Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Другие придут и возьмут! — с затаённой обидой произнёс Костя.

— Другие? Пусть берут что хотят, пусть сам этот магазин по кирпичам разберут — но чтоб лично ты не единой вещи не брал здесь, понял? Иначе иди на хрен — иначе ты уволен!

— Не, Вань, ты чего! — завопил он. — Я больше не буду. Ты начальник — «твой слово» — закон!

Через недолгое время они вышли из магазина, Эльза продолжала щёлкать фотоаппаратом. Они внимательно осматривали окрестность, между тем мороз пробрался под дорогие куртки и свитера, и ребята начали мёрзнуть. В деревне стояла абсолютная тишина, и хруст от их шагов казался необычайно громким.

— Может, в дом какой-нибудь зайдём? — предложил Костя.

— Давай попробуем, только замки ломать не надо. Будет открыто — зайдём, закрыто — дальше пойдём! — сказал Иван.

— Не околеем мы тут? Нам бы печку найти, дровишек, погрелись бы мальца!

— Нам если чего до дороги добежать не далеко. А там — с каждым шагом будет на градус теплее! Так что не пропадём, дружище! — успокоил Константина начальник.

Они подошли к добротному деревянному забору, за которым стояла крепкая, не так давно срубленная, изба. Дверь оказалась открыта, на удивление Кости, который даже запрыгал от радости. Изба изнутри тоже была покрыта инеем. Всё — стены, пол, потолок, печь. Они обошли небогатую, но имевшую в себе всё необходимое для жизни, избу. Промёрзшее дерево под ногами скрипело, издавая неприятный звук. Иван обратил внимание, на угол, в котором не было инея. Он подошёл поближе, чтоб рассмотреть его получше. В углу висела нетронутая инеем икона, лик святого, с суровым взглядом, казалось, смотрит святой прямо на Ивана. Он инстинктивно перекрестился, хотя не был верующим. В этот момент что-то грохнулось за стеной.

— Что там? — спросила его подошедшая сзади, Эльза.

— Икона; — отрешённо ответил Иван. — Вот, мороз её почему-то не тронул!

— А что там грохнулось, за стеной? — Эльза смотрела на Ивана круглыми, испуганными глазами.

— Не знаю, может лопата…

Раздался звук двигателей. Этот звук наполнил пространство вокруг, отражаясь от предметов и домов.

— Кто-то едет! — шёпотом сказал Костя.

— Да, много машин, грузовых машин! — продолжил Иван.

— Бежим! — предложила Эльза.

— Куда? — спросил Костя.

— Спрячемся где-нибудь!

— Нас по следам найдут! — сказал Иван.

Они медленно вышли на крыльцо — их следов почти не было видно — лишь небольшие контуры человеческих ног, впечатанные в слой инея.

— Валим, туда! — Иван показал направление за дом, и вся группа ринулась туда.

Шум моторов стих, колонна — а это была именно колонна — остановилась возле супермаркета и, судя по всему приехавшие люди изучали останки разбитой час назад машины. Были слышны крики, но крики не похожие на те, которые можно услышать в городе — на стройке, при разгрузке грузовых машин, на футбольном поле. В этих приглушённых криках было что-то… какая-то резкость, злость, слепая уверенность. Это были команды, которые, видимо, отдавал подчинённым, руководитель. Ивану послышалось, как он слышит молодой голос, который что-то лопочет скороговоркой. В этом голосе был страх, испуг, растерянность. Ребята спрятались за сараем, в котором хозяева дома хранили дрова.

Они просидели в своём укрытие час, надеясь, что приехавшие в составе колонны машин люди, уйду. Но те и не собирались уходить, было похоже, что их ищут. Они выпили на троих пол литра водки — поскольку без движения конечности окоченели. Водка слегка согрела их промёрзшие тела. Они сидели молча, каждый про себя проклинал этот въедливый и всепоглощающий холод. Тут из-за деревянной стенки сарая резко возник человек, в белой одежде. Неожиданность его появления смогла бы вызвать остановку сердца, если б товарищи были трезвы. Человек был в зимнем маскхалате, наброшенным на цифровой зелёный камуфляж. В его руках чернел автомат, на голову натянут противогаз.

— Кто такие! — закричал тот.

Он именно закричал, и от его крика ребятам стало не по себе, несмотря на то, что голос этого солдата приглушался мембраной воздушного клапана.

— Кто, блядь, такие, пристрелю же ща! Отвечать!

По тону можно было понять, что человек находиться на грани нервного срыва, и он действительно мог в таком состоянии без труда нажать на курок.

— Мы журналисты! — сказал Иван.

Солдат сильно ударил прикладом Ивана в живот. Иван согнулся.

— Какие нахуй журналисты? Ты что мне по ушам прогоняешь? Я вас спрашиваю, кто вы?

— Мы журналисты, в натуре, братан, делаем заметку для интернет-сайта! — сдавленно проговорил Иван.

От автомата разило порохом, «стрелял недавно!» — заметил Иван. Солдат смотрел на них сквозь стекло противогаза бешеными глазами, переводя взгляд с одного на другого. Рядом с ним появился второй, как близнец похожий, солдат. Его маскировочная накидка была перепачкана кровью.

— Что тут у тебя? — спроси он у первого, не обращая никакого внимания на ребят.

— Вот, — ткнул автоматом бешенный солдат в сторону ребят, — Говорят что журналисты! — ответил он.

— Ваше корыто из магазина торчит? — спокойно, не сводя автомата с ребят, спросил второй.

— Да! — ответил Иван. — Резина летняя, занесло!

— Документы есть?

Иван, распрямившись, достал из внутреннего кармана документы на машину и права, и протянул их солдату. Не каких знаков различия у них не было, и понять, кто перед ними стоит, простой солдат или офицер — было невозможно. Тот осторожно взял документы, пол минуты держал их в руках, внимательно изучая.

— Ладно, нечего вам тут делать, пошли с нами! — наконец сказал он, убрав документы вглубь белой накидки.

Ребята шли первыми, и чувствовали, как смотрят им в спины два чёрных ствола. Они подошли к магазину — перед ним в ряд выстроились машин двадцать, в основном грузовики. У одной машины была разорвана металлическая обшивка кузова, словно гигантская рука металлическими когтями сжала кузов. Из рваного железа торчали покрытые инеем провода, куски микросхем и каких-то приборов. Иван, служивший в армии, без труда узнал установки стоявших неподалёку машинах установки «ГРАД», «Смерч». Рядом он увидел две громадины «Искандер-М», раскрашенные зимним камуфляжем. Сопровождающие, подвели ребят к старшим. То, что именно эти люди являются здесь старшими, можно было понять по их возрасту, который выдавали морщины, спрятанные за побелевшими по краям, стёклами противогазов. Было видно, как перед этими людьми вытягиваются в струнку все остальные. Изучив документы, старшие о чем-то тихо разговаривали между собой, как вдруг неподалёку застрочил крупнокалиберный пулемёт. К нему сразу присоединились несколько автоматов, и ребят быстро повели в сторону затонированного микроавтобуса. Открыв дверь, солдаты бесцеремонно втолкнули ребят внутрь — в салоне было холодно и темно. Пахло бензином и кровью. Привыкнув к темноте, они увидели, что на полу лежало несколько окровавленных тел. На них была та же одежда, что и у солдат, только до неузнаваемости изодранная и перепачканная кровью. Элла попыталась открыть дверь и вырваться наружу — но дверь не поддалась. Кабина была огорожена металлом, и спросить что-либо у водителя было невозможно. Машина резко тронулась, и ребята вцепились в торчащие из потолка ручки. Они ехали недолго, но время, проведенное в машине, показалось вечностью. Эллу стошнило в угол. Через некоторое время стошнило и Костю. Наконец машина остановилась, резко, и ребятам снова пришлось вцепиться в ручки. Вокруг машины кипела суета — кто-то кричал, командным тоном отдавались короткие распоряжения, слышался топот тяжёлых ботинок, рокот двигателей тяжёлой техники. Заработал «ГРАД». Свист выпускаемой установкой снарядов слегка оглушил ребят, через некоторое время земля слегка вздрогнула, и до ушей донёсся звук разорвавшихся снарядов, достигнувших своих целей. Стрельба продолжалась минуту, потом снова воцарилась суета. Иван подёргал дверь микроавтобуса — похоже, замок двери срабатывал только снаружи. Минут через пятнадцать снова стало тихо, резко. И вновь засвистели ракеты. Потом машину неожиданно подбросило, никто из компании не успел схватиться за ручки — все упали прямо на пол. Раздался чудовищный грохот. Такой звук можно услышать летом, во время грозы. Он обычно бывает через некоторое время после молнии, и называется просто: гром. Но это гром был многократно сильнее летнего. Сильный звук словно прострелил тела журналистов-нелегалов, все внутренности словно вздрогнули от прошедшей через тело звуковой волны. Затем машина, в которой находились ребята, снова тронулась, и они ехали уже минут двадцать до следующей остановки. В машине, по мере движения, снова стало тепло, это вначале порадовало ребят, но через некоторое время тела трупов, которые были сложены штабелем в другом конце машины, начали оттаивать, и салон постепенно заполнялся специфическим запахом. Костю снова вытошнило. Машина остановилась, побледневших ребят вывели на улицу. Теперь их окружали солдаты, в обычной летней зелёной форме, с нашивками триколора, но без шевронов, обозначающих род войск. Светило солнце и было достаточно тепло, и ребята выглядели нелепо в своём зимнем облачении. Но никто не смеялся, солдаты молча смотрели на них, не сводя с ребят стволов оружия. Подошёл подполковник, и вежливо начал: