Рик Янси - Кровавый остров

– Каков был последний порт его захода перед тем, как он списался на берег? – рискнул я.

– А, робкий луч солнца наконец пробился сквозь тучи! Да, и ты знаешь ответ, хоть и без деталей. А детали следующие: Тимоти Стоув служил судовым писарем второго класса на корабле Ее Величества «Ахерон». Этот фрегат только что вернулся из рейса в Аравийское море – по доставке припасов гарнизону протектората Сокотра.

Уортроп поспешил назад в гостиницу – сообщить Аркрайту новости. Однако, к своему удивлению, монстролог обнаружил, что его компаньон еще не вернулся.

– Меня не было несколько часов, а его поручение не должно было занять и вполовину столько времени, сколько мое. Я прождал больше часа; за это время солнце уже начало садиться, а от Аркрайта по-прежнему не было ни слуху ни духу. Я начал беспокоиться, что был неправ насчет Кернса. Может быть, он вовсе не покидал Англию, и Аркрайт невольно вошел прямо в берлогу к медведю. Как близок к правде я был с этой метафорой! Спустилась ночь, а вместе со светом дня меня покинула и надежда на скорое возвращение Аркрайта. Я решил, что у меня нет выбора, кроме как пойти его разыскивать, а это означало начать с Дорсет-стрит – негостеприимное место даже средь бела дня, не говоря уж о туманной ночи.

Он вздохнул, потягивая себя за нижнюю губу.

– Возможно, они выследили меня по пути – как один из них, судя по всему, выследил Аркрайта – или предугадали, что я туда приду, когда буду его искать. Я не отошел и двадцати ярдов [88]от места, где меня высадил кэб, когда из тумана выступила исполинская тень. Я успел заметить, как в свете фонаря мелькнули медно-рыжие волосы, как взметнулась рука, увидел вспыхнувший блик на пистолетном стволе, и затем темнота – полная темнота.

Очнувшись, монстролог почуял запах неочищенных сточных вод и услышал далекое эхо капающей воды; тени судорожно мелькали в свете фонаря, а его спина была прижата к холодным влажным камням. Он был связан по рукам и ногам, запястья – стянуты за спиной и скреплены с петлей на шее короткой веревкой. «Как собачий поводок, привязанный к ошейнику, так что даже самое слабое движение мгновенно затягивало петлю, чтобы я, так сказать, не лаял».

Рядом с ним на краю канализации валялся Аркрайт – точно так же связанный, в сознании и, на взгляд Уортропа, удивительно спокойный для таких обстоятельств. «Словно это был для него обычный случай – очнуться с петлей на шее в городской канализации, с изрытым оспой лицом рыжего русского громилы в футе [89]от его собственного».

«Добрый вечер, доктор Пеллинор Уортроп, – приветствовал его громила с сильным славянским акцентом. – Kak u vas dela?»

«Tak sebe», – ответил на это Уортроп.

«Ха-ха. Слыхали, Плешец? Он по-русски говорит!»

«Я слышал, Рюрик. Модуляции хороши, но акцент чудовищен».

Доктор попытался повернуть голову, чтобы разглядеть второго противника, и в ответ веревку на его шее сильно дернули – достаточно сильно, чтобы на кадыке осталась ссадина. Позади Аркрайт прошептал: «Осторожно, доктор».

Рюрик отреагировал незамедлительно. Он приставил длинный черный ствол своего смит-и-вессона ко лбу Аркрайта и взвел курок. Тот щелкнул громко и звонко в пустом пространстве.

«Вы забывать правила. Говорить, только когда к вам обращаться. Говорить правду. Нарушить правило раз, я застрелить вас. Нарушить правило два, и Плешец выпотрошить вас и бросать крысам».

Перед глазами Уортропа появился маленький лысый русский по фамилии Плешец. В тщедушных руках он вертел длинный охотничий нож: тот самый, которым несколькими месяцами позже будет почти обезглавлен Джейкоб Торранс.

«Вы приходить в поисках мистера Джона Кернса, – сказал Рюрик доктору. Монстролог не понял, что это вопрос, и потому не ответил. – Вы идти больница, – он повернулся к Аркрайту, – а вы идти его квартира. Зачем вы это делать?»

«Он мой старый друг, – сказал Уортроп. – Я слышал, что он пропал, и мы были…»

«Теперь я думать, что вы глухой и не слышать правила номер два. Или вы идиот и не понимать правила номер два. Скажите мне сами, доктор Уортроп. Вы глухой или вы идиот?»

«Я ни то, ни другое, сэр, и требую сообщить мне…»

Аркрайт оборвал его.

«Мы ищем Кернса, потому что он послал доктору Уортропу кое-что очень ценное».

«И?»

«И мы хотели его об этом спросить».

«Если вы ищете Джона Кернса, зачем вам навещать двух офицеров британской разведки, мистер Аркрайт? Вы полагаете, они знают, куда он делся или где раздобыл это «кое-что ценное»?»

Уортроп не смог сдержаться; он вывернул голову, чтобы бросить взгляд на Аркрайта, и зрелище стоической реакции последнего стоило боли, подумал доктор.

«Люди, с которыми вы видели меня утром, оставили мне записку в отеле. Они поняли, что мы с доктором Уортропом в Лондоне, и хотели задать мне несколько вопросов. Должен сказать, они были куда более цивилизованны в своих…»

Тот, которого звали Рюриком, сгреб в могучий кулак волосы Аркрайта и дернул, туго натянув веревку на шее своего пленника, пока долбил его лбом о согнутые колени. Голова Аркрайта откинулась назад, и глаза его блистали из-под злобно вспыхнувшего на лбу алого пятна.

«Вы шпион, – рыкнул Рюрик. – Вы ищете магнификум».

Аркрайт не ответил и даже не пошевелился. Он встретил взгляд русского и не моргнул.

«Мы…» – начал он.

«Аркрайт, нет », – прошептал Уортроп.

«Но я не шпион – ни английский, ни чей бы то ни было. Как я вам уже сказал, меня зовут Томас Аркрайт; я американец с Лонг-Айленда; и я сопровождал доктора Уортропа, чтобы помогать ему в расследовании исчезновения его друга Джона Кернса».

«Можно я его порезать? – взмолился Плешец. – Он нас за дураков держать».

Монстролог проговорил громко и четко: «Мы в самом деле ищем магнификум. Кернс прислал мне гнездовище, но ничего больше не сказал. Так что я приехал спросить его самого, но он, как вы знаете, исчез. А вот вам, кажется, известно все остальное, что в свете данного допроса, или прелюдии к казни, или чем бы это ни было, меня весьма удивляет».

Плешец раскрыл было рот, вновь захлопнул его и покосился на Рюрика: «Это он правило раз нарушить или правило два?»

«Правило раз, определенно», – ответил Рюрик. Он шагнул вперед и прижал мушку револьвера ко лбу доктора. Толстый, волосатый указательный палец дернулся на спусковом крючке и начал медленно нажимать.

«Не глупите, Рюрик. Спустите этот курок, и остаток службы вы проведете в Сибири, загребая в участок картежников и грошовых воришек. Вы это знаете и я это знаю, так давайте покончим с детскими играми и поговорим как джентльмены».

Голос принадлежал Аркрайту, но акцент был явно и вне всякого сомнения британским. Монстролог закрыл глаза. Он не ждал пули, а бичевал себя за то, что не увидел правды раньше; что не обращал внимания на дурные предчувствия и отметал сомнения, ослепленный жаждой славы.