Лаура Уиткомб - Призрачная любовь

Я молилась, чтобы он получил какое-нибудь сообщение. Верна выглядела смущенной и напуганной.

— Пожалуйста, подскажите мне, — продолжил Джеймс. — Что мне нужно сделать?

Верна повернулась ко мне, но я не могла ответить на ее безмолвный вопрос.

— Прошу вас. Хотя бы намекните.

Джеймс поднес правую руку Сары к своему лицу.

— Покажите, что мне нужно сделать.

Мать Билли была неподвижной, как восковая кукла. Но я заметила, что ее левая рука начала слегка подергиваться.

— Что происходит?

В голосе Верны чувствовался страх. Я пристально наблюдала за дрожавшей рукой Сары. Ее обручальное кольцо поблескивало в свете люминесцентных ламп.

— Смотри, — сказала я.

Джеймс проследил за моим взглядом и тоже увидел едва заметные подергивания. Он прикоснулся пальцем к кольцу, и рука перестала дрожать:

— Спасибо, Сара.

Поцеловав ее ладонь, он повернулся к Верне.

— Где держат моего отца?

— В Клисане.

Ее глаза блестели от слез.

— Митч никогда не брал тебя туда?

— Где это? — спросил он.

— Сразу за Менло-Парк-Плаза.

Верна потянулась к сумочке:

— Я отвезу вас.

— Нет, — сказал Джеймс, взяв меня за руку. — Пожалуйста, оставайтесь здесь. Саре нравится ваша компания.

Мы торопливо вышли из палаты. Верна с тревогой смотрела нам вслед. Когда мы подходили к парковке, за которой находилась автобусная остановка, я оглянулась и увидела через стеклянную дверь, что Верна уже спустилась в фойе. Она просила телефон у девушки-администратора.

Первые два квартала Джеймс стоял рядом с водителем, и тот объяснял ему, где лучше пересесть на другой автобус. Позади меня сидел мужчина с ребенком на руках. Малыш устало рыдал, и его неумолкающий плач вызывал болезненную резь в моих костях. Будучи Светом, я редко слышала хныканье маленьких детей. Теперь же каждый всхлип пульсировал колючим эхом в моей голове.

Джеймс подошел и, сев рядом, прижал мою ладонь к своей груди. Он, как рыцарь перед боем, собирался с силами. Его взгляд устремился к горизонту. Он рассеянно потирал мои пальцы. «Пожалуйста, — подумала я, — не оставляй меня». Посмотрев в окно, я увидела три отраженные фигуры. Одно мое отражение и два — Джеймса. Он сжал мою руку.

— Ты видела? — прошептал он. — Это его лицо.

Двойной образ исчез.

— О чем ты говоришь? — спросила я.

— Это был Билли.

Я почувствовала внезапную радость. Наша встреча с Сарой вызвала его обратно. Я осмотрела все окна, желая увидеть дух Билли. Но его присутствие тревожило меня. Я боялась, что он был предвестником моей скорой разлуки с любимым. Когда мы пересели на второй автобус и устроились на передних сиденьях, Джеймс наконец поцеловал меня. Он будто нырнул в прохладный водоем перед тем, как отправиться в путь через пустыню. Я чувствовала, что он хотел меня. На его щеках появился румянец.

— Что ты скажешь его отцу? — спросила я.

— Не знаю.

— А что будет с нами?

Я сидела, обнимая его руками за шею.

— Не знаю.

Наши тела трепетали, но по разным причинам. И в этом не было любовной лихорадки. Я дрожала от страха, а Джеймс — от азарта. Он напоминал мне охотника, который выслеживает медведя или маленького мальчика, сбежавшего из дома в ночь на Хеллоуин.

Глисанская тюрьма встретила нас серой решеткой. За просторной лужайкой перед длинной высокой оградой располагалось административное здание, похожее на мавзолей, из которого не смог бы сбежать ни один труп. Пока Джеймс, склонившись над стойкой, разговаривал с дежурным офицером, я стояла в фойе у стеклянных дверей. В зале ожидания находилось полдюжины людей. Они сидели в пластиковых креслах вокруг низкого столика, на котором лежали старые поблекшие журналы: чернокожие мужчины среднего возраста, большая толстая женщина с гигантской сумкой и бледная девушка с родинкой над глазом.

В зал вошел охранник. Он повел одного из мужчин по коридору во внутреннюю часть здания. Тем временем офицер за стойкой качал головой, а Джеймс продолжал упрашивать его. Я стояла около двери, поэтому, когда Митч вбежал в фойе, он едва не сбил меня с ног. На нем были джинсы, ботинки и майка. Очевидно, он так спешил, что даже не надел рубашку. Взяв Джеймса за плечи, он попытался оттянуть его от стойки. Тот не желал уходить. До меня донесся сердитый шепот Митча. Когда они наконец приблизились ко мне, я услышала их разговор.

— Ты понимаешь, что делаешь?

— Мне нужно увидеть его, — ответил Джеймс.

Митч стоял ко мне лицом. Он специально обошел брата и занял позицию между ним и коридором.

— Почему ты ничего не сказал мне? Ты просто убежал!

Кулаки Митча упирались в бока. Казалось, что он сердился на Билли. Но я видела, как его руки дрожали. Это была не ярость. Джеймс что-то прошептал, я не разобрала его слов.

— Если ты ищешь ответы, то начинай с малого, — сказал Митч. — Дай свидетельские показания против тех двух подонков. Я не понимаю, почему ты защищаешь их.

И снова Джеймс ответил что-то тихим шепотом. Митч закрыл лицо руками:

— Черт!

Остальные посетители с интересом наблюдали за двумя братьями. Митч вернулся к стойке, открыл бумажник и показал дежурному свое водительское удостоверение. По-прежнему сердито хмурясь, он расписался в регистрационном журнале. Джеймс, забыв обо мне, подошел к нему. Я сожалела, что у меня не было фотокамеры Дженни. Мне хотелось сфотографировать его затылок. Волосы Джеймса на вспотевшей шее создавали узор, похожий на темные стрелы.

— Может, это повлияет на твою память, — проворчал Митч. — Посмотрим, что получится.

Когда к ним подошел охранник, Митч схватил брата за рукав. Со стороны казалось, что он силой решил затащить его в комнату свиданий, чтобы показать отцу. Джеймс обнял Митча за талию, и, когда его рука коснулась спины брата, тот расслабился. Охранник повел их по коридору. Я увидела, что перед тем как свернуть за угол и исчезнуть из виду, Митч взъерошил волосы на голове Джеймса.

Я хотела сеть в кресло и притвориться, что читаю журнал, но кто-то окликнул меня:

— Дженни?

Оглянувшись, я увидела высокого полицейского с золотистыми усами. Он держал в руке толстую папку. Его лицо выглядело знакомым. Он хмуро посмотрел на меня, затем усмехнулся и сунул папку под мышку.

— Что ты тут делаешь? — нависнув надо мной, спросил офицер.

— Здесь находится отец моего школьного товарища…

Я вдруг поняла, что не знаю, насколько откровенной могу быть с этим человеком.

— Где твои родители?

— Я приехала с другом.

— Почему ты не в школе?

Я открыла рот для ответа. Но что я могла сказать? Что родители забрали меня из школы, заподозрив в сексуальных связях с учителем литературы? Мужчина снова нахмурился. Я прочитала фамилию на его нагрудном идентификаторе: Редман. Тот полицейский с церковного пикника, который позже оказал услугу Дэну. Это он, воспользовавшись своими каналами, выяснил, что я звонила домой мистеру Брауну.