Стивен Кинг - Воспламеняющая

Он хотел, чтобы все прошло гладко.

Свои немногочисленные вещи Энди собрал слишком быстро, так что ему оставалось только сидеть и ждать. Мысль о том, что он скоро увидит дочь, маленьким угольком теплилась в мозгу.

Ему казалось, что до часа дня целая вечность.

Рейнберд в ту ночь не спал. Он вернулся из Вашингтона в половине шестого утра, поставил «кадиллак» в гараж и сидел на кухне, заливая в себя кофе. Ждал звонка из «Эндрюса»: без этого звонка он не мог чувствовать себя в безопасности. Теоретически существовала вероятность того, что Кэп прознает про его махинации с компьютером. Макги славно порезвился в мозгу Кэпа Холлистера, но не следовало полностью сбрасывать его со счетов.

Телефон зазвонил где-то без четверти семь. Рейнберд поставил чашку, встал, прошел в гостиную, взял трубку.

– Рейнберд слушает.

– Рейнберд? Это Дик Фолсом из «Эндрюса». Помощник майора Пакериджа.

– Ты меня разбудил, – ответил Рейнберд. – Надеюсь, на тебя свалятся невзгоды, большие, как ящики с апельсинами. Это наше старое индейское проклятие.

– Тебя вычеркнули из списка, – сказал Фолсом. – Как я понимаю, ты в курсе.

– Да. Кэп позвонил вчера вечером.

– Извини. Это стандартная процедура.

– Конечно, и твоя работа – выполнять все стандартные процедуры. Теперь я могу снова лечь спать?

– Да. Я тебе завидую.

Рейнберд выдал положенный смешок и положил трубку. Вернулся на кухню, взял чашку кофе, прошел к окну, выглянул, ничего не увидел.

В голове лениво крутилась поминальная молитва.

В то утро Кэп прибыл на работу почти в половине одиннадцатого, на полтора часа позже привычного времени. Прежде чем уехать из дома, он обыскал маленькую «вегу» от переднего до заднего бампера. Ночью ему пришло в голову, что его автомобиль кишит змеями. Поиски заняли двадцать минут: требовалось убедиться, что гремучие змеи и щитомордники (а может, какие-то более страшные экзотические твари) не прячутся ни в темной пещере багажника, ни в теплых лабиринтах двигательного отсека, ни в бардачке. На кнопку бардачка Кэп надавил черенком швабры, на случай, если шипящий ужас вдруг прыгнет на него, а когда из прямоугольного отверстия вывалилась мятая карта Виргинии, едва не закричал.

Потом, на полпути к Конторе, он проезжал мимо гольф-клуба «Зеленый путь», свернул на обочину и принялся зачарованно наблюдать за гольфистами, которые продвигались от восьмой лунки к девятой. Всякий раз, когда мяч залетал в бурьян, Кэп с трудом подавлял желание выйти из автомобиля и предупредить игроков о змеях, затаившихся в высокой траве.

Наконец зычный гудок десятиколесного трейлера (Кэп припарковался, перегородив правую полосу) вывел его из транса, и он поехал дальше.

Секретарь приветствовала его пачкой ночных телеграмм, которые Кэп взял, даже не просмотрев, чтобы убедиться, что ни одна не требует срочного ответа. Девушка перечисляла поступившие сообщения и запросы, но в какой-то момент замолчала и с любопытством уставилась на Кэпа. Тот не обращал на нее никакого внимания, пристально глядя на выдвинутый широкий ящик стола. На лице Кэпа читалось недоумение.

– Простите, – сказала секретарша. Она по-прежнему остро ощущала себя новенькой, хотя и проработала здесь несколько месяцев. Ведь она заменила близкого Кэпу человека. Возможно, любовницу.

– Гм-м-м? – Кэп наконец-то посмотрел на нее. Пустыми глазами. Это было жутко… словно глядишь в закрытые ставнями окна дома с привидениями.

Помявшись, Глория все-таки спросила:

– Кэп, с вами все в порядке? Вы выглядите… таким бледным.

– Я прекрасно себя чувствую. – И на мгновение Кэп стал самим собой, развеяв часть ее сомнений. Плечи развернулись, голова поднялась, взгляд стал осмысленным. – Любой, кто отправляется на Гавайи, должен прекрасно себя чувствовать, правильно?

– Гавайи? – недоуменно переспросила Глория. Она слышала об этом впервые.

– Давай сюда. – Кэп взял у нее бланки с сообщениями и служебные записки, добавил их к телеграммам. – Просмотрю позже. Что-нибудь произошло с кем-то из Макги?

– Только одно. Как раз собиралась к этому перейти. Майк Келлагер говорит, что девочка попросила, чтобы ее во второй половине дня отвели в конюшню, повидаться с этим конем…

– Отлично, – кивнул Кэп.

– …а чуть позже она позвонила еще раз, чтобы сказать, что хочет быть в конюшне без четверти час.

– Отлично, отлично.

– Ее отведет мистер Рейнберд?

– Мистер Рейнберд летит в Сан-Диего, – с удовлетворением сообщил Кэп. – Я пошлю другого агента, чтобы он ее отвел.

– Хорошо. Вы захотите встретиться… – Она замолчала. Взгляд Кэпа сместился с нее на ящик. Частично выдвинутый, в полном соответствии с инструкцией. В ящике лежал пистолет. Глория была метким стрелком, как и ее предшественница Рейчел.

– Кэп, вы уверены, что с вами все в порядке?

– Лучше держать ящик закрытым, – сказал Кэп. – Они любят темные места. Любят заползать туда и прятаться.

– Они? – осторожно спросила Глория.

– Змеи, – ответил Кэп и прошествовал в свой кабинет.

Он сидел за столом, телеграммы и сообщения лежали перед ним неровной стопкой, забытые. Все забылось, кроме змей, клюшек для гольфа и того, что он собирался сделать без четверти час. Он собирался спуститься вниз и повидаться с Энди Макги. Он чувствовал, Энди Макги скажет ему, что делать дальше. Энди Макги все приведет в норму.

А все, что могло случиться с ним после этого, скрывала тьма.

Он не возражал. Даже испытывал облегчение.

В четверть одиннадцатого Джон Рейнберд проскользнул в маленькую наблюдательную комнату рядом с жилищем Чарли. Луис Трентер, необъятных размеров толстяк, ягодицы которого выплескивались из кресла, смотрел на мониторы. Электронный термометр показывал нормальные шестьдесят восемь градусов [33]. Луис оглянулся на звук открывшейся двери, и при виде Рейнберда его лицо напряглось.

– Я слышал, ты уехал из города.

– Отъезд отменили, – ответил Рейнберд. – Но ты этим утром меня не видел, Луис. – Луис с сомнением смотрел на него. – Не видел, – повторил Рейнберд. – После пяти вечера мне будет глубоко насрать. Но до пяти ты меня не видел. И если я услышу, что видел, найду тебя и срежу лишнее сальце. Сечешь?

Луис Трентер заметно побледнел. Бисквит с кремом выпал из его руки, заскользил по наклонной металлической панели с мониторами и микрофоном и свалился на пол, оставляя шлейф крошек. Внезапно Луис потерял аппетит. Он слышал, что этот парень – псих, и теперь видел, что это чистая правда.

– Секу, – прошептал он безумной ухмылке и сверкающему глазу.

– Отлично. – И Рейнберд направился к нему. Луис отшатнулся, но Рейнберд полностью его проигнорировал, уставившись на один из мониторов. Чарли, такая красивая в джинсовом сарафане. Глаз влюбленного не упустил, что сегодня она не стала заплетать волосы, и они легко и красиво падали на шею и плечи. Девочка ничего не делала – просто сидела на диване. Не читала, не смотрела телевизор. Словно женщина, ждущая автобуса.