Бентли Литтл - Страховщик

– С чем? – Хант бросил взгляд на Бет, погруженную в изучение газетного снимка. – Поговори со Стейси, – посоветовал он. – Я позвоню попозже. Подумаем вместе.

Едва он повесил трубку, как телефон зазвонил снова. На этот раз – Хорхе.

– Видел сегодняшний «Леджер»? – начал он без предисловий. – Фото на первой странице. Там один из тех громил, что накачали меня успокоительным.

Говорил он энергично и жестко, и в его голосе звучало не отчаяние и не гнев, а лишь жесткая решимость положить всему этому конец.

Хорхе снова стал собой.

Хант рассказал ему все – об Эдварде, о встрече Джоэла возле колледжа, о Лилли, об их «призраке».

– Они работают на страховую компанию, – закончил он.

– Я доберусь до этих ублюдков. Убью их за то, что они сделали! А если увижу самого страховщика…

– Каким образом? – спросил Хант. – У тебя есть идеи?

– Нет. А у тебя?

– Пока никаких, – признался Хант. – Но Джоэл тоже с нами.

– А с Эдвардом ты говорил?

– Нет еще.

– Тогда я поговорю. Прямо сейчас. Перезвоню позже. – И Хорхе повесил трубку.

Хант повернулся к Бет и встретился с ее решительным взглядом.

– Так дальше продолжаться не может, – сказала она. – Мы должны их остановить.

Хант кивнул. Они и так слишком долго ждали, слишком долго мялись на обочине, убеждали себя, что их дело сторона, пока вокруг рушились жизни, страдали и гибли люди.

Но что же делать? Как бороться с организацией, которая с легкостью подстраивает аресты и несчастные случаи, не гнушается убийствами, которая способна прикончить сорок пять…

…сорок шесть…

…человек за одну ночь?

– Пойду умоюсь и оденусь, – сказала Бет. – И ты прими душ. А потом поедем к Джоэлу и Стейси и вместе подумаем, что предпринять.

– Ладно.

Они вышли из кухни. Бет оделась и зашла в туалет, Хант направился в спальню, чтобы тоже одеться… и в этот миг заметил, что дверь комнаты для гостей приоткрыта.

Ему вдруг стало холодно.

Четверть часа назад дверь была плотно закрыта. Это он помнил точно.

Изнутри раздался громкий стук, дверь гостевой комнаты распахнулась, и через ее порог переступил страховщик со своим неизменным портфелем.

При виде его Хант ощутил ту же примитивную телесную реакцию, что и при самой первой встрече. Омерзение. Нервную дрожь. Чувство близости чего-то бесконечно чужого и неправильного.

На страховщике был черный костюм, вроде тех, какие надевают на похороны. Теперь он стал на два дюйма выше Ханта и куда шире в плечах. Зубы его сверкали белизной, словно страховщик поставил себе новые коронки, причем размера на два больше нужного.

В первую их встречу, вспомнилось Ханту, страховщик мялся на крыльце и ждал, пока его пригласят в дом. Совсем как вампир – им ведь, по легенде, тоже нужно приглашение.

Но только в первый раз. Не впусти они его тогда, он ничего не смог бы с ними сделать и пошел бы выискивать себе других жертв. Однако они впустили, и теперь он входит в их дом без спросу, в любой момент, по собственной воле.

Как вампир. Или демон.

Страховщик – не вампир, думал Хант, и, видимо, не совсем демон, но явно что-то из этой серии. Что именно он собой представляет – быть может, не узнать никогда. Только в романах и в кино, когда на героев нападает Неведомое Зло, они почти тут же – либо из болтовни самого злодея, либо из удачно подвернувшейся под руку древней рукописи – выясняют, что оно за птица, зачем злодействует и, главное, как его одолеть.

Реальная жизнь таких легких ответов не дает. Мы живем в зыбком мире, где правит хаос; слова и поступки здесь порой лишены смысла, и мы никогда не видим картину целиком – лишь малую ее часть.

– Утро доброе! – до тошноты бодро провозгласил страховщик и протянул руку для пожатия.

Хант заметил, что на ладони у него нет линий и костяшки пальцев как-то странно торчат. Где-то он видел такие руки – на каком-то рисунке или в кино…

Руки он, разумеется, не подал; впрочем, страховщик этого словно и не заметил.

– Славный сегодня денек! – проговорил он и глубоко, с наслаждением, вдохнул. – В такие дни, как сегодня, особенно ценишь жизнь!

Из туалета послышался короткий, сдавленный крик Бет – крик изумления и страха.

– По-маленькому пошла? – ухмыльнулся страховщик. – Должно быть, ссыт фонтаном, а?

– Убирайтесь вон, – мертвым голосом произнес Хант.

Дверь туалета распахнулась, оттуда в ярости вылетела Бет, уже в джинсах и футболке.

– Выметайтесь из нашего дома! – завопила она. – Вам здесь не место!

И попыталась его вытолкать. Страховщик поймал обе ее руки и прижал к своей груди, словно в каком-то странном приветствии. Лицо Бет исказилось гримасой омерзения, как будто она опустила руки в экскременты.

– Я зашел всего лишь оказать вам любезность, – спокойно объяснил он. – Как я уже говорил вашему мужу, когда вы столь невежливо на меня набросились, в такой день, как сегодня, особенно ценишь жизнь. Вот почему я здесь: хочу убедиться, что вы живы, и защитить вас от бесчисленных угроз современного мира, от всех тех ужасов, с которыми, увы, мы регулярно сталкиваемся. – Он кивнул в сторону кухни. – Можем ли мы с вами пойти на кухню, выпить по чашечке кофе и обсудить новое щедрое предложение нашей компании по страхованию жизни?

Страхование жизни.

Хант взглянул на Бет, а она на него. Выкинуть страховщика из дома им определенно не хватит духу – особенно сейчас, после смерти сорока пяти…

…сорока шести…

…человек за одну ночь. Так что с угрюмой покорностью они отправились с ним на кухню. Садиться за стол не стали – встали у раковины.

Страховщик положил портфель на стол и замер в ожидании. Хант твердо решил, что не откроет рот первым. Ему нужно, пусть сам и говорит. Крохотная победа, но и она казалась Ханту важной. Как в песне Дардена Смита: «Все эти маленькие победы…»

Увы, правда в том, что все эти маленькие победы ничего не значат. Это – плацебо от смертельной болезни, слабое самоутешение в проигранной битве.

И все же Хант молчал. Молчала и Бет.

– Ладно, – проговорил наконец страховщик. Из его голоса исчезло всякое дружелюбие. – Начну сам. Итак, я предлагаю вам страховку жизни. Не буду вдаваться в подробности. Думаю, вы отлично понимаете, что такое страхование жизни.

Он открыл портфель. На этот раз там не было обычного реквизита – красочных рекламных брошюрок и буклетов, только лист плотной бумаги формата А3. Страховщик выложил лист на стол.

Хант не хотел на него смотреть, но все же взглянул – и увидел, что сверху донизу лист испещрен мелким-мелким текстом, едва ли различимым даже через увеличительное стекло.

– В данном случае, – произнес страховщик, – боюсь, я вынужден настаивать на немедленном ответе.