Эшли Дьюал - Одинокие души (СИ)

Больше никакого Макса, больше никакой стаи.

В груди что-то ноет. Возможно, мне не по вкусу данный вывод: отказаться от ночной жизни, может, и правильное решение, но от его принятия — становится грустно и как-то пусто внутри. Я не смогу уйти из стаи просто так, и главное: я понятия не имею, почему.

Нужный автобус приходит только через пятнадцать минут. Я успеваю окоченеть и проклянуть все подъезжающие маршрутки. Выходит так, что в школу я приезжаю на пять минут позже. А в кабинет попадаю с опозданием на целых десять.

Учительница не хочет впускать меня. Начинает отчитывать и ругаться. Но затем, видимо, вспоминает, что я лежала в больнице и позволяет занять место.

Я закатываю глаза и сажусь за парту. К чему устраивать концерт, если я в любом случае добьюсь того, что мне нужно?

— Лия, мы записали две новые темы. — Учительница смотрит на меня сквозь свои квадратные очки и хмурится. — Возьми конспект у кого-нибудь, хорошо? Иначе на контрольной попадешь в курьезную ситуацию.

Я киваю, и не могу скрыть улыбки. Только учителя способны говорить подобные фразы подобным тоном, употребляя подобные слова.

Когда преподаватель начинает что-то писать на доске, я наклоняюсь вперед и легонько касаюсь плеча Марины. Та разворачивается и поджимает губы.

— Ну как ты?

— Отлично. — Трубецкая первая, кто спросил о моем самочувствии. — Жива, как видишь.

— Ты всех напугала.

— Почему?

— Как почему? — она заправляет за ухо локон русых волос и пожимает полноватыми плечами. — Все боялись, что ты вновь потеряешь память. Это бы сломило тебя.

Я улыбаюсь, хотя внутри уже чувствую, как растет желание ударить одноклассницу по голове. Боже мой, ну кто способен говорить такие глупые вещи? Наверно, только безмозглые дуры.

— К счастью, всё обошлось. Я хотела попросить тебя одолжить мне конспекты. Сможешь?

— Конечно. Только после урока, хорошо?

— Да, естественно.

Отодвигаюсь назад и вижу, как одноклассница вновь поворачивается к своей тетради. Скрещиваю на груди руки: школа явно не моё место. Может, в институте всё изменится? Если я, конечно, туда поступлю…

В классе я единственная, кто сидит без пары. Наверно, надо воспринимать это как попытку всех ребят огородиться от особы, чья жизнь вечно висит на волоске. Хотя, какое им дело? Я, что, ношу в школу оружие, или прилюдно кидаюсь под машины? Что во мне странного, и почему меня нужно бояться? Старые вопросы, на которых нет ответов.

Я очень долго жду звонка. Мне кажется, что проходит целая вечность, а не сорок пять минут. В моем случае тридцать пять.

Встаю, беру у Марины тетрадь, собираю учебники и медленно плыву по течению.

В коридорах, как на дороге: двухстороннее движение. Я становлюсь в крайний правый ряд и переключаю скорость. Хочется попасть в кабинет истории и бездумно уснуть на парте.

Но когда я прохожу мимо столовой, то вижу, как мне кто-то машет и останавливаюсь. Присматриваюсь, тяжело выдыхаю. Кира.

Какие бы чувства не бушевали во мне, желание узнать, как она себя чувствует, перевешивает гордость. Поэтому я проскальзываю между прохожими, и подхожу к блондинке. Та сидит за столом и устало держится за голову. По-моему, ей гораздо хуже, чем мне. Глаза Киры красные, мутные. Она бледная и слабая. Мне кажется, что если я коснусь её плеча, подруга рассыплется на маленькие кусочки.

— Ну, привет, — хрипит она.

— Привет. — Я сажусь напротив и недоуменно складываю перед собой руки. — Как себя чувствуешь?

— Паршиво. Как ещё? — Кира усмехается. — Такое ощущение, что вчера стадо слонов станцевало на мне грязную мамбу.

Улыбаюсь, вспомнив фильм Потрошители. Кажется, он снят по книге с таким названием.

— Почему тогда пришла в школу?

— А что сидеть дома и выслушивать мамины вопли? Нет, уж. — Блондинка осматривает меня, и уголки её губ ползут вверх. — А ты достаточно хорошо выглядишь для девушки, выпившей вчера три бутылки виски.

— Я не пила столько.

— О, ну да, конечно. Мне показалось.

— Тебе много чего вчера показалось, — поддеваю я.

— Всё так плохо? — Кира качает головой и закрывает глаза. — Последнее, что помню это своё отражение в зеркале. Умываюсь, чувствую новый прилив слабости и темнота.

— Может, не стоило пить те таблетки? — предполагаю я. — Смешивать алкоголь и лекарство рисковое дело.

— Какие таблетки?

— Как, какие? — непроизвольно подвигаюсь ближе к подруге. — Когда я пришла в туалет, увидела в твоей руке несколько синих таблеток. Решила, что у тебя разболелась голова или схватил живот.

— Считаешь, я чокнутая? — девушка поднимает глаза и смотрит на меня так, словно я оскорбила её. — Естественно, смешивать Джека и аспирин будет только идиот.

— Тогда откуда они у тебя появились?

Кира не успевает ответить.

Астахов подкрадывается ко мне со спины и резко хватает за плечи. Наверно, он хотел испугать меня, но я не реагирую. Теперь я боюсь абсолютно других вещей.

— Решил всё-таки пойти со мной на контакт? — с безобидной усмешкой спрашиваю я и наблюдаю за тем, как парень садится рядом.

— Решил, что не смысла игнорировать единственного близкого человека.

— О Боги, — тянет блондинка. — Прекратите. Иначе, меня опять начнет тошнить.

— Что с тобой? — Астахов кладет портфель на стол. — Неудачный вечер?

— Как раз наоборот.

— Ты выглядишь так, словно тебя прокрутило в мясорубке.

— Спасибо, — ядовито благодарит Кира. — На самом деле, я не нуждаюсь в твоих комплиментах.

— Я и не думал отпускать их тебе.

Пока идет война между мужским и женским полом, — кто сильней заденет другого, — я задумчиво опускаю голову на стол.

Итак, Кира не собиралась пить таблетки, но они каким-то образом оказываются в её ладони. Первое, что приходит на ум, это, конечно, подстава. Выходит, те синие капсулы не лечат голову или живот. Они пригодны для чего-то другого. Вот только для чего?

Звенит звонок, и я нехотя поднимаю глаза на друзей. Надеюсь, что на друзей. Вчерашние мысли атаковали меня под действием злости и обиды. Возможно, я погорячилась, решив, будто близких людей не существует. Но пока не хочется делать скоропостижных выводов.

— У меня история, — сообщаю я.

— Я только что был там, — Астахов достает тетрадь из портфеля. — Петрова дала нам контрольную, так что возьми. — Он протягивает её мне. — Там есть ответы на новые темы.

— Спасибо.

— А что делать мне? — Кира устало встает и вновь протирает лицо руками. — У меня биология. — Она тяжело выдыхает. — Если я увижу человеческую селезенку или распятую жабу меня стошнит прямо на парту. Клянусь Богом, стошнит.

— Иди домой.

— Там мне не станет лучше.

— Тогда не иди.

— Астахов, твоя логика просто великолепна!

— Потерпи немного, — предлагаю я, и краем глаза вижу, как Леша улыбается. — Уроки закончатся, и пойдем домой вместе.