Александр Варго - Закопанные

Такого не должно быть.

«Куда мы едем?!»

– Мы… не опоздаем? – несмело спросил он.

Капитан ухмыльнулся:

– Нет.

Сава судорожно стиснул пакет, который сунул ему перед отъездом Дикий. Ощущение чего-то страшного, непоправимого заползало внутрь, словно липкие щупальца неведанной твари.

Впереди сверкнула темная полоска реки.

Они проехали еще метров триста, как «уазик» внезапно затормозил. Капитан молча выключил зажигание и пристально уставился на Саву.

– Почему мы встали? – спросил тот, стараясь держать себя в руках. – Мы и так опаздываем!

Капитан качнул головой. При взгляде на него перед глазами Савы вдруг с поразительной четкостью выкристаллизовались образы Олеси и Гены. Покачивающиеся головы, на которых были небрежно нахлобучены шляпки дурацких декоративных грибов.

(Зэня!)

– Ты уже никуда не опоздаешь.

– Почему?

Сава все еще старался держаться, считая все происходящее случайным недоразумением, которое, по идее, должно разрешиться прямо сейчас. Сию минуту.

– Выходи, – вместо ответа произнес капитан.

– За… – начал было Сава, но тот не дал ему договорить, прикрикнув:

– Наружу, быстро!!

Это было похоже на продолжение недавнего кошмара.

Рука капитана поползла к служебному пистолету в кобуре, и Сава поспешно открыл дверь.

– Сумку оставь, – приказал капитан, и Сава безропотно повиновался.

Ноги едва держали его, и он оперся на капот. Он был теплым от нагревшегося двигателя.

Владелец «уазика» тоже вышел из машины, держа в руках небольшой рюкзак.

– Отойди от машины, – велел он, и Сава поднял голову.

– Я все понял, – тихо сказал он.

– Эй, ребятки! Ребятки-опятки, просыпаемся!

Зажим сонно приподнял голову. Ужасно болела шея, и каждое движение, каждый поворот головы причиняли нестерпимо-ноющую боль, словно под кожу загнали толстые иглы.

– Ужин!

Вспыхнул свет, освещая поникшие «грибы». Нос был единственным, кто буквально излучал оптимизм.

В этот раз егерь первым покормил Доктора. Собственно, как таковой кормежки не было. С ничего не выражающим лицом зэк разинул рот, его челюсть отвисла, словно навесной клапан мусоропровода, и Дикий опрокинул туда половник с вермишелевым супом. Доктор закрыл рот, но жевать, и тем более глотать, не спешил.

– Что, все? Завис, боровик? – спросил егерь. Помахал половником перед глазами «гриба», глаза которого были подернуты дымчатой пленкой.

Ходжа поел, но его сразу вырвало.

– Ну да, – сказал егерь. – Это, конечно, не вареные омары. Супчик жиденький, но питательный. Будешь худенький, но внимательный!

Дикий придвинулся к Зажиму, и тот, облизнув потрескавшиеся губы, наконец ощутил, что уже давно зверски голоден.

Суп был холодным и пресным, но он с жадностью глотал все, что было в половнике.

– Зажи-им, – протянул Ходжа, когда егерь перешел к мужчине с гниющей щекой. – Зажи-им.

– Отвали, – устало отозвался зэк.

– Я… я обделался, – тусклым голосом произнес Ходжа.

Зажим подумал о том, что то же самое вскоре ждет и его.

– Что ты хочешь от меня, придурок? – сипло поинтересовался он и чихнул. – Что я должен сделать?

Лицо Ходжи плаксиво скривилось, как у ребенка, которому незаслуженно отказали в покупке понравившейся игрушки.

– Мы сгнием заживо здесь.

– Сгнием, – не стал спорить Зажим. Он еще раз провел языком по шершавым, обметанным лихорадкой губам, чувствуя вкус бульона.

– Я… не хочу, – шепотом сказал Ходжа. Его худое лицо смахивало на восковую маску, сделанную на скорую руку – нелепо-уродливую.

В этот раз «волнушка» так и не пришел в себя. Дикий пожал плечами.

– Тут не ресторан, дружок, – заметил он и перевел взгляд на женщину: – Ты тоже решила похудеть, лисичка?

– По… почему он… молчит? – едва ворочая языком, спросила она. – Почему. Он. Молчит. Мама. Мамочка. Скажи ему…

– Успокойся, – ласково сказал Дикий. – Я тебя услышал. Наверное, у него просто нет аппетита. А вот ты должна поесть.

– Олег, – хрипло прошептала «лисичка». – Олег, мой милый.

– Зачем он тебе нужен, детка? – изумленно спросил егерь. Он разлегся прямо перед женщиной и, подперев голову рукой, шумно зевнул. – Этот кобель имеет двух любовниц. Он же сам признался, помнишь?

– Тебе… так интересно… выковыривать чужие… тайны? Ты… нелюдь, – спотыкаясь на каждом слове, вымолвила женщина.

– Я просто помогаю вам взглянуть на жизнь с той стороны, которую вы всегда игнорируете. Вы должны мне быть благодарны, лисичка. Кстати. Ты первая его обманула, когда скрыла от него свое бесплодие. Так ведь?

– Разбуди. Разбуди его.

Наклонившись ближе, Дикий погладил женщину по щеке.

– У тебя очень мягкая кожа.

– Разбуди. Пожалуйста. Позовите мою маму. Я видела, она сидит на диване. Она… она разбудит Олега.

Глаза «лисички», бездонно-черные дырки, смотрели сквозь владельца «теплицы». – Ему надо… к врачу. Прошу тебя.

– Ну, раз ты этого так хочешь… – недовольно протянул Дикий. Он сел, сложив ноги по-турецки, и, взяв половник в руки, стукнул им по голове мужчину.

– Ку-ку, парень. Проснись и пой. Хватит спать.

«Гриб» даже не шевельнулся. Из приоткрытого рта выглядывал кончик языка, по которому сновали личинки. Дикий нахмурился. Протянул руку, сдавил гниющую рану, затем сунул палец в отверстие, потянул на себя кожу. Черви падали вниз на земляной пол, лихорадочно извиваясь.

– Кажется, он созрел, – проворчал егерь. – Слабенький оказался.

Кряхтя, он поднялся на ноги.

– Позовите его, – снова подала голос «лисичка». – Он должен… покушать. Он… просто уснул.

– Ага, – хмыкнул Дикий. – На всю жизнь уснул.

– Позовите, – попросила она. – Он спит. Я люблю… его.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся егерь. Насвистывая незатейливый мотивчик, он ушел, а когда появился вновь, его пальцы сжимали дрель.

– Слабенький, – повторил он. – Пора тебя на связку.

– Олег, – прошептала женщина. – Тебе… надо поесть. Олег!

– Олег! – кривляясь, передразнил ее Дикий.

– Разбудите… мне страшно…

Егерь включил дрель.

– Начинаю будить, – прокудахтал он. – А тебе, солнышко, лучше закрыть свои чудесные глазки.

Сверло вошло в череп, как спица в масло.

И в ту же секунду глаза мужчины широко открылись, словно распахнутые настежь двери. Мокрый от слюны рот превратился в громадную букву «О», и нечеловеческий, преисполненный страшной болью вой, казалось, заполнил каждый квадратный миллиметр подземелья.

– Упс.

В глазах Дикого скользнула легкая тень удивления, и он отступил назад, чуть не споткнувшись о голову Ходжи. – Поторопился.

Сквозь обезумевший вой проклюнулся визгливый смех Носа.

– Привет, привет! – хихикал он. – С добрым утром, придурок! Ну фто, оригинальный будильник у моего братифки?