Адам Нэвилл - Судные дни

– И мы ничего не сказали, когда они ушли с оружием. Когда отправились в погоню за Ариэлем и Адонисом. Потом мы слышали разговоры. Белиал говорил, что Адонис обмочился в конце. Что они его расчленили и закопали.

– Вы сказали «они». Кто?

– Семеро, кто ж еще? Белиал был карателем. Мы все боялись, что, если сбежим или сообщим в ФБР, нас похоронят заживо. Таково было наказание для отступников. Может, мальчиков так и убили. Не уверена. Белиал любил ножи и ружья.

– За что их убили? Вы говорили о гордыне.

Марта пожала плечами:

– Так они сказали. Но это неправда. Мальчики были умные. Оба закончили колледж. Они соблюдали дисциплину, но начали задавать вопросы. Ариэль мог заговорить Белиала, и того это бесило. Ему пришлось нелегко, а когда Адонис за него вступился, тоже получил. Когда они сбежали, их тут же назначили отступниками. Мы как раз строили забор, и я слышала, как Белиал велел Молоху и Ваалу убить их. Так и сказал: «Убейте этих поганых сопляков». Ваал и Молох выследили их с собаками. Вернулись с улыбкой до ушей. Белиал прямо вечеринку закатил.

Марта вытянула жилистую шею, неприятно улыбнулась.

– Я в чистилище. Пока еще не в аду, но скоро там окажусь. За то, что сделала. И это тоже запишите, – она плеснула в стакан еще на два дюйма виски.

Кайл не мог придумать, что сказать. Он покосился на страницы сценария, лежавшие на столе, но не разглядел ни строчки. Необъяснимые явления, призраки – вот что его интересовало. Не убийства. «Убийства, господи боже!»

Марта вздохнула, еле сдержала приступ кашля и протерла глаза.

– Знаете, что они нам постоянно говорили? А? Что мы прощены, что все наши действия священны. Катерина говорила нам, что мы совершенны. Что мы вышли за границы. Мы верили ей. Нам приходилось. Мы не думали о том, что делали, уж слишком это было ужасно. Нам больше ничего не нужно было, кроме ее благословения. Силы, которую давали ей другие . Друзья. Старые друзья. Так говорила она – и говорили Семеро. – Марта замолчала, посмотрела на потолок и улыбнулась зловещей улыбкой. – Друзья, в которых мы совершенно не нуждались.

Кайл вспомнил рассказ детектива Суини: Белиал, упоминая старых друзей, всегда смотрел на потолок. По шее забегали мурашки. Он взглянул на Дэна, тот не отрывался от видоискателя, но лицо у него было бледное.

Марта снова посмотрела на стол и налила себе еще виски.

– Знаете что? Нас наказывали, если замечали, как мы жалеем о том, что случилось с другими. Так что мы не жалели! Ха! Если она была такая умная, если видела нас насквозь, то почему не узнала, что мы с Бриджит собираемся бежать? А, сучка?

Кайл не был уверен, к кому относится слово «сучка».

– Вы абсолютно уверены, что сестра Катерина приказывала убивать?

– Конечно. Семеро ничего не делали без ее приказа. А в семьдесят пятом все скатилось в ад. Семеро уводили людей и что-то с ними делали. Мы не знали что, но тут явно были замешаны «друзья». Некоторые возвращались из пустыни уже безумными. Они не могли рассказать, что случилось. Как брат Ариэль и брат Адонис. Перед тем как сбежать, они что-то видели в пустыне. Семеро показали им что-то ужасное. Да, их насиловали, но убежали они после чего-то другого. Несколько девушек, которые ушли с Семерыми, так и не вернулись. Как будто нас всех пробовали, испытывали.

– Для чего? Вы знаете, чего хотела сестра Катерина?

Марта как будто испугалась:

– Не знаю. Она сломала нас, а потом детей. Сделала нас слабыми. Мы были узниками. А в семьдесят пятом люди начали нести какую-то чушь. Сходили с ума. Сложно сказать, из-за чего. Некоторые рассказывали, что выходят из тела во сне и не могут вернуться. Мы не понимали, где реальность, а где наркотики. Но все шло по плану Катерины, о котором мы ничего не знали и не должны были говорить. Я даже не уверена, что Семеро о нем знали. Но, когда народ стали уводить по ночам, я поняла, что конец близок. И я была права.

Кайл глубоко вздохнул:

– Выход из тела. Ночью. Во сне. Вы…

Марта пристально посмотрела на Кайла, как будто начала что-то подозревать. Потом опустила глаза и кивнула:

– Я думала, это от ЛСД… но несколько раз чувствовала, что нахожусь в каком-то другом теле. И еще что-то странное. Словно меня вытаскивают из кожи.

Кайл уткнулся в сценарий. Вцепился в бумаги, чтобы руки не дрожали. Увидел лица пропавших членов Храма, тех, которых искала полиция после свидетельств Марты и Бриджит в семьдесят пятом. Будет уместно и трогательно, если Марта назовет их по именам…

– Вы говорили, что некоторых ваших друзей убили. Кого еще, кроме Адониса и Ариэля? Кто не вернулся?

– Сестра Урания, которая отказывалась слушать дурное о Катерине. Она приехала из Франции, как и сестра Ханна. Они были старше. Красивые девушки. Англичанки. Урания отдала большое наследство Храму, как я уже говорила. Миллионы. До последнего пенни. Я часто думала об этом, когда она копалась в помойке в Юме, чтобы накормить своего ребенка. Но, как и Ханна, она не сбежала. Она принадлежала Катерине до последней капли крови и, наверное, ее и отдала. Когда с Ариэлем и Адонисом было покончено, Белиалу, Молоху и Ваалу стало легче. Убить второго проще. А приказы им отдавала сестра Катерина. Поэтому и засела в своем доме, чтобы остаться чистенькой. Сестра Урания и сестра Ханна не сбежали. Их избрали для какого-то ритуала под названием Вознесение. Часть плана Катерины. Они еще нам сказали, что это было предсказано. И больше ничего.

– Тогда вы в первый раз услышали слово «Вознесение»?

– Наверное.

– Поэтому вы сбежали? Вы и Бриджит? Вы боялись за себя и за детей?

– Я сбежала потому, что она украла ребенка. Катерина. Да-да. В один прекрасный день ребенок Присси исчез из того сарая, который мы звали яслями. Братья Молох и Ваал отнесли его Катерине. Мы слышали, как они уехали рано утром. Присси выбралась наружу, чтобы посмотреть на ребенка, как всегда делала, и увидела, что мальчик исчез. Молох и Ваал вернулись вечером без него. В следующий раз я увидела его на фото в полиции. Маленький мальчик. «Чистое дитя», как его назвали копы. Он был среди тех, кого они нашли после бойни. Мне показывали фотографии, чтобы я опознала детей.

– Как отреагировала на это Присси?

– Она попыталась смириться со своим горем, но не смогла. Мы все время повторяли ей ерунду насчет того, что дети принадлежат Храму, а не родителям. Кстати, Семеро после этого занервничали. Гораздо больше, чем после убийства Ариэля и Адониса или Урании и Ханны. Убийство – это не страшно, а вот красть детей – совсем другое дело. Позорное какое-то. А потом пропала и Присси, не прошло и недели. Нам сказали, что она сбежала. Назвали ее отступницей. Сказали, что ее имя нельзя произносить в раю. В раю, да уж! Они ее убили. Точно. Чтобы Катерина могла взять ее ребенка в свой большой дом в Калифорнии. Она не могла иметь детей, но заставляла нас рожать и ненавидела за это.