Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Серёга, оставайся со мною! — вдруг сказал Егерь. — Мне нужны будут такие помощники, как ты!

Водитель пренебрежительно покосился на Беркута, Егерь перехватил его взгляд:

— Этот пацан десяти стоит!

— Можно и остаться — мне всё равно ехать некуда! Оружие дашь?

— Сам возьмешь, какое захочешь! — пообещал Егерь.

— Заманчивое предложение! — сказал Серёга. — Идёт! — тут же добавил он, не задумываясь более не секунды.

— Это, можно я тоже? — вдруг спросил Винт.

— А как же дом? — вопросом на вопрос ответил Егерь.

— Обратной дороги для меня теперь нет! — сказал Винт. — С меня в Москве спросят за Крапа, что я отвечу? Спрашивать они умеют, поэтому, лучше будет пару лет пожить где-нибудь на стороне!

— Что ж, оставайся! Люди нам сейчас нужны! Будем наводить порядок в нашем районе!

Они подъехали к простому деревенскому дому Егеря, в котором их уже встречали. Едва завидев огни приближающейся машины, на крыльцо выбежала женщина, голова которой была покрыта платком. Это была его жена. Машина ещё не остановилась полностью, как Егерь выскочил из неё, и бросился навстречу бегущей женщине. Они обнялись, и долго ещё так простояли, пока Николай Терехов не вспомнил, что его ждут люди. Он всех разместил в своём доме, сам, тихо пошептавшись о чём-то с женой, уехал с «Газелистом».

— Что будем делать дальше? — спросил Борис, после того, как они поели, разложили матрасы прямо на полу, погасили свет, и должны уже были спать.

— А что делать? — переспросил Симак. — Вернёмся домой. Крапа больше нет. А если кто-то к нам подкатит с предъявой — то теперь у нас есть Егерь, есть помощь. К тому же, Аскет уже должен был добраться до своей «конторы», и сдать документы, в обмен на то, чтобы о нас все забыли. Так что шансы вернуться, и жить как раньше, у нас есть!

— У тебя хаты больше нет! — напомнил Борис. — Если хочешь, живи у меня! Сколько хочешь живи — ведь я теперь твой должник по жизни!

— Забей, Левинц! Но пожить у тебя, наверное, придется!

— Ну вот и отлично! — обрадовался Борис, — И Алёнка пусть тоже с нами едет! Если вдруг она откажется — то я её силой заставлю! Вы должны быть вместе!

— Слышала? — спросил Симак девушку, которая казалось, уже спит, прижавшись к нему.

— Левинц, меня заставлять не надо! Только ты учти, что мы со Светкой займёмся твоим воспитанием!

— Да сколько угодно! — обрадовался Борис.

— А ты что будешь делать? — спросил Симак Курсанта.

— Не знаю, но из милиции мне придётся уходить!

— Это почему? — спросил Борис.

— Так сколько меня не было? Эти чмыри наверняка сказали, что я забухал где-нибудь, и самовольно оставил место службы!

— Егерю скажи, он их раком всех там поставит! — посоветовал Винт.

— Ребята, вы чего там? — раздался из-за двери заботливый голос жены Егеря, — Спите, давайте!

Деньги теперь у них были — Серёга обналичил часть средств, со своей карты, которые он раздал всем, кроме Винта:

— Ты своё уже получил! — припомнил Серёга другу драгоценности, которые тот забрал.

Так же Терех принёс много денег, которые он получил всего за несколько украшений, из нержавеющего контейнера.

— Дочку сегодня переводят в Москву! — радовался он. — А через неделю она летит в Германию — там её вылечат!

Они стояли на остановке автобуса, который должен был прибыть через полчаса. Егерь разливал дорогую водку по прозрачным стопкам, они поднимали их, без слов выпивали, и всё говорили, и говорили. Казалось, темы для разговоров не иссякнул никогда, и полчаса пролетели быстро, как минута.

— Я с вами! — сказал Мишин, направляясь к билетной кассе. — Мне домой, по пути!

Плавно покачиваясь, подъехал большой автобус, они долго прощались, крепко обнимались, и водитель начал уже недовольно ворчать, когда они, наконец, уселись на свои места. Стеклянная дверь с шипением встала на своё место, оставив на пыльной обочине Егеря, по загоревшему лицу которого стекали поблёскивающие на солнце слёзы. За ним стоял Серёга, лицо его было серьёзным, он смотрел то на Симака, то на Бориса, с которым они в последнее время всё же как-то поладили, переводил взгляд на Алёну и Свету. Винт что-то пьяно кричал, размахивая руками, и водитель несколько раз нажал на громкий клаксон, боясь переехать парня колёсами. Дима лишь погрозил ему кулаком, продолжая бежать напротив их окна, стуча кулаками по металлической обшивке автобуса. Редкие, заспанные пассажиры автобуса с удивлением смотрели на только что вошедших в салон людей, которых провожали столь бурно.

Они молчали. Места по большей части пустовали. Автобус разгонялся, оставляя за собой в клубах пыли, ставших близкими ребятам людей. Симак вскочил с кресла, и подбежал к заднему окну: сквозь пыльное втекло он увидел, как неподвижно стоят на своём месте две тени, и третья мельтешит вокруг них. Лиц уже не было видно.

— Сядь на место! — грубо крикнул водитель через микрофон.

К Симаку подошла Алёна, положила руку на плечо, они обнялись и, не обращая внимания на гневные крики водителя, сидели обнявшись, забыв обо всём. Автобус резко остановился, пассажиры загалдели, кто-то встал с места.

— Что там? — спросил Борис у сидящего через ряд мужчины.

— Гайцы опять беспредельничают! — ответил мужик тоном, слегка косящим под блатного.

Автобус окончательно встал.

— Похоже, это надолго! — сказал кто-то.

Левинц прошёл вперёд, к кабине, невзирая на протесты покрасневшего лицом водителя. Он посмотрел через небольшое окошко, отделявшее кабину водителя от пассажиров. Милицейский пикет. Несколько военных «УРАЛов» у обочины. Сотрудники все в касках и бронежилетах, у всех автоматы. Водитель продолжал ругаться, уже благим матом сыпал угрозы в адрес Бориса, которые, если исключить ненормативную лексику, содержали бы приблизительно следующее: что если тот не сядет, то точно ляжет, в больничную койку. Ругался он уже не в микрофон, а в открытое им для этой цели окошко.

— Шеф, видишь, пикет? — спокойно говорил Левинц, — Они ждут кого-то. Может сам президент едет. Нам тут стоять — ещё минут двадцать точно. Пусти народ оправиться и покурить!

Поматерившись ещё, для порядка, водитель смягчился. Минуты две он нажимал какие-то кнопки на панели управления автобусом и, в конце концов, объявил пассажирам остановку через микрофон. Нажал заветную кнопку — и дверь с тихим шипением отъехала в сторону. Борис вышел, отошёл на несколько шагов, чтобы лучше было видно дорогу. Рядом с ним уже стояли друзья. Они ждали, сами не зная чего, но внутренняя интуиция подсказывала, что грядущее событие как-то связанно с ними. Они внутренне подготовились к новому удару судьбы, и теперь молча стояли, друг за другом, одной командой. Показалась колонна машин, возглавляемая машиной с мигалкой. Колонна состояла из тёмных, военных грузовиков. Выехав на перекресток, они поворачивали на дорогу — «доску», — ведущую в деревню с супермаркетом. За машиной сопровождения ехал автобус «ПАЗ», с наглухо затонированными стёклами, за ним две громадины, — в которых Левинц узнал (ОТРК) «Искандер-М». За ними ехали две машины (РСЗО) «Смерч», далее ехал «УРАЛ» с закрытым кунгом, ещё один, и ещё — всего Курсант насчитал десять закрытых «УРАЛов». Они были похожи, как близнецы: судя по краске все машины были новыми. Дальше шли пассажирские, бортовые грузовики, закрытые тентами. Таких машин оказалось шесть. Замыкали колонну три «УРАЛа», с закрытыми плотными тентами неизвестными установками, и несколько небольших, так же глухо затонированных микроавтобуса, иностранного производства.