Джонатан Страуд - Шепчущий череп

– Джордж, пожалуйста…

– Она права, Каббинс! – простонал Киппс. – Не иди на поводу у этого сумасшедшего.

– Молчать! – топнул ногой Джоплин. – Всем молчать!

– Люси… – неожиданно сказал Джордж. – Насчет всего этого… Я знаю, что оказался слабым звеном и все делал неправильно. Я очень сожалею об этом. Пожалуйста, передай это Локвуду, хорошо?

С этими словами он поднял голову и посмотрел в зеркало.

– Джордж!..

– Смотри, – ворковала накрытая капюшоном фигура. – Я исполню желание твоего сердца, твое заветное желание…

А Джордж тем временем смотрел в зеркало. Смотрел прямо сквозь свои маленькие круглые очки. И я ничего не могла сделать, не могла остановить его.

Джоплин нетерпеливо сглотнул. Его ручка дрожала над раскрытым блокнотом.

– Ну, говори же, Каббинс. Рассказывай, что ты видишь.

– Джордж?

– Говори, парень!

– Желание твоего сердца…

Лицо Джорджа напряглось, глаза расширились, полыхнули диким светом:

– Я вижу вещи… Прекрасные, удивительные вещи…

– Ну?! Ну?! Продолжай!

Но Джордж внезапно обмяк, его нижняя челюсть медленно опустилась, словно подъемный мост на цепях. Лицо Джорджа все еще продолжало выражать сумасшедшую радость, но на глазах становилось все более бессмысленным и безжизненным.

Я дернулась вперед, веревки с новой силой впились мне в запястья.

– Джордж! – вскрикнула я. – Посмотри на меня! Немедленно!

– Говори! – рычал Джоплин. – Быстро!

Плохо дело. Я с ужасом следила за тем, как кривится широко раскрытый рот Джорджа. Затем Джордж хрипло вздохнул, его веки тяжело опустились, тело вздрогнуло раз, другой – и застыло. Голова опустилась на грудь, потом бессильно свесилась набок. Джордж ушел в вечный покой. Его рот оставался широко открытым, незрячие глаза уставились в пустоту. Плавно упала на лоб светлая прядь.

– Вот черт, – с чувством сказал Альберт Джоплин. – Какая досада. Мог бы больше сказать мне до того, как умрет.

Я не отрываясь смотрела на тело Джорджа. Мне казалось, что я перестала дышать вместе с ним.

– Интересно, что он имел в виду, когда сказал «прекрасные вещи»? – хныкал Джоплин. – Это же не научный термин, верно? И рассвет начинается. Не уверен, что успею провести еще один опыт. – Он раздраженно топнул ногой. – Нет, но какая досада, а?!

Он продолжал еще что-то бормотать себе под нос, но я его уже не слышала. Голос Джоплина уплыл куда-то далеко-далеко, все звуки вокруг меня смолкли. Я превратилась в ледяную статую, все мысли вылетели из головы, она стала пустой и гулкой.

– Джордж! – тихо позвала я. – Очнись!

– Напрасно, Карлайл, – это был Киппс. – Он умер.

– Да нет, он всегда такой… – сказала я. – Видел бы ты его с утра. Ты просто слегка задремал, правда, Джордж? Джордж, проснись…

Джордж не отвечал. Он напоминал брошенное на стул старое пальто. Рот у него был открыт. Руки безжизненно повисли. Я вспомнила лежащего на нашем ковре Джека Карвера, бессмысленную пустоту смерти – и застонала.

Джоплин стрельнул в меня глазами. Посмотрел на свои часы, затем, внимательно прищурившись, – снова на меня. Куда только делся прежний застенчивый и робкий маленький архивариус! Он окинул меня холодным оценивающим взглядом.

И не только он. В тот момент, когда Джордж взглянул в зеркало, призрак Эдмунда Бикерстафа раздулся, заполнив собой все пространство внутри очерченного цепями круга. Я чувствовала его холодное удовлетворение, его торжество, его ликование при виде гибели Джорджа. Теперь он переключил свое внимание на следующую жертву, которой выбрал меня. Призрак развернулся, высоко надо мной нависла его накрытая капюшоном голова. Я снизу взглянула в мертвенно-бледное лицо фантома, увидела перекошенный ухмыляющийся рот, редкие острые зубы, похожие на черные монеты глаза.

Когда я перевела взгляд на Джоплина, глаза у него были точь-в-точь такими же, как у призрака.

Киппс был уже слишком взрослым, чтобы хорошенько рассмотреть призрака, но, разумеется, ощущал его присутствие. Я почувствовала, как он съежился на своем стуле. Я? Нет, я не съежилась и не задрожала. Напротив, выпрямилась, расправила плечи и сжала кулаки. Внутри меня словно захлопнулась какая-то дверца, отрезав от меня мое горе и отчаяние. Я совершенно успокоилась. Моя ненависть стала похожей на зимнее озеро – ледяное, прозрачное, бескрайнее… Я стояла и смотрела на Джоплина.

– Возможно… – словно рассуждая вслух с самим собой, сказал он, – возможно, мы еще можем успеть попытаться еще разок. Да. Нужно только пересадить ее на тот стул. Какие проблемы, какие сложности? Да никаких. Может быть, она окажется покрепче того парня и проживет подольше.

И своей птичьей походкой он направился ко мне, держа в руке нож.

– Держись подальше от нее, – сказал ему Киппс.

– Дойдет и до тебя очередь, – ухмыльнулся Джоплин. – А пока что помалкивай, иначе я выпущу на тебя своего господина.

Но, несмотря на то что у меня были связаны руки, вплотную ко мне Джоплин не приблизился. Вместо этого он зашел сзади, выставив вперед нож. Одним движением разрезал веревки и тут же вновь приставил кончик лезвия к моей шее. Я стояла молча, разминала затекшие запястья.

– Иди к другому стулу, – сказал Джоплин.

Я сделала, как он велел, медленно дыша, чтобы успокоиться и сосредоточиться.

– Вы совершите большую ошибку, если заставите меня посмотреть в зеркало, – сказала я. – Я разговариваю с призраками. Они разговаривают со мной. Я могу сообщить вам немало интересного, раскрыть многие тайны. А много ли пользы принесет вам моя смерть?

– Шагай вперед. Я тебе не верю. Разве кто-то обладает Даром общаться с призраками?

– Я обладаю. А еще у меня есть с собой призрак Третьего типа. Его Источник здесь неподалеку, в моем рюкзаке. Бикерстаф по сравнению с этим ничто, мыльный пузырь. Хотите, покажу вам своего Гостя?

Издалека из темноты до меня долетел призрачный голос из банки:

– Эй, а меня-то зачем впутывать в это дело? Этот приятель будет ничуть не лучше Каббинса. Дикие эксперименты, странные наклонности… Глазом моргнуть не успею, как окажусь вместе с ним в горячей ванне.

Джоплин помедлил, взвешивая мои слова, затем сильнее надавил кончиком ножа мне на шею:

– Нет, я тебе не верю.

– Отлично!

– Но если, как ты говоришь, этот призрак с тобой, я исследую его. Потом.

– Ну, спасибо. Удружила ты мне, нечего сказать.

Еще несколько шагов – и я оказалась возле стула Джорджа, проделав этот путь под пристальным взглядом призрака Бикерстафа.

Семь бледных призраков, сбившись в тесную кучку, парили над треногой из черного дерева. Как и прежде, они были почти неподвижны, у меня в ушах не переставая звучали их плаксивые голоса. Череп был прав, эти призраки действительно ни на что серьезное не способны – пассивные, озабоченные лишь судьбой своих собственных утраченных костей.