Лаура Уиткомб - Призрачная любовь

— Милая, прекрати свои капризы и вернись в машину.

Кэти пыталась выглядеть сердитой, но страх кружил ее в водовороте паники. Рука, сжимавшая мобильный телефон, дрожала. Она боялась приблизиться ко мне и шла на расстоянии гроба.

— Ты разрушила жизнь своей дочери, — сказала я. — Она убежала от тебя, потому что ей было легче отправиться в лимб, чем остаться жить с тобой.

— О чем ты, дорогая? Ты говоришь, как сумасшедшая.

— Она всего лишь хотела выразить свои чувства. Дженни сделала несколько снимков, а вы с Дэном…

— Так это из-за фотоаппарата?

— Послушай!

Я метнулась к ней, желая дать пощечину. Она почувствовала это и, запаниковав, снова начала набирать номер мужа. Телефон упал на тротуар и разлетелся на куски. Я стояла прямо перед ней, но она по-прежнему не смела прикасаться ко мне.

— Поначалу Дженни подчинялась тебе. Она произносила молитвы, постилась и переписывала части Писания. Твоя дочь старалась угодить тебе. Но ты продолжала давить на нее, и она, не выдержав, ушла.

Кэти опустилась на колени, собирая куски телефона:

— Кто ушла? Куда ушла?

— Я тоже пыталась подстроиться под ваш семейный уклад.

Встав на колени рядом с ней, я сжала ее руку в своих ладонях. Что-то в этом было неправильно. Прикоснувшись к ее горячей коже, я вспомнила, как плакала в ногах моей первой хозяйки. А теперь передо мной рыдала Кэти.

— Я больше не могу оставаться с тобой. И я не знаю, как выйти из этого тела.

— Дженни! Ты делаешь мне больно.

Слезы капали с ее подбородка.

— Дженни больше нет!

Я выпустила ее руку. Как только последняя фраза сорвалась с моих губ, я поверила сказанному. Дженни никогда не вернется. Я попала в западню ее тела. Я навсегда останусь прикованной к ее жизни. Мне хотелось, чтобы Кэти обняла меня и согрела. Но объятий не было. Машины гудели клаксонами. Кэти поднялась на ноги. Я стояла на коленях и плакала, закрыв лицо руками. Когда она заговорила с кем-то, я посмотрела на нее. Рядом с нами остановился синий фургон. Кэти попросила у водителя телефон. Наверное, она хотела позвонить в полицию. Я представила на миг, что меня увезут в участок и посадят в одну камеру с Джеймсом. Но потом мне подумалось, что для такой ситуации больше подходила психиатрическая клиника.

— Не звони. Я уже иду к машине.

Кэти оглянулась — бледная, с черными пятнами расплывшейся туши. Она вернула водителю телефон, и фургон уехал. На другой стороне улицы кто-то вышел на освещенное крыльцо. Две проезжавшие машины сбавили скорость. Их пассажиры с интересом наблюдали за происходившей драмой: напуганная мать и ее безумная дочь, рыдая, шли по тротуару. Во дворе следующего дома залаяла собака.

К тому времени, когда я подошла к машине, разбрызгиватель на лужайке уже отключился. Кэти следовала за мной на расстоянии трех шагов. Я села на заднее сиденье. Весь остаток пути мы провели в молчании, хотя мать Дженни, склонившись к рулю, постоянно шептала себе что-то под нос.

Когда мы свернули на подъездную дорожку, Дэн грузил в свой мини-вэн какие-то вещи. Он захлопнул дверь и, скрестив руки, повернулся к нам.

— Иди в спальню, — сказала мне Кэти.

Ее колени все еще дрожали.

Я вошла в комнату Дженни и села на кровать. Одежда, которую я использовала для хитрости с покрывалом, была аккуратно собрана рядом с подушкой. Если бы Митч узнал, что Билли убежал, он в ярости разбросал бы вещи по полу. Кэти поступила иначе. Она аккуратно сложила свитера и застегнула пуговицы блузок.

Через стену я слышала нараставшие и затихавшие всплески встревоженных голосов. Когда Кэти наконец вошла в спальню, на ее лице застыла напряженная гримаса. Глядя в пол, она велела мне пройти в Молитвенный угол. Дэн стоял около трех стульев. Кэти попросила меня занять свое место. Они оба не стали садиться. Дневник и Библия исчезли.

— Мы боимся за тебя, — сказал Дэн. — Ты лжешь нам и унижаешь мать перед ее подругами. А теперь еще и эта сцена на улице.

— У нее был приступ безумия, — добавила мать Дженни.

Я сожалела, что напугала ее так сильно. На коленях Кэти остались царапины.

— Мы должны отвезти ее клинику для оказания неотложной помощи, — прошептала она.

— Не нужно истерики.

Несмотря на тихий голос мужа, она покорно замолчала.

— Утром мы отвезем тебя на встречу с пастором, — продолжил Дэн. — И завтра твоя мать отправится в районный офис школьного воспитания. Там она получит материалы по домашнему образованию.

Кэти устало уперлась руками о спинку стула. Она напоминала выведенного с поля игрока, который набирался сил.

— Мистер Браун не прикасался ко мне, — заверила я их. — Почему бы вам не позвонить моему другу?

— Я уже звонил, — со вдохом ответил Дэн, притворяясь, что ему больно говорить мне об этом. — Билли Блейк сказал, что у него нет никакой подруги.

Я не верила своим ушам:

— Наверное, он побоялся признаваться в нашей дружбе.

— Позже я беседовал с его старшим братом, — продолжил Дэн. — Он сказал, что единственной девушкой, гулявшей с Билли, была особа по имени Элен.

— Так это я и есть!

Мне казалось, что моя фраза все объясняла. Но Кэти громко фыркнула, словно ее раздражение достигло точки кипения:

— Почему он называл тебя Элен?

Если бы я снова попыталась рассказать им о реальной причине недавних событий, они вызвали бы санитаров. Горечь поражения сжимала мои ребра.

— На колени! — рявкнул Дэн.

Это было так неожиданно, что я даже не поняла смысл его слов.

— На колени, юная леди! — повторил отец Дженни.

Я подчинилась и встала на колени в небольшом пространстве между стульями.

— Молись о прощении и Божьем руководстве, — велел Дэн.

Кэти села на стул и молитвенно сложила руки.

— Оставь ее, — прикрикнул отец Дженни. — Иди на кухню!

Затем он повернулся ко мне и добавил:

— Я сам приду и скажу тебе, когда ты сможешь выйти из Молитвенного угла.

Кэти медленно встала и с мучительным укором посмотрела на меня. Я попросила ее о помощи, а она отправила меня ко львам. Я знала, что она пыталась спасти свою маленькую девочку, но иногда матери из лучших побуждений вот так же убивали провинившихся дочерей. Она всхлипнула и последовала за Дэном. Я осталась стоять на коленях в ярком свете лампы.

В комнате было тихо, как в музее, наполненном мертвыми предметами. Коробки несобранных пазлов. Игры, не приносившие радости. Стереопроигрыватель, под чью музыку никогда не танцевали люди. Сад за окнами, в котором никто не писал стихи. Но в комнате имелась одна хорошая вещь. Телефон. Тот самый аппарат, что недавно оборвал игру в слова. Устройство, позвонив по которому Кэти поссорилась с мужем. Он лгал ей, говоря, что опоздал на церковный пикник из-за нехватки бензина, однако Кэти держала в одной руке телефонную трубку, а в другой — квитанцию с заправки. И по этому телефону я однажды позвонила Джеймсу.