Константин Образцов - Молот ведьм

Стефания подняла руку, как будто держа невидимый телефон, округлила глаза, выпятила тонкие красные губы, изображая «селфи», и задорно подмигнула. Эта внезапная жутковатая веселость пугала не меньше, чем тяжелый немигающий взгляд в начале встречи.

— Давайте я Вас запишу, — она шлепнула на стол толстую тетрадь с желтоватыми страницами, разлинованными карандашом в таблицу с именами, телефонами и датами. Там же были указаны суммы. — Так, сегодня у нас четверг… на понедельник, удобно?

— Ой, а если на среду? — попросил я. — У меня зарплата только во вторник, а я бюджетник, так что сами понимаете…Можно?

Стефания задумалась, что-то прикидывая в уме. Может быть, дату оплаты аренды и коммунальных услуг.

— Хорошо, — согласилась она. — Но не позже. Сами понимаете, если упустим время…

— Да-да, — торопливо ответил я. — Понимаю. Лунный гороскоп и все такое.

Я попрощался и вышел.

Свое последнее рандеву с колдуньей я перенес на среду не случайно. Все авторитетные источники единогласно рекомендовали проводить допросы ведьм в дни церковных праздников, и я специально изучил календарь. Единственным днем, который можно было бы назвать праздничным, был Dies cinerum, Пепельная среда.

В выходные я еще раз съездил к захудалому дому в дачном поселке. Дверь по-прежнему оставалась открытой, в темную комнату холодный ветер намел мелкого снега. Никаких следов. Никаких изменений.

Наступило 25 февраля, и во второй половине дня я начал готовиться нанести визит госпоже Стефании. И вот тут, когда я укладывал все необходимое в ящик с инструментами, ко мне внезапно пришло осознание того, что я собираюсь сделать. Понимаете, до этого все воспринималось как своего рода игра, решение интересной практической задачи: обеспечить средства связи, купить оружие, найти подходящее место, подобрать инструменты, все рассчитать и спланировать. Только теперь мне внезапно стало очевидно: я действительно собираюсь через несколько часов похитить, пытать, и убить человека. Я посмотрел на молоток в своей руке и подумал о том, что буду им делать. Это было совершенно нереально, неправдоподобно. Такое просто не могло происходить со мной. Но сомневался ли я в том, что должен это совершить? Нет, ни единой секунды.

Если сомневаешься — не делай, если делаешь — не сомневайся.

Поэтому вместо долгих раздумий я нашел на антресолях пыльные чертежные трафареты, немного черной краски, постелил на пол газеты с объявлениями и вывел на куске старой фанеры надпись «ВЕДЬМА». Прибил к получившейся табличке короткую деревянную рейку. Газеты скомкал и вынес на помойку. Нашел среди коробок с утиной дробью упаковку патронов с кабаньей картечью. Зарядил ружье, на всякий случай засунул в патронташ на чехле еще четыре картонные гильзы. Подумал, что если меня задержат с таким арсеналом — ружье, нож, шокер — то оправдываться придется долго и просроченный охотничий билет вряд ли явится достаточным объяснением. Потом погрузил все необходимое в багажник, поставил туда же две полные канистры с бензином, надел ладанки с солью, травами и воском, такие же положил в карман пиджака рядом с шокером и мотком скотча. Нож прицепил к поясу. Во внутренний карман засунул конверт с фотографией: я все-таки последовал совету колдуньи и сделал распечатку со страницы в Социальной сети. Это было совершенно лишним, но я не мог удержаться от желания создать некий драматический эффект. Как очень скоро выяснилось, совершенно напрасно.

На этот раз я не стал оставлять машину в переулке, а осторожно проехал на ней до самого последнего двора, развернулся багажником к двери и припарковался как можно ближе. Посидел немного, стараясь освободиться от лишних мыслей и сосредоточиться. Потом вышел и нажал на кнопку звонка.

Я почти не помню, как вошел в прихожую, снял пальто и шляпу, какие первые слова произнес. В памяти остались только шум в голове и нервная дрожь. Еще помню, что нащупал в правом кармане пиджака шокер и подумал о том, что так и не испытал его в действии.

В кабинете ведьмы было все так же темно и душно, только, казалось, еще прибавилось дыма, как будто тут чадила какая-то адская коптильня. Под ногами шмыгнула крыса. Стефания сидела за столом. Она улыбнулась мне, как старому знакомому, и предложила присесть.

— Принесли? — спросила она.

— Да, конечно, — ответил я, почти не слыша собственного голоса, и достал из кармана конверт.

Колдунья положила его перед собой, раскрыла и секунду молчала, уставившись на фотографию. Когда она снова посмотрела на меня, в мгновенно почерневших глазах метнулись злоба и страх.

Я выхватил шокер и сделал резкий выпад, но реакция у старой карги оказалась отменной: она увернулась и вскочила, с грохотом уронив кресло. Я прыгнул вперед, навалившись животом на стол и вытянув руку с шокером, но снова промахнулся: ведьма забилась в угол и истошно заорала. Шокер трещал и искрил голубоватой электрической дугой. Лежа на столе, я потянулся к ведьме своим оружием, но она с хриплым воплем наотмашь ударила меня по голове. Удар был такой силы, что я повалился вперед, как куль, упал со стола и растянулся на полу у ног колдуньи, едва не выпустив шокер из рук. Взметнулась черная юбка, обдав меня застоявшимся запахом старого женского тела, и нога в черном ботинке врезала точно по темени. В голове зазвенело. Ведьма занесла ногу еще раз, но я извернулся и резко приложил шокер к ее обнажившейся белой лодыжке. Раздался электрический треск. Стефания взвизгнула и рухнула на пол рядом со мной. Я увидел, как скрюченные серебристые ногти тянутся к моему лицу и ударил шокером снова, на этот раз точно в шею, с трудом заставив себя отпустить кнопку, когда голова ведьмы задергалась, а глаза закатились.

Стало тихо. Я лежал, наверное, целую минуту, приходя в себя, когда почувствовал резкую боль в правой икре — отвратительная крыса, сверля меня ненавидящим взглядом, вцепилась мне в ногу, разорвав брюки. Я вскрикнул, пинком отшвырнул завизжавшую гнусную тварь и встал.

Неизвестный продавец оружия не обманул. Старая карга валялась бесформенным ворохом тряпок и не пришла в себя, пока я обматывал скотчем ей ноги и руки и заклеивал рот. Наружу я вытаскивал ее с невероятным трудом: тело растеклось по полу как мешок с пищевыми отбросами, и я опрокинул один из кривоногих столиков и стул, пока волоком тащил эту тушу до порога. Вместе с потом по лбу стекала струйка крови из рассеченного темени. С натугой затолкав бесчувственную ведьму в багажник, я выключил свет в ее кабинете, в приемной, прикрыл дверь, а потом долго вытирал с лица кровь, глядя в зеркало заднего вида. К счастью, рана была неглубокой. Я надел шляпу, надеясь, что кровь не хлынет из-под нее в самый неподходящий момент — например, если меня остановят для проверки сотрудники полиции.