Джонатан Страуд - Шепчущий череп

Пройдя три дома, они притормозили возле витрин антикварного магазина Блумсбери и немного постояли, рассматривая сквозь стекло выставленные внутри пыльные древности. Затем юноша игриво подтолкнул девушку в бок и указал рукой на дверь – зайдем, дескать? Девушка кивнула. Они открыли дверь и вошли внутрь.

Начиная наше секретное расследование, мы с Локвудом знали, что сильно рискуем. Фло совершенно четко объяснила нам, насколько опасны мистер Винкман и его семья. Прошлой ночью Фло в виде последней оказанной услуги показала нам этот магазин из-за угла соседней улицы. После этого она, не попрощавшись, растворилась в темноте, оставив после себя лишь слабый запах немытого тела. Подходить к магазину Винкмана ближе она не решилась.

А мы с Локвудом подошли, рассмотрели мерцающий в левом окне витрины газовый фонарь и висящую над ним маску злого духа – она напоминала окровавленную голову Блуждающей Невесты (это разновидность Холодной Девы, если кто не знает). Локвуд предположил, что зажженный фонарь может служить сигналом, и даже собирался было притаиться и понаблюдать за домом, но мы слишком вымотались для таких подвигов. Ночь перевалила за середину, да и предыдущей ночью нам не удалось выспаться, поэтому мы покинули Блумсбери и пошли домой. Там мы завалились спать и проснулись на следующий день поздно, когда солнце уже вовсю светило в окна.

Спустившись на кухню, мы обнаружили, что Джордж уже ушел в свой архив. Кухонный стол, как всегда, был покрыт белой бумажной скатертью – мы называем ее «скатертью для размышлений». На ней всегда лежат карандаши, которыми мы делаем записи – пришедшие в голову мысли, списки покупок, сообщения друг для друга, рисуем на скатерти чертиков и делаем наброски Гостей, с которыми довелось встретиться. Между пустой тарелкой из-под пончиков, картонкой из-под гамбургеров и двумя грязными чашками мы обнаружили свежую запись:

Отправился на охоту! Есть успехи! Приду поздно. Дж.

Рядом были еще записи, сделанные рукой Джорджа, довольно невразумительные:

80 °C 15 мин. Не реагирует

100 °C 15 мин. Нет

120 °C 15 мин. Нет

150 °C 6 мин. Плазма шевелится. Образуется лицо

12 мин. Двигается рот. Ругательства (грубые)

Купить еще чипсов

Некоторое время мы с Локвудом молча обдумывали прочитанное. Затем Локвуд подошел к духовке, медленно открыл ее и обнаружил внутри призрак-банку. Местами стекло на поверхности банки слегка почернело. Плазма была почти прозрачной, прикрепленный ко дну банки череп просматривался очень четко, можно было разглядеть мелкие бороздки на кости и коричневый налет на зубах.

Череп мы увидели впервые после перебранки, случившейся между нами два дня назад из-за толкования сказанных призраком слов. Я нервно взглянула на Локвуда, который пытался осторожно вытащить из духовки застрявшую в ней банку и на меня не посмотрел. Так и не сумев достать ее, он сделал шаг назад, провел ладонью по своему лицу и сказал:

– У меня сейчас нет сил заниматься этим, но эксперименты Джорджа вышли из-под контроля. Напомни вечером, чтобы я поговорил с ним.

Но прежде мы должны были заняться другими вещами – какими именно, Локвуд уже решил. Собственно говоря, ничего иного нам сейчас и не оставалось. Вчера ночью мы оставили в кафе записку, адресованную «Кладбищенскому братству». В ней мы попросили любого, кто располагает какой-либо информацией о недавнем происшествии на кладбище Кенсал Грин, связаться с нами и обещали за это небольшое вознаграждение. Сам Карвер наверняка на эту записку не откликнется, но, возможно, найдется кто-нибудь другой, кто захочет поделиться с нами – недаром же половина старьевщиков спит и видит, как перерезать друг другу глотку. Фло, в свою очередь, обещала сообщить нам, если пойдут слухи о предстоящем в ближайшие дни специальном аукционе на черном рынке. Вечером, надо надеяться, станут известны результаты архивных исследований Джорджа. Иными словами, все вроде было схвачено.

Оставалось лишь одно белое пятно – магазин Винкмана.

Поскольку Карвер уже мог передать зеркало Винкману, Локвуд решил прощупать антикварный магазин. Если повезет, мы сможем напасть на след зеркала. Если не повезет… Помня о репутации Винкмана, мы предпочитали об этом не думать. Договорились, что пойдем в магазин замаскировавшись и постараемся не рисковать сверх меры. Нам казалось, что все должно быть в порядке. Итак, мы оделись как прогуливающиеся бездельники и поехали на метро в Блумсбери.

Громко зазвонил подвешенный над дверью колокольчик, и мы вошли в антикварный магазин.

Внутри было сумрачно, прохладно, пахло пылью и мастикой для пола. Потолок оказался низким. Солнечные лучи проникали с улицы сквозь ромбовидные панели, просачивались через грязные тюлевые занавески и золотыми брызгами ложились на старый обшарпанный паркет. Магазин напоминал дикий лес, заросший столами, выставочными стендами, стульями и всевозможными предметами. Прямо перед нами располагался прилавок, за которым стояла женщина – дородная, высокая и зловещая, как статуя древнего бога. Она полировала тряпочкой какую-то маленькую стеклянную фигурку. Когда женщина выпрямилась, увидев нас, ее пышный начес шаркнул по низкому потолку.

– Чем могу помочь?

– Мы просто посмотреть, спасибо, – ответила я.

Я наскоро окинула женщину взглядом – крепкая, широкая в кости, слегка за пятьдесят, с розовой кожей, она напомнила мне мою мать. Длинные крашеные светлые волосы, выщипанные брови, тонкогубый рот и серо-голубые глаза. Одета в пышное цветастое платье с пояском. На первый взгляд – мягкая и приветливая, но, присмотревшись, начинаешь понимать, что у этой женщины стальная воля и, наверное, такая же рука.

Мы знали, кто перед нами, Фло очень хорошо описала ее. Миссис Аделаида Винкман. Они с мужем владели этим магазином уже двадцать лет, приобрели его после того, как трагически погиб предыдущий хозяин – его убило рухнувшей на него индийской статуей.

– А магазин у вас довольно миленький, – лениво протянул Локвуд и выдул на губах розовый пузырь жвачки. Он громко лопнул. Локвуд втянул жвачку обратно в рот и глупо рассмеялся.

– Советую вам снять очки, – сказала женщина. – У нас довольно темно, это потому, что некоторые артефакты не выносят яркого солнечного света. Портятся.

– Ясное дело, – кивнул Локвуд. – Спасибо, – но очки снимать не стал. – И все это у вас продается?

– Продается. Тем, у кого есть деньги, – ответила миссис Винкман. Она опустила глаза и снова принялась надраивать стеклянную статуэтку.

Мы с Локвудом прошлись по магазину, стараясь выглядеть беззаботными бездельниками.

Чего только не было в магазине Винкмана – и действительно ценные вещи, и откровенный мусор. Много всего. Деревянная лошадка-качалка с пожелтевшими от времени белыми боками; портновский манекен (голова и плечи из съеденной молью тряпки на прогнившем деревянном шесте); старинная двухместная ванна со свернутым шлангом внутри; древний радиоприемник в бакелитовом корпусе; три странные викторианские куклы со стеклянными, пристально глядящими на тебя глазами. При виде этих кукол меня пробрала дрожь. Представляю, какой ужас они должны были наводить на детей, родившихся даже в суровую Викторианскую эпоху.