Дэн Симмонс - Друд, или Человек в черном

Мы уже дважды прошлись по мосту Ватерлоо из конца в конец, но на сей раз не стали поворачивать, а пошли дальше, к Стрэнду. Где-то к западу отсюда, на берегу реки, находилась фабрика ваксы Уоррена, куда Диккенса отдали работать в детстве, как однажды рассказала мне Кейти. Неподражаемый упомянул ей о данном обстоятельстве почти шутливо, но у Кейти сложилось впечатление, что работа на фабрике была самым тяжелым в жизни отца испытанием, оказавшим сильное влияние на формирование его характера.

– Я знаю, где скрывается ваш Друд, инспектор, – сказал я, когда мы повернули направо и двинулись по Стрэнду в сторону Сомерсет-хауса и Друри-лейн.

Филд остановился.

– Знаете, сэр?

– Да, сэр. – В дрожащем от грохота экипажей воздухе повисла долгая пауза, потом я наконец проговорил: – Диккенс и есть Друд.

– Прошу прощения, сэр? – сказал инспектор.

– Диккенс и есть Друд, – повторил я. – Никакого Друда не существует.

– Это в высшей степени маловероятно, мистер Коллинз.

Я улыбнулся почти снисходительно:

– Я однажды сказал вам, инспектор, что Друд представляется мне плодом воображения Диккенса. Теперь я знаю, что сей фантом – не просто порождение праздной фантазии. Диккенс сотворил Друда для своих целей.

– И для каких же именно, сэр?

– Власть, – сказал я. – Пьянящее ощущение власти над людьми. На протяжении многих лет Диккенс развлекался игрой в животный магнетизм и месмеризм. Теперь он придумал этого магистра месмеризма – свое альтер эго.

Мы уже снова шагали на восток, и инспектор Филд постукивал по мощеному тротуару тяжелой тростью.

– Вряд ли он придумал Друда, мистер Коллинз, ведь я охочусь на этого мерзавца вот уже двадцать лет.

– Вы когда-нибудь видели его, инспектор? – спросил я. – В смысле – Друда.

– Видел ли я его? Нет, сэр. Кажется, я говорил вам, что ни разу не лицезрел собственными глазами этого гнусного душегуба. Но в свое время я арестовал нескольких его приспешников, и я всяко видел результаты его кровавых деяний. Свыше трехсот убийств за минувшие двадцать лет, в том числе зверское убийство лорда Лукана в сорок шестом году. Вы же сами рассказали мне историю, переданную вам Диккенсом со слов Друда, – а лорд Лукас, по давним слухам имевший сына в Египте, идеально подходит на роль отца Друда.

– Слишком идеально, – пробормотал я.

– Прошу прощения, сэр?

– Возможно, вы хороший сыщик, инспектор Филд, – сказал я, – но вам никогда не доводилось сочинять истории с детективным сюжетом. А мне доводилось.

Инспектор продолжал шагать широким шагом, постукивая тростью, но вопросительно взглянул на меня.

– Безусловно, последние двадцать лет по городу ходила легенда о кровожадном египтянине по имени Друд, – пояснил я. – Призрачный убийца, орудующий в портовом районе. Фантомный восточный месмерист, посылающий своих приспешников убивать и грабить. Нереальный обитатель вполне реального Подземного города. Но Друд всего лишь плод вымысла, лишенный реального существования и физической телесности. Чарльз Диккенс на протяжении многих лет бродил по припортовым кварталам. Он наверняка слышал истории про Друда – возможно, еще раньше, чем впервые услышали вы двадцать лет назад, инспектор, – и для своих целей вплел реальные события вроде убийства лорда Лукаса – с восхитительной подробностью о вырезанном из груди сердце – в биографию вымышленного персонажа.

– Для каких своих целей, мистер Коллинз? – спросил инспектор Филд.

Мы только что миновали Сомерсет-хаус. В этом общественном здании, построенном на месте королевского дворца, последние тридцать лет располагались различные государственные учреждения. Я знал, что там служили отец и дядя Диккенса.

Мы пересекли Стрэнд и зашагали по узкой улочке, срезая путь к Друри-лейн, где выдуманный Дэвид Копперфилд заказывал бифштекс в ресторане и где совершенно реальный Уилки Коллинз надеялся в скором времени увидеть успешную постановку своего «Армадейла».

– Для какой цели, сэр? – повторил инспектор. – Зачем мистеру Диккенсу лгать вам насчет Друда?

Я улыбнулся и взмахнул тростью.

– Позвольте рассказать вам маленькую историйку, случившуюся в ходе турне Диккенса, инспектор. Я узнал о ней от Джорджа Долби на прошлой неделе.

– Если вам угодно, сэр.

– Сопряженная с разъездами часть турне закончилась в Портсмуте в последних числах мая, – сказал я. – У Диккенса выдалось немного свободного времени, он отправился прогуляться по городу в обществе Уиллса и Долби, и они забрели в Лендпорт. «Ба! – воскликнул Диккенс. – Да ведь здесь я родился! В одном из этих домов». И он потащил Уиллса и Долби за собой по улочке в поисках того самого дома. Сначала Диккенс указал на один дом: мол, «он сильно напоминает мне отца». Потом на другой: мол, он говорит всем своим видом: «Меня покинул тот, кто родился под моей крышей». Потом на третий: мол, он явно некогда «укрывал в своих стенах слабого и тщедушного младенца» – и так далее и тому подобное, пока они не обошли всю улочку. Потом, инспектор, на городской площади, окруженной кирпичными особнячками, Диккенсу взбрело на ум отколоть шутовской номер в духе Гримальди.

– Гримальди? – переспросил инспектор.

– Мим, которого Диккенс обожал, – пояснил я. – И вот, заручившись вниманием Уиллса и Долби, знаменитый писатель Чарльз Диккенс поднялся на крыльцо одного из домов, постучал в окованную медью дверь и тотчас улегся перед ней. Через несколько мгновений, когда на пороге появилась некая дородная особа, Диккенс проворно вскочил на ноги и задал стрекача, а Уиллс и Долби помчались за ним следом. Время от времени Диккенс оборачивался, с испуганным видом указывал пальцем на воображаемого полисмена, их преследующего, и все три почтенных джентльмена припускались еще быстрее. Потом, когда ветер сорвал с головы Диккенса шляпу и погнал по улице перед ними, они трое стали участниками вполне настоящей, пусть и комичной, погони за шляпой.

Инспектор Филд остановился, я тоже. Секунду спустя он осведомился:

– Что вы хотите сказать, мистер Коллинз?

– Я хочу сказать, инспектор, что Чарльз Диккенс, несмотря на свои пятьдесят четыре года, остается сущим ребенком. Проказливым мальчишкой. Он придумывает разные игры, увлеченно в них играет и – благодаря своему влиянию и силе характера – вовлекает в них окружающих. В настоящее время мы с вами поглощены игрой в Друда, придуманной Чарльзом Диккенсом.

Филд с минуту стоял в глубокой задумчивости, почесывая нос. Внезапно он показался мне глубоким стариком, причем больным. Наконец он промолвил:

– Где вы находились девятого июня, мистер Коллинз?

Я растерянно моргнул. Потом улыбнулся и спросил:

– Разве ваши агенты не доложили вам, инспектор?