылочной части головы был вырван, вместе с чёрным куском волосатой плоти. Края выломанной части панциря были так же покрыты чем-то белым, словно мелкими трещинами повреждённого триплекса.

— Молоток! — молвил Беркут, оглядывая распластанное тело урода на полу.

— Это тот, который вчера убил Афганца; — уверенно сказал Аскет. — Ты отомстил за него, теперь его душа будет спокойна!

Курсант не смог сдержать улыбки, услышав одобрительные слова от скупого на похвалы Наёмника, и от молчаливого Беркута. С картинной лихостью он передёрнул затвор, дослав патрон, с лязгом хорошо смазанного механизма, вошедший в патронник.

— Как ты это сделал? — спросил у Наёмника Симак, многозначительно посмотрев наверх, слегка щурясь.

— Ловкость рук, и никакого мошенничества! — ответил за Наёмника Беркут.

— Типа того; — подтвердил Аскет.

Из недр подземки донеслись отдалённые радостные возгласы — это их оставленная в боксе команда ликует, при виде появившегося света. Что-то загудело, защёлкало, помещение наполнилось многообразием звуков, словно бы ожило нечто гигантское; невидимый организм большого существа, внутри которого они находились, заработал. Беркут подошёл к валяющемуся пулемёту, хозяина которого вчера утащила эта тварь, которая теперь тоже сдохла, и теперь уже не сможет причинить никому вреда. Он осмотрел оружие. Пластмассовый корпус фонаря наполовину вплавился в ствол, и теперь казалось, что пластмассовый фонарь, и увесистый стальной пулемёт — одно целое.

— Заклинило последний патрон! — сказал Серёга.

— У нас нет таких патронов, поэтому этот пулемёт для нас теперь бесполезен! — сказал Аскет. — Оставьте его тут!

Серёга поднял тяжёлую «машинку», и засунул её ствол промеж прутьев лестницы. Надавив всем своим весом на корпус пулемёта, он добился того, чтобы ствол его изогнулся.

— А это, чтобы этот «ПКМ» не повернулся в наши спины!

— Что за патроны у тебя? — спросил Наёмник у Курсанта, с интересом разглядывающий входное отверстие пули, на панцире твари.

— Не знаю, какие взял! — ответил тот.

— Выщелкни патрон! — сказал Наёмник, не отрываясь от пристального изучения поверженного существа.

Мишин дёрнул затвор, о пол стукнулся вылетевший патрон. Наемник поднял его, поднёс к самому лицу.

— Где ты его взял?

— Там их много было. Мне Левинц дал винтовку, отвёл меня на склад, и сказал, чтоб я сам набирал себе патроны. Я принялся набивать пачками с патронами свой рюкзак, но увидел в углу разорванную картонную упаковку, из которой вывалилось несколько патронов с хромированными пулями. И я решил поменять патроны с пулями покрытыми медью, на эти, хромированные.

— Хорошее решение! — заметил Аскет. — Это бронебойные, со стальным сердечником во всю длину пули — только не понятно, почему на них нет соответствующей окраски. Хорошие пульки, такими и терминатора с одного выстрела можно остановить.

Серёга усмехнулся:

— Ты не клептоман, случаем? — с доброй улыбкой спросил он у Курсанта.

— Да пошёл ты! Просто увидел патроны с необычными пулями, и решил их взять, вот и всё! — отмахнулся от Беркута, словно от назойливого насекомого, Курсант.

Они вернулись в бокс, в том момент, пока они доедали остатки провизии, где-то в помещении гулко хлопнул взрыв — взрывная волна невидимым ветерком прошлась по коридорам, поднимая пыль с пола.

— Это ещё что? — спросил Симак, небрежно отбросивший в сторону котелок с кашей, которая рассыпалась на бетонном полу.

Он быстро схватил автомат — так же поступили Аскет, Терех и Беркут. Курсант слишком сильно оголодал, и не смог оторваться от душистой, с тушёнкой, гречневой каши. Он лишь стал с непостижимой скоростью махать ложкой, давится, но всё равно упорно впихивать в себя еду. Вчетвером они выбежали в коридор, и по голосам, доносящимся из вертикальной шахты, они всё поняли. Фрицу удалось пробить завал, либо он нашёл вентиляционный колодец, ведущий наружу.

— Что делать будем? — опустив ствол автомата, как-то буднично спросил Терех, будто вопрос стоял так: «пойдём сегодня в бар, или нет».

— А ничего! — ответил Аскет. — Они нас не достанут, лестницы то нет!

— Если они спустятся по верёвке? — спросил Сергей.

— Могут! — согласился Наёмник, подумав несколько секунд.

— Предлагаю поставить тут пулемёт! — сказал Беркут. — И посадить одного человека рядом с пулемётчиком, для подстраховки.

— Разумно! — согласился Аскет. — Ты за пулемёт и сядешь, а Мишин пусть тебя прикрывает! — он немного подумал, затем добавил: — Отставить. Мишин нам будет нужен там — его винтовка с бронебойными пулями может нам ещё пригодится! Винтовка пусть теперь у него будет — раз уж он оказался таким классным стрелком! Прикрывать тебя будет Левинц, с автоматом.

— Что если к нам подкрадётся та тварь, с пуленепробиваемым панцирем? Чем от неё отбиваться? — спросил Беркут, не возражавший против назначения.

Было видно, что за время, проведённое в Городе Фрица, он привык исполнять команды, не обсуждая.

— К «шмайссерам» много боеприпасов? — спросил Аскет, после минуты раздумий.

— Полно! — ответил Беркут. — У каждого в рюкзаке по две-три пачки. Да и так, россыпью — килограмм десять будет.

— Отлично. Тогда так, Симак и ты, Терех — вы тут побудьте, на случай. А мы пока сходим с Серёгой за пулемётом, заодно устроим ревизию боеприпасов.

Они ушли, глухие удары толстых подошв о бетон долго ещё раздавались в освещённом жёлтым светом коридоре. Симак и Терех остались одни.

— Должно быть, свет загорелся и там! — Егерь кивнул головой вверх.

— Скорее всего; — устало ответил Симак.

Терех погрустнел. Минут десять они сидели в полной тишине.

— Ради чего? Ради чего всё это? — вдруг неожиданно громко, вскрикнул Егерь.