Адам Нэвилл - Судные дни

– Семеро признались в убийстве сестры Присциллы?

– Нет. Но это точно они. Я знаю, потому что нас послали строить забор без Присси, которая не вставала и не разговаривала с тех пор, как ребенок исчез. Когда мы пришли обедать, ее уже не было. Белиала и Молоха тоже. Она все еще где-то там. Закопана в пустыне. Копы ее никогда не найдут. И других тоже. Они мертвы и лежат в песке. Полиция тел не искала. Какой в этом смысл, если Белиал уже сыграл в ящик? На электрический стул сажать было некого.

– Вы с Бриджит бежали вместе с детьми. А как же другие дети?

– В шахте нашли пятерых. Двух старших, которые приехали из Франции в семьдесят втором. Девочка сестры Урании и сын сестры Ханны. Еще двух мальчиков Реи и Лилии, которых застрелили в ночь Вознесения при попытке побега. Пятым был сын Присси. Когда мы с Бриджит убежали, других там уже не было. Многие женщины приходили и уходили вместе с детьми, но никто не остался. Единственный ребенок, который умер в шахте, родился в семьдесят третьем, не прожил и недели. Там не было врачей. Его мать, сестра Элеос, умерла от передоза в Сан-Франциско в семьдесят седьмом. Она жила с сестрами Геенной и Беллоной, двумя из Семерых, которых Катерина отправила в Сан-Франциско, чтобы основать новую ветвь секты. После всех убийств Элеос вернулась к ним. Почему?

Марта покачала головой, потом посмотрела на Кайла и взмахнула сигаретой:

– Мой ребенок Катерине бы не достался. Зачем ей вообще ребенок? Она даже не любила детей. Запирала их. Запрещала с ними видеться. А теперь мы должны были просто смотреть, как она забирает их себе? Нет. Только не моего сына. И не сына Бриджит. Мы убежали посреди ночи. Заранее перерезали проволоку и убежали на ранчо к мистеру Агилару, который отвез нас в город. Он спас нас. И Белиал это знал. Они в любом случае собирались убить его за то, что он помог Присси при первом побеге. Они очень много болтали об этом, когда вернулись вместе с ней. Белиал разорялся, что «прибьет этого мексикашку».

Неудивительно, что Ирвин Левин сосредоточился на криминальных аспектах истории культа от Лондона до Аризоны. Зачем ему было искать что-то еще?

После признания Марты о детях наступила тишина. Наконец Кайл нарушил молчание. Ему ужасно хотелось узнать о ночи Вознесения.

– Марта, меньше чем через три месяца после вашего побега сестра Катерина назначила ночь Вознесения, и девять человек были убиты, включая ее саму. Судя по полицейскому отчету, четыре жертвы пытались бежать от… какого-то ритуала. Ритуала, который включал в себя добровольную казнь четверых членов Семерки и самой Катерины. Вы догадывались, что грядет массовое самоубийство? Может, вы знаете, что случилось той ночью?

Она покачала головой и вздохнула:

– Что-то точно приближалось. Постоянные убийства. У нас всех был билет в один конец. Все шло к чему-то, но к чему – знала только Катерина. У этой суки были планы, которыми она не делилась. Но я не знаю, что случилось той ночью. В семьдесят пятом там царила паранойя. Катерина проиграла суд против Левина. Нам говорили, что отступники жалуются на нас в полицию, ЦРУ, ФБР, правительство… На нас охотились все. Я верила. Брат Молох говорил, что, если правительство заявится до ночи Вознесения, мы будем драться до последнего, защищая рай. Если бы у нас не хватило сил сражаться, мы должны были убить других, а потом себя. Никто не объяснял, что такое ночь Вознесения, но нам с Бриджит очень не нравилось это слово. Ну или тон.

Я всегда считала, что убийства произошли потому, что Семеро испугались нашего побега. Мы знали об Урании, Ханне, Присси и мальчиках. Катерина к тому моменту окончательно сошла с ума. А когда мы убежали, наркотики, которые она принимала, похоже, довели ее до ручки. Копы сказали, что убийства произошли во время битвы за лидерство. Хрень. Никто не противился Катерине, кроме Ариэля и Адониса, и посмотрите, куда это их привело. Кто-то говорит, что это была жертва дьяволу. Нет. Не дьяволу. Не верьте.

– Говорят, Катерина утверждала, будто она бессмертна. Вечная святая. И что избранные ею тоже станут бессмертными. Но почему тогда она позволила себя убить?

Марта пожала плечами и завернулась в кардиган. Снова начала играть с зажигалкой:

– Недавно я стала задумываться о других, ну, вероятностях. Примерно в это же время со мной связался Макс. Так странно. По его голосу было ясно, что он тоже напуган. Вскоре после его звонка Бриджит сдалась.

– Сдалась?

Марта посмотрела на Кайла водянистыми глазами. Она явно боялась.

– Поймите. Кое-что из того, что мы пережили… видели… было ничуть не лучше убийств. Копы говорили, что это все галлюцинации из-за наркоты. Всю жизнь после побега из Храма я говорила себе, что они правы. Что нам все привиделось. А теперь я знаю, что нет. И Бриджит знала. На самом деле мы так и не ушли оттуда. Нет. Никто не ушел. Что бы Катерина ни привезла из Франции, оно вернулось. Старые друзья. Белиал был прав. Он сказал копам в тюрьме, что они идут. Что они среди нас. Я думаю, никто из Храма так и не смог освободиться.

– Старые друзья. Кровавые друзья. Я все время слышу эти названия. Они участвовали в ночи Вознесения?

Марта кивнула и уставилась на свои руки.

– Я так думаю.

– Кто они?

– Что они? Вот вопрос, который вам следует задать. – Она зажгла еще сигарету, ее голос дрожал: – Мы призвали то, чем стали сами. Не могу объяснить. Больше года. В конце семьдесят четвертого и в семьдесят пятом. Мы были не благословенны, а наоборот. Прокляты. Как и они. Друзья. Тогда в нас уже не осталось ничего святого или чистого. Не к этому времени. Мы сбились с пути. Кто-то, наверное, еще до шахты. Но она стала поворотным моментом. Мы были готовы. Мы перешли за черту и были сломлены, духовно, понимаете? Готовы. К чему-то. К ним. У нас был только Храм Судных дней, и судные дни наступили. Единственное, что позволило мне сойти с этого поезда, – сын. Мы были молоды и глупы. Я и Бриджит. Но мы были матерями. Как будто мы что-то знали. Где-то в душе. Знали, что пора бежать. Сейчас или никогда.

Марта откинулась на спинку стула, мертвенно-бледная, и всхлипнула. Дэн и Кайл вздрогнули.

– Господи. Господи, – в ее голосе звучала мука, а на глазах показались слезы, – мы были убийцами. Подставляли другую щеку, когда нас насиловали. Убивали. Отнимали детей…

Марта закрыла лицо руками и заплакала.

Кайл и Дэн обменялись взглядами. Бледный Дэн плотно сжал губы. Кайл кивнул и одними губами произнес: «Продолжай снимать». Напарник вернулся к видоискателю.

Марта плакала больше пяти минут. Кайл не хотел влезать в кадр и успокаивать ее. Это будет неправильно, не подойдет моменту, сцене, фильму. «Потерпи, – сказал он себе, – потерпи». Он вставит в этот чертов фильм всю сцену. Заставит зрителей смотреть ее. Горе несчастной женщины, ее страдания, вина, слезы и сожаления. Пусть слушают каждый всхлип, видят каждую слезу, каждое содрогание высохшего тела.