Никки Келли - Лайла

Гора была очень высокой. Я никогда не отличалась умением лазать по скалам, но делать было нечего: темная у меня душа, светлая или полосатая – нужно было забраться как можно выше и как можно быстрее.

Закрыв глаза, я представила, как подпрыгиваю высоко-высоко – и взлетела в воздух, но перенеслась недалеко и больно шлепнулась на гравий, ободрав ладони.

Не так-то легко научиться использовать свои способности.

Собравшись с силами, я приказала ногам двинуться, сделала шаг, другой и побежала по обочине дороги. Я бежала все быстрее. Позади один за другим оставались повороты: они пролетали мимо, как в ускоренной съемке. Внезапно дорога кончилась.

Я уперлась в манящий яркими огнями горнолыжный курорт. Здесь толстым слоем лежал снег – много холодного снега. Останавливаться было нельзя.

Петляя между деревьями, я стремилась выбраться к видневшейся вдалеке горной вершине, где не могло быть ни одной души.

Бежать уже не получалось, я брела по колено в снегу. Внезапно меня замутило, виски сдавил невыносимый спазм. Я схватилась руками за голову и зажмурилась в надежде, что боль отступит.

Как только мои веки опустились, перед моим внутренним взором появилась пара черных глаз. Меня оглушил душераздирающий визг. Я прогнала видение, но сомнений не было: Чернобог совсем рядом. Нужно было двигаться быстрее.

Вечернее небо над головой казалось совершенно белым.

Вступив в густой еловый лес, я вспомнила, что через несколько часов наступит Рождество, и загрустила. Я по своей воле оказалась в сказочном лесу, но все никак не могла понять, Красавица я или Чудовище.

Каждый шаг стоил огромных усилий. Даже суперспособности почти не помогали подниматься по крутому заснеженному склону. На мгновение остановилась, закатала рукава и двинулась дальше.

Жаль, я не успела попрощаться с Джоной. Но может, это и к лучшему. Все же я не сомневалась, что не только кровь влекла его ко мне, иначе бы он давно повторил свой первый опыт и выпил бы меня всю до капли. Он испытывал ко мне чувства, и именно они останавливали его.

У меня был план. Я собиралась выйти на открытое место и дождаться Чернобога. Мне нужно было, чтобы появился Этан: тогда все пошло бы именно так, как я и задумала. А если учесть, что я одна, он обязательно должен был появиться. Опять же, если Азраэль прав и где-то глубоко во мне таится зло, рядом с Чернобогом оно обязательно вырвется наружу. Тогда я прекращу свое существование, и Этан мне в этом поможет.

Чернобог прекратит свою охоту.

И настанет мир.

Руадан найдет другой объект для заботы. Джона перестанет зависеть от меня и страдать. Брук получит его обратно. А Гэбриел… Что ж, Гэбриел отправится домой, к свету, к своей Нареченной. Ему не за чем будет оставаться в этом измерении.

Я приказала ногам бежать еще быстрее. Ветки хлестали по лицу, но я не обращала на них внимания. Наконец я остановилась. Я стояла на краю обрыва, горный склон круто уходил вниз.

Внизу раскинулось озеро, словно застывшее в ужасе при моем приближении. Красивое, темно-серое в центре и покрытое толстым белым льдом у берегов, оно отделяло меня от противоположного края расщелины.

Надо мной высились вершины гор Сен-Бартелми и Галина.

Ночь была в разгаре, но на такой высоте облака закрывали небо пушистой белой периной. Ни света, ни тьмы: я находилась между ними. Это напомнило мне о том, насколько я одинока.

Замерзнув, я спустилась по глубокому снегу на берег озера. Ждать Чернобога можно было на любом из камней. Я сидела на краю шаткого валуна и осматривалась. Все вокруг замерло.

В сонном озере было видно мое отражение. Мое обычное лицо. Что ж, пусть этой девушке повезет, хотя я и не знала, что ее ждет. Если бы все прошло так, как я задумала, она навсегда осталась бы в этом мире, превратившись в эхо над водой.

Лишь по легчайшему движению воздуха я поняла, что Этан скрывался за камнями.

– Разве не странно, что твое лицо первым запечатлелось в моей памяти и его же я запомню последним? – задумчиво задала я риторический вопрос и, в последний раз взглянув на свое отражение в воде, подняла глаза.

Он был немного выше меня, волосы его по-прежнему были стянуты на затылке, лицо ничего не выражало, рука покоилась на эфесе шпаги. Старинная шпага, явно перешедшая по наследству, с семейным гербом у основания медной рукояти, висела в ножнах у его бедра.

– Я пришел за расплатой. Ты задолжала мне свою жизнь. – Этан зачитывал мне смертный приговор.

Я кивнула.

– Но ведь однажды ты уже убил меня, почему же я все еще должна тебе? – Я притворялась, что уверена в своей правоте, хотя на самом деле внутри у меня все сжималось от волнения. Я просто тянула время.

– Не убил. Ты стоишь передо мной, а я, один из приспешников Дьявола, стою перед тобой. Из-за тебя я стал таким.

Я бросила взгляд на побелевшие пальцы, сжимавшие рукоятку шпаги: в любой момент он готов был сделать выпад и…

– Что же с тобой произошло? Я ведь ничего не знаю. Когда мы были знакомы, мы оба были людьми.

Я немного отступила. Нельзя его злить, я должна заставить его отвечать.

Но Этан молча шагнул ко мне.

Я выставила вперед руки, останавливая его.

– Послушай, ты отомстишь – я не буду сопротивляться. Но сперва помоги мне разобраться, прошу тебя. – Мой голос дрожал, выдавая волнение.

Обдумав мою просьбу, Этан заговорил:

– Ты собиралась сбежать. Я видел ваши с ним встречи, но ты ведь была обещана мне. В конюшне я застал тебя за подготовкой к побегу. Твои планы открылись. Но, Лайла, я не хотел причинять тебе вред.

Глаза его были широко раскрыты, как будто перед ними проносились картины воспоминаний: к нему возвращались чувства, которые он испытывал до того, как навсегда стал слугой мрака.

– Я хотел помешать тебе уйти с чужаком. Я сам хотел дарить тебе счастье…

– С чужаком? С Гэбриелом?

– Я не знаю его имени. Мы так и не познакомились.

Лицо Этана снова стало суровым.

– Но разве вы не говорили накануне? Перед тем, как ты застал меня в амбаре?

По словам Азраэля, Гэбриел воздействовал на Этана, но, как выяснилось, они ни разу не встречались.

– Лайла, я так и не смог поговорить с ним. Ты рухнула на пол, и, подумав, что убил тебя, я трусливо бежал на материк. А там меня уже поджидал один из приспешников Дьявола.

– Элихио?

– Да, он стал моим Гуальтьеро.

Лицо Этана исказила гримаса.

– Собственными руками я лишил самого себя единственного… единственного человека, которого любил. – Воспоминания явно мучили его. – Я искал смерти и нашел ее. Я не испытывал страха, когда Элихио вливал в меня яд. Мне казалось, что это справедливо: я отнял жизнь у тебя, а он отбирает ее у меня.

Я скорбно склонила голову. Из-за меня он стал вампиром.