Александр Варго - Закопанные

– Заткнись, – с бесстрастным видом бросил Дикий, даже не обернувшись.

– Олег?! – захрипела женщина. – Олег, это я! Олег!

Мужчина продолжал выть, раскачивая изувеченной головой из стороны в сторону, по его искаженному лицу ручьем лилась кровь.

– Олег?! – закричала «лисичка». Она часто моргала, вглядываясь в супруга, бьющегося в агонии.

Дикий с раздражением сплюнул, вынимая нож.

– Все, все родной, – успокаивающим голосом проговорил он, опускаясь на колени.

– Ак… аааа… – промычал мужчина и, моргая, непонимающе уставился на егеря.

– Шшш… Тише. Все в порядке.

– Олег? – дрожащим голосом позвала женщина.

Она звала мужа, в то время как Дикий, держа «волнушку» за шляпку, оттянул его голову назад. Обнажился кадык – грязный и худой.

– Пожалуйста…

Лезвие глубоко вошло в шею, разрубая артерии. Крик сменился булькающим хрипом, и егерь подвинулся, чтобы струя крови не заляпала его куртку.

– Шшш, – повторил он.

– Олег? – шепнула женщина. – Что… ты сделал с ним? Отпустите его. Пожалуйста. Я сделаю все. Все. Все.

Егерь ничего не ответил. Когда напор крови иссяк, он принялся деловито расширять рану. Дойдя до позвоночника, он нанес несколько рубящих ударов, отделяя голову от шеи.

Ходжу снова вырвало.

– Браво, – раздался голос Носа. – Это было гуманно.

– Если не заткнешься, следующим будешь ты, – предупредил Дикий.

Нос показал брату грязно-желтый язык, но тот этого не увидел.

– А лисички так неброски… – проворчал егерь. – Не видать из-под листа. Плутоваты, как их тезки, хоть и нет у них хвоста [28] Автор – Р. Гуревич. .

Подняв голову убитого, он направился к кадушке и, ловко срезав ножом края шляпки, опустил ее в жидкость. Голова с бульканьем скрылась под соляным раствором.

– Олег? Олег? – безостановочно повторяла женщина. Она зажмурилась, затем резко открыла глаза. Видимо, на какое-то непродолжительное время взгляд ее смог сфокусироваться, и она притихла, неотрывно глядя на торчащий из земли огрызок шеи, вокруг которого все еще пузырилась кровь.

Дикий вплотную подошел к ней.

– Хоть и нет у них хвоста, – повторил он фразу из детского стишка. – Ложись спать, красавица. День выдался тяжелым.

Опустившись вниз, он поцеловал ее в голову.

– Спокойной ночи, – мягко сказал он, и после этих слов «лисичка» взвыла, словно смертельно раненная волчица.

– Прекрати, – сказал Дикий.

– Мама… Мама, они убили… Убили Олега!! – рыдала женщина. Ее непрекращающийся пронзительный вой был сродни стекловате, яростно втираемой в кожу, он словно пронизывал каждую клетку организма, вызывая раздражающе-едкую боль.

– Она не уснет, – покачал головой Нос.

– Тебя забыл спросить, – отозвался Дикий.

– Мамочка… Умоляю тебя…

Голос «лисички» перешел в хрип.

– Помоги!! Я ведь вижу тебя! Мама! Мама, помоги нам!!!

– Посмотри на нее, братифка, – не отставал Нос. – Смотри. У нее изо рта пена пофла. Кажется, ей нужно помочь.

Егерь с недоверчивым видом наклонился и, приподняв полы «шляпки», вытер с губ женщины выступившую пену.

– Ей надо успокоиться, – сказал Дикий. – Может, расскажешь ей сказку? Например, про Мальчика-с-пальчика. Там, кстати, твой коллега есть. Помнишь?

– Спрафиваеф, – оживился Нос. – В детстве я очень любил эту сказку!

Дикий погладил женщину по бледной щеке.

– Ну, родная. Успокойся. Если ты не угомонишься, ночью тебя будут мучить кошмары. Постарайся уснуть, детка.

– Мама… Оле-е-е-ег, – выдохнула женщина, и взгляд ее затуманился. Дикий поцеловал ее в губы, слизнув остатки пены. Затем посмотрел на Зажима. Носком военного берца приподнял подбородок уголовника.

– Ты готов к разговору, мокруха?

Зажим хрипло вздохнул:

– Уйди.

– Сейчас уйду, – кивнул Дикий. – Но я вернусь через часок. И мы будем общаться до самого утра, мокруха. И я настоятельно рекомендую тебе быть со мной откровенным.

– Уйди, – сонно повторил Зажим.

– Конечно, – улыбнулся егерь.

Остановившись возле Носа, он грузно плюхнулся на землю прямо перед ним.

– Ай-ай, – воскликнул Нос. – Прифел грибник. Злой грибник. Наверное, ему жена с утра не дала, вот он и злой. Или у тебя нет жены, братифка? Конечно нет. Ты дрочиф. Приходиф сюда, садифся на диван и…

Закончить свою оскорбительную фразу Нос не успел – жесткий кулак брата вогнал недосказанные слова ему прямо в глотку.

– Чего-чего, братишка? – поинтересовался Дикий, театрально приложив ладонь к уху, словно пытаясь расслышать Носа. – Ты что-то прошамкал своим беззубым ртом, как будто у тебя каша во рту.

Нос сплюнул кровавой слюной. Вместе с ней изо рта вывалился выбитый зуб.

– Я говорю, фто ты старый дрочер, братифка, – тщательно выговаривая слова, прошепелявил он. – Глухой, что ли?

Снова удар. Голова Носа мотнулась назад, тут же вернувшись обратно, словно боксерская груша на пружине.

– Что-что? – переспросил Дикий.

Нос расхохотался, и вылетающие брызги крови оросили ботинок егеря.

– Какое счастье оказаться рядом ф родным братом, – захлебываясь кровью, пробулькал он. – Да, Дикий?

– Да.

Нос открыл рот, осторожно ощупывая языком кровоточащие десны.

– Ты облегчаешь мою задачу, – сказал он как ни в чем не бывало. – Мне не надо будет тратитфя на фтоматолога. Выбей их все, братифка. А потом я вфтавлю фтальные клыки. Уверен, тебе понравитфя.

Дикий задумчиво потер подбородок.

– А я ведь помню, откуда ты получил эту кликуху. Нос. Он у тебя с детства был большим, как у еврея, – сказал он. – Помнишь?

– Не-а, – безучастно ответил «мухомор».

– Все ты помнишь. Когда тебя дразнили, ты всегда бесился и дрался. А одного здоровенного мальчишку укусил за нос, во время «тихого часа». Я помню, мать рассказывала. Потом еще его отец приходил разбираться. А ты испугался и в сортире спрятался. Н-да…

– Да, были времена, – мечтательно сказал Нос. – Кфтати. Вфе хотел фпрофить тебя кое о фем.

– Ну?

– Флева от меня ефе одна уютная ямка. Она прямо-таки зовет к фебе. У меня что, фкоро будет фофед? А может, ты фам прыгнеф туда? Хе-хе. Будем торчать тут вмефте и признаваться в фокровенном. Кто из наф пердит во фне, а кто козявки ефт.

Дикий криво усмехнулся:

– Насчет козявок не знаю, а вот во сне пердишь ты. А что касается соседа, то почти угадал. У тебя скоро будет сосед. Точнее, соседка. Но не строй иллюзий. Она неразговорчива и вообще вряд ли заметит тебя. Хотя лично ты уделил ей повышенное внимание пару дней назад. Кавалер, едрить тебя за ногу. Мухомор-вонючка.

На переносице «гриба» собрались морщины. Но когда он вспомнил, о ком идет речь, морщины тут же разгладились.

– Это хорофо, – засиял он, облизнувшись. – С дамой вфегда вефелей. Можно профьбу, братифка? Сделай так, чтобы она ко мне поближе была. Нафе недавнее фвидание было таким фкоротефным, что мы не уфпели как фледует узнать друг друга. Пожалуйста.