Дуглас Клегг - Человек-Хэллоуин

«Стоуни!

Прости меня. Я хотела…»

Он поставил свечу на записку.

Он потерял способность чувствовать, а его разум, кажется, жил своей собственной жизнью.

Через минуту он ушел из хижины, пошел через темный лес обратно к машине.

Крики, доносящиеся из поселения, сделались громче, он знал, существо, высвободившееся из тела Дианы, собирает с городка урожай, но ему было наплевать, он даже и не думал, что что-то в этой жизни может настолько мало его тревожить.

Он мечтал о том, чтобы поспать или даже умереть.

Даже смерть была бы сейчас облегчением.

«Но как же Лурдес?

И твой ребенок?

Я просто хочу умереть». Он услышал, как порыв ветра закрыл дверь в доме Норы и снова открыл. Стоуни обернулся на звук, свечу задуло ветром В дверном проеме стоял незнакомец, какой-то силуэт в лунном свете.

— Стоуни, — произнес человек, стоявший в двери, с явным британским акцентом — Пойдем. Настало время тебе узнать, кто ты такой. — Еще он сказал: — Она нуждается в тебе. Ты нужен Лурдес, Она не выживет, если тебя там не будет.

А затем, словно в сказанном им только что не было ничего странного, человек добавил:

— Слушай, дождь начинается. С моря идет шторм. Пойдем, Стоуни. Пора тебе познакомиться со своей матерью.

Тучи заволакивали громадную полную луну и голые деревья, залитые лунным светом. Они шагали по проторенной тропинке вдоль болота, через лес. Накрапывал дождь, ветер на какое-то мгновение затих.

Стоуни ощущал, как огромная тяжесть скапливается у него в душе. Желание бежать быстро прошло, а вот желание умереть осталось. Лурдес — вот что занимало его. Он вернется и постарается забрать ее из этого места, из этого сумасшедшего дома, из этого кошмара. Он не имеет права оставлять ее там…

Незнакомцу, идущему рядом с ним, было лет шестьдесят — худощавый, с коротко подстриженными седыми волосами, в белой рубашке, заляпанной темными пятнами. Казалось, что от лунного света он светится сам, поглощая ночь.

— Я понимаю, что все это может шокировать. Нам следовало лучше подготовить тебя…

— Кто вы? — спросил Стоуни без всякого интереса в голосе. Он скользил взглядом по темной тропинке, наблюдая, как лунный свет выгрызает зубцами силуэты деревьев и ветвей.

— Алан Фэйрклоф. Я…

— Мне начхать. — Стоуни вышагивал чуть впереди незнакомца.

— В один прекрасный день твое настроение изменится. Твоя неподготовленность была частью ритуала. Если бы ты все знал, ты не стал бы якшаться с нами. Наверное, не зачал бы ребенка. Ты понимаешь, что это значит?

— Так вы тоже один из этих одержимых?

Алан Фэйрклоф не отвечал, пока они не вышли из леса и впереди не появился дом Краунов. Сейчас на подъездной дороге было припарковано несколько машин, сам дом был полностью залит светом, фонари перед входом тоже горели. Ветер снова поднялся, дождь усилился.

— Вы сатанисты? — спросил Стоуни, понимая, что подобные вещи, наверное, существуют, но, даже задавая этот вопрос, он сомневался, может ли хоть один приверженец Сатаны быть настолько кошмарным. Он не верил, что кто-то еще может быть так же привержен злу, как люди, собравшиеся в этом доме.

— Мы не поклоняемся дьяволу, — сказал Фэйрклоф. — Ты и твоя сестра являетесь частью того, что изменит судьбу человечества. И, возможно, спасет нас. Во всяком случае, будущие поколения. Была эра Отца, потом эра Сына. И вот сейчас, Стоуни, приходит время Святого Духа Огонь небесный сошел к нам.

— Зачем вы сделали это с Лурдес?

— Я ничего не делал Это сделал твой ребенок, растущий в ней. Если это имеет значение — он таким образом спас ее от смерти. Ты ведь в это веришь, не правда ли?

Спокойствие охватило Стоуни.

— Да.

— Она не чувствует боли. Ей снится прекрасный сон, и когда она проснется, у нее на руках будет лежать ее ребенок.

— Все это совершенное безумие… — произнес Стоуни.

— Ты в глубине души сознаешь, что это не так. Часть твоего существа знает, что сказанное твоей сестрой — правда. Ты никогда не чувствовал себя частью этого мира, ты не был похож на других мальчишек. Ты всегда был сам по себе.

Стоуни мысленно представлял лицо Лурдес.

— Мой брат сказал, что это он ее убил.

— Он думал, что убил ее! — выкрикнул Фэйрклоф, грозя кулаками ветру и дождю как сумасшедший. Голос его ревел, как буря, когда он кричал в ночь, облака затягивали сияющую луну, пока на землю не упала серая тень. — В этом заключена красота! Это же и был ритуал, Стоуни! В обрядах принесения в жертву нет ничего нового, а вслед за жертвоприношением следует воскресение! Лурдес возродилась матерью твоего ребенка в тот миг, когда твой брат, как ему казалось, отнял у нее жизнь. И это было доказательством божественной природы твоего сына. Если бы он был полностью плотским, они оба погибли бы, а этого не случилось. Он не погиб и своей жизнью спас мать.

Стоуни тяжело вздохнул.

— Она не страдает?

— Нисколько.

Ветер принес новые крики.

— Что там происходит? Опять какие-то фокусы? — спросил Стоуни.

Фэйрклоф покачал головой.

— Нет. Это Диана. Она носится по городу. Никто не в силах остановить ее теперь, когда она высвободилась из плотской оболочки. Она сейчас словно голодный волк в отаре ягнят. Она не похожа на тебя, Стоуни. Они не знали о ритуалах, когда она родилась. Они понятия не имели, как приносить жертву. Она всего лишь тень того, что есть ты. Свет Азраила внутри нее затемнен…

— Оставьте весь этот бред.

Фэйрклоф развернулся к Стоуни, его улыбка казалась безумной в свете и тенях, падающих от дома. Потом он ударил Стоуни по щеке кулаком. Стоуни упал, перелетев через дорожку. Жгучая боль пронзила спину и руки. Фэйрклоф подошел и поднял его, поцеловал в лоб. Стоуни отбивался, пытаясь отстраниться, но у Фэйрклофа оказалась бульдожья хватка. Стоуни изо всех сил ударил Фэйрклофа в переносицу. Тот заглянул Стоуни в глаза.

— Это я руководил ритуалом во время твоего зачатия, — шепотом заговорил он. — Это я помог твоей матери обрести ту форму, в какой она могла принять семя Джонни Миракла и вынашивать тебя почти восемь месяцев. Если тебе нужно презирать кого-нибудь, презирай женщину, которая воспитала тебя, чье молчание было куплено так дешево. И не шути со мной, юный бог, потому что мне известны древние слова, я обладаю знанием, я прошел через врата ада и разбитые врата Небес, чтобы привести в этот мир тебя. Я выбивал мозги из парней в два раза крепче тебя. В тебе есть сила, но ты по-прежнему сделан из плоти и крови, а я знаю сотни способов заставить мальчишку вроде тебя корчиться от боли.

Алан Фэйрклоф отпустил его, толкнул вперед. Стоуни оглянулся. Лицо Фэйрклофа в свете, падающем из окон, было блестящим и бледным, похожим на личинку. Фэйрклоф махнул рукой.