Ирина Щеглова - Большая книга ужасов 2016

Она оглядела помещение, довольно запущенное, пыльное, с рассохшимися деревянными половицами, в стене альков, ниша с пыльным, траченным молью занавесом малинового бархата… «Как сцена в сельском клубе», – подумала она, но никак не могла вспомнить, что такое сельский клуб и откуда у нее это воспоминание.

На полу стояли банки с засохшей краской, пыльные обрезки материи и бумаги, кисти… Маша обошла скопившийся мусор и заглянула в соседнюю комнату, там у стены стоял топчан с кучей наваленного тряпья, из раскрытого окна проникал свет, на широком подоконнике возлежали рыжий кот, енот и лохматая собачка. Все они подняли головы, но, увидев Машу, успокоились, как будто ждали именно ее.

– Привет, – поздоровалась Маша.

Кот лениво приподнялся, выгнул спину, потягиваясь. По полу шмыгнула рыжая мышь, кот молниеносно в броске схватил ее, сжал зубами, вспрыгнул на подоконник, Маше послышался хруст мышиных косточек, но не тут-то было – расторопная мышь выскользнула из кошачьих клыков и выпрыгнула в раскрытое окно. Доли секунды! Кот, ошалевший от неожиданности, скаканул следом, за ним нырнули енот и собака.

– Эй! – успела крикнуть Маша, бросившись к окну. – Разобьетесь! – Она была уверена, что тут ужасно высоко, а внизу каменные плиты… непременно каменные, на которых теперь лежали тела разбившихся животных.

Но ей даже не удалось выглянуть в окно, потому что его огораживала металлическая решетка, укрепленная на карнизе, стало быть, мышь вовсе не рисковала с таким трудом отвоеванной жизнью, она выпрыгнула на карниз и сбежала в соседнее помещение или на крышу… А остальные? Значит, и они просто побежали за котом, чтоб понаблюдать, чем кончится погоня.

– Хм, если привязать к решетке веревку, я вполне могу выбраться отсюда, – сама себе сказала Маша. Но она вспомнила, что из первой комнаты была еще одна дверь – что за ней?

Старая рассохшаяся дверь, облупившаяся краска.

– Как давно тут не было ремонта? Вероятно, никогда, – заметила Маша.

Блуждая в темноте, натыкаясь на лестницы и стены, карабкаясь по обломкам кладки, она пыталась вспомнить, как здесь очутилась и кто она.

Свод поддерживали белые колонны, а по ним, обвивая, медленно скользили черные змеиные тела, тихо шелестя чешуйчатой кожей.

– Не пройдешшшь, – выставив навстречу черные плоские головы, шипели змеи. Они были слепые, безглазые, словно ненастоящие, неживые. Щупальца тьмы…

Маша выхватила меч и одним молниеносным движением отрубила одну из голов, и черное тело почти сразу же шмякнулось на пол и рассыпалось прахом.

Но другая змея плюнула ядом, капли попали на штаны и куртку, прожигая точечные дырочки. Боли Маша не почувствовала, значит, яд не достал до кожи, во всяком случае хотелось надеяться, что это так, Маша срубила еще несколько голов. Почувствовала забытое покалывание в ладонях. Вскинула руки и шарахнула по залу белыми молниями.

– Вот так я! – восхитилась она, с удивлением рассматривая ладони.

На мозаичном полу истлевали ошметки черных змей. Дорога была свободна. Но куда идти? Она стояла посреди круглого зала с множеством запертых дверей – какая же из них ведет наружу?

Маша подбежала к одной из них, подергала ручку, толкнула, дверь внезапно распахнулась, за ней – чернота, тьма казалась живой, она полезла из двери, обволакивая девушку. Маша отшатнулась, инстинктивно выставив вперед руки, и снова яркая вспышка ударила, схлестнулась с тьмой, громыхнуло, белые искры прожгли тьму, загнали ее обратно. Захлопнулась тяжелая дверь.

Отдышавшись, Маша подошла к соседней, но теперь приоткрыла ее с осторожностью и услышала тихую музыку – хрустальные колокольчики соперничали с арфами, будто они были нанизаны на невидимые струны… Маша заглянула, за дверью в светлом безразмерном пространстве, увлеченные музыкой и танцем, кружились пары – кавалеры в светлых камзолах, дамы в пышных платьях, легкое кружево, шелк, белые букли, лепестки роз, сверкающая пыль, изящные канделябры со свечами…

Они манили ее, взмахивая тонкими надушенными кистями, улыбались бледными губами, с подкрашенных щек осыпалась ароматная пудра…

Пары кружились как гигантские бабочки, посверкивали позолота канделябров и самоцветы на нарядах, изящный кавалер очутился прямо перед ней, склонился, изогнувшись, прижал ладонь к сердцу.

– Я не умею, – смутилась Маша.

– К нам! К нам! – звали улыбающиеся танцоры.

– Нет-нет, – отказывалась Маша, отступая, – извините, не сейчас, мне некогда, может, в другой раз…

Но изящный кавалер проворно схватил ее за руку, сжав запястье тонкими пальцами, как наручниками. Он продолжал улыбаться, но неподвижное лицо, бледные губы и пустые провалы вместо глаз выдали его.

– Прочь! – крикнула Маша, отбиваясь. Белый, осыпающийся прахом и пылью скелет тащил ее внутрь, там среди разлагающихся останков к ней тянули костлявые руки серые мумии, шуршали разбегающиеся крысы, скребли лапками мокрицы, извивались белесые черви…

Маше удалось освободиться, она сбросила с себя чужой прах и кости и, уже не сомневаясь, вскинула руки, сжигая ожившую нечисть, освобождая пленные души.

Дверь снова захлопнулась.

Девушка распахнула следующую, не разглядывая, ударила сразу, безжалостно, не думая. Услышала дикие крики, проклятия и стоны, испугалась, но стоило ослабить натиск огня, как из-за двери повалил черный удушливый дым, и Машу обдало невыносимым смрадом. Почти задохнувшись, она ударила светом в самую гущу напирающей вони. Пузырь лопнул, зловонная жижа потекла было наружу, но ослепительные искры испарили ее без остатка.

Маша устала. Она поняла: ей не осилить все то зло, что прячется за дверями, – но как же найти выход? Как запечатать все двери, как остановить катастрофу? Зло готово вырваться, оно созрело, усилилось, двери не удержат его.

Девушка села на пол, прислонившись спиной к одной из колонн, закрыла глаза.

Безысходность охватила ее.

– Мы не успеваем! – в отчаянии твердила крестьянская девчонка, повисшая на руке увальня-парня, бегущего по пыльной дороге к древним развалинам.

Странная парочка очень торопилась, а бежать было все труднее. Серая тонкая пыль поднималась столбом, застилала глаза, не давала дышать, колдобины и ямы так и бросались под ноги, норовя свалить, переломать, изувечить.

Парень перебросил девчонку через плечо и постарался ускорить шаг. Стая черных птиц упала на него с высоты, хлестала жесткими крыльями, била клювами, рвала когтями. Парень и не подумал останавливаться, он лишь громче забормотал что-то непонятное, и его слова отпугнули черную стаю.

Девчонка тоненько скулила у него на плече от боли и страха.

– Не бойся, – сказал он, – у нас есть против них оружие. Мы победим.