Джонатан Страуд - Шепчущий череп

– Спасибо, – сказал Локвуд. – Думаю, мы его узнаем.

Он вновь припустил одному ему известным путем. Впереди, за выстроившимися в ряд и буйно разросшимися липами уже показалась огораживающая кладбище стена.

Наш парнишка семенил рядом с нами, деловито пряча полученные от Локвуда деньги куда-то в потайные места своей одежды.

– Дуэйн Иголка… Джек Мясник… – покачал головой Джордж. – Ты не слишком легко расстаешься со своими деньгами, Локвуд? Знаешь, сколько я могу для тебя придумать разных Душителей и Потрошителей?

Но тут Локвуд так неожиданно остановился, что мы все едва в него не врезались.

– Смотрите! – воскликнул он. – Я знал! Мы на правильном пути!

Он указал рукой вперед. Там, в падавшей от дерева тени, что-то лежало. Присмотревшись, я узнала в нем предмет, который до этого видела лишь долю секунды в кулаке трупа. Ветхая белая тряпка, смятый комок на траве.

Мы подошли, осторожно поворошили тряпку – разумеется, зеркало, которое было в нее завернуто, исчезло.

– Не понимаю, – сказала я. – Как она здесь оказалась?

– Эта провонявшая трупным запахом рванина? – сказал Локвуд. – Да кому она нужна? Когда воры добрались до этого места, уже рассветало. Они знали, что сверхъестественные предметы в это время теряют свою силу, поэтому зеркало без опаски можно трогать голыми руками. Возможно, воры переложили зеркало в сумку или рюкзак, а тряпку просто выбросили за ненадобностью перед тем, как взбираться на стену…

Он указал рукой на пятнистую от солнца крону липы у нас над головами. Посмотрев наверх, мы увидели на фоне неба, что одна ветка тянется дальше остальных и свисает с той стороны кладбищенской стены. А к концу ветки привязана веревка.

– По ту сторону стены проходит канал Риджентс, – сказал Локвуд. – Спустившись по веревке, воры оказались на пешеходной дорожке, которая идет вдоль канала. Ну и дальше, по ней… – он сделал прощальный жест рукой.

Джордж тем временем внимательно осматривался среди надгробий и, когда Локвуд закончил, сказал:

– Отличная работа. Ты настоящий детектив, Локвуд. Правда, кое в чем ошибаешься.

– В самом деле? – Слова Джорджа слегка выбили Локвуда из колеи. – А в чем именно я ошибаюсь?

– Они не оба залезли на дерево.

– Откуда тебе это известно?

– Один из них до сих пор здесь.

Вытаращив глаза, мы с Локвудом уставились на Джорджа. Джордж отступил в сторону, и мы увидели лежащее навзничь между двумя надгробиями тело. Это был мертвый молодой человек, одетый во все черное – черные джинсы, ботинки, кенгурушник. Пухлое бледное лицо с прыщавой кожей и жидкими, действительно мерзкими усиками. Труп находился в стадии окоченения, поднесенные к горлу руки мертвеца застыли – казалось, он и после смерти пытается от чего-то защититься. Скрюченные пальцы, конечно, неприятное зрелище, но гораздо отвратительнее оказалось перекошенное от ужаса лицо мертвеца с широко раскрытыми глазами. При виде его даже Локвуд побледнел и отвернулся в сторону. Я тоже.

Парнишка из ночной стражи придушенно охнул и схватился за живот.

– Прими мои извинения, дружок, – сказал Джордж. – Судя по твоим описаниям, это Дуэйн Ниддлз.

– Был ли это призрак-захват? – принялась я рассуждать вслух. – Нет, отпадает. Смерть наступила уже после рассвета.

– Это никак не мог быть призрак-захват, потому что труп не распух и не обесцветился, – сказал Джордж. – Но что-то его все же убило, причем смерть была быстрой, но страшной.

Я подумала о так называемом зеркале, этом небольшом кружочке из темного стекла. Вспомнила слова Джорджа о том, что при взгляде на это зеркало он почувствовал, словно кто-то вытаскивает из него внутренности.

– Интересно, как он умер? – прошептала я.

– Судя по тому, как этот парень выглядит, – поразительно ровным, спокойным тоном ответил Джордж, – я бы сказал, что он умер от ужаса.

За пятьдесят лет существования Проблемы в нашем обществе произошло немало перемен, в том числе и неожиданных. Когда Том Ротвелл и Марисса Фиттис прославились своими открытиями, страну охватила паника – от этого шока Англия до сих пор так до конца и не оправилась. Уже в самой первой своей печатной работе «Что связывает с нами ушедших в мир иной?» они выдвинули гипотезу о том, что отдельные предметы, связанные с насильственной смертью или другими эмоциональными травмами, могут получить такой сильный заряд парапсихологической энергии, что становятся Источниками или Вратами, через которые в наш мир проникают сверхъестественные силы. Источником могли стать человеческие останки, имевшие особую ценность для покойного вещи – на самом деле абсолютно любой предмет, а также Точка – точное место, на котором произошло убийство или несчастный случай. Выдвинутая Ротвеллом и Фиттис теория произвела сенсацию. Началось повальное безумие – люди стали бояться всех старинных предметов и бросились избавляться от них. На задних дворах запылали костры из старинной мебели, в Темзу полетели антикварные вещи. В Национальном музее какой-то провинциальный викарий выдрал из рамы и растоптал на полу бесценный портрет. Почему? Просто потому, что изображенный на нем джентльмен «как-то странно смотрел» на святого отца. Люди с огромным подозрением и настороженностью стали относиться ко всему, что имело какую-то связь с прошлым. Возник культ новых вещей – кстати говоря, он сохраняется и по сей день. Любое упоминание о том, что кто-то интересуется Источниками, не могло вызвать ничего, кроме истеричного смеха. Отношение к Источникам у людей было простым и однозначным – такие опасные предметы необходимо уничтожать без промедления и жалости. Эту работу взяли на себя возникавшие одно за другим агентства по проведению парапсихологических расследований.

Однако прошло не так много времени, и вдруг выяснилось, что запретный плод, как всегда, сладок и есть люди, которых в самом деле интересуют обладающие сверхъестественными свойствами Источники. А там, где есть спрос, немедленно появляются и люди, готовые его удовлетворить. Возник черный рынок торговли связанными с потусторонним миром артефактами, появилась и новая криминальная профессия – старьевщик.

Когда я обучалась своему ремеслу у агента Якобса на севере Англии, мне вбили в голову, что старьевщик во всем является полной противоположностью агента-парапсихолога. Оба они охотятся за Источниками, но безнравственный старьевщик думает при этом только о личной выгоде, агент же действует исключительно ради общего блага. Оба они – и старьевщик, и агент – обладают Даром, но агент использует свои особенные способности для борьбы с Гостями, а старьевщик о подобных вещах вообще не задумывается. Агент осторожно и умело избавляется от опасных предметов – вначале блокирует их с помощью серебряных или железных печатей, а затем отправляет артефакты в Клеркенвелл, где их сжигают в особых печах агентства «Фиттис». Старьевщик поступает совершенно иначе – он продает свой опасный артефакт любому, кто предложит за него больше денег, чем другие. По стране поползли слухи о загадочных коллекционерах потусторонних предметов, об экзотических сектах, поклоняющихся потусторонним силам, и даже о таинственных злодеях, приобретавших опасные Источники для своих страшных, совершенно непонятных рядовому обывателю целей. Старьевщики, по сути, были разновидностью обычных воров, иными словами – подонками общества, только они не шарили по карманам, а рыскали в поисках наживы по кладбищам и свалкам. Неудивительно, что старьевщики зачастую плохо кончали.