Роберт Киркман - Ходячие мертвецы. Дорога в Вудбери

С помпезностью и пышностью фейерверка гигантские ксеноновые прожекторы над треком неожиданно один за другим ожили с громким металлическим скрежетом и осветили арену яркими лучами серебристого света. Толпа, собравшаяся у беседки, издала всеобщий вздох, кое-кто начал аплодировать.

– Вход свободный! – Губернатор чувствовал, как нарастала энергия, потрескивавшая, подобно статическому электричеству, и продолжал атаковать словом: – Идут прослушивания, друзья. Хотите бороться на ринге? Нужно лишь нарушить правила. И больше ничего. Достаточно лишь преступить закон.

Шагая по ступенькам, он смотрел на слушателей, словно бросая им вызов. Некоторые переглядывались, другие кивали, а третьи выглядели так, словно готовы были пропеть ему аллилуйю.

– Любой, кто нарушит закон, будет драться! Все просто. Не знаете законов – спросите. Прочитайте чертову Конституцию. Загляните в Библию. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Золотое правило. И все такое. Но послушайте, что я скажу. Если перейдете границы – будете драться.

Раздалось несколько согласных возгласов, и Губернатор использовал эту энергию, раздувая пламя.

– С этого момента, если сцепился с кем-то – нарушил закон – дерись!

Вступило еще несколько голосов, толпа загудела, и гул этот разнесся по небу.

– Украл – дерись!

Теперь зрители шумно выражали свое одобрение, слышался хор неистовых воплей.

– Трахнул чью-то жену – дерись!

Над площадью разносилось все больше и больше голосов, страх и отчаяние нашли свой выход и хлестали через край.

– Убил кого-нибудь – дерись!

Ликование стало превращаться в какофонию злобных выкриков.

– Натворил хоть что-нибудь – особенно если кого-то убил – дерись! На арене. Перед Богом. До смерти.

Толпа взорвалась нестройными аплодисментами, возгласами и свистом. Губернатор подождал, пока волна схлынет и зрители успокоятся.

– Начало сегодня, – сказал он почти шепотом, и мегафон затрещал. – И начало положит один псих – парень, заправляющий в нашем магазине, мясник Сэм. Он решил, что он сам себе судья, присяжные и палач.

Внезапно Губернатор указал на арену и прокричал в мегафон голосом, который бы очень подошел для исступленной церковной службы:

– Готовы к расплате? ГОТОВЫ К ЗАКОНУ И ПОРЯДКУ?

Толпа разразилась ликованием.

Лилли посмотрела вверх по улице и увидела, как в половине квартала от нее почти сорок людей одновременно двинулись куда-то. Толпа шла шумной массой, практически единой, и напоминала гигантскую человеческую амебу Люди выбрасывали в воздух кулаки и невнятно сердито орали, шагая по улице в сторону гоночного трека, который стоял в серебряной размытой полутени в двухстах ярдах к западу От этого зрелища Лилли содрогнулась.

– Можете унести тело, Боб, – пробормотала она, отвернувшись.

Боб стоял рядом. Он наклонился и нежно погладил ее по плечу:

– Мы хорошо о нем позаботимся, милая.

Она смотрела вдаль.

– Скажи Стивенсу, что я сама все организую.

– Ладно.

– Похороним его завтра.

– Хорошо, милая.

Лилли смотрела, как толпа горожан в отдалении заполняла арену. На краткий миг ей вспомнились сцены из старых фильмов ужасов, где озлобленные горожане с факелами и примитивным оружием собирались у замка Франкенштейна, жаждая крови монстра.

Она поежилась и внезапно поняла, что теперь все они были монстрами – все, включая Лилли и Боба. Монстром теперь был Вудбери.

Любопытство одержало верх над Бобом Стуки. Проводив Лилли в ее квартиру над прачечной и дав ей десять миллиграммов алпразолама, чтобы заснуть, он встретился со Стивенсом. Было решено на время перенести тело Джоша в импровизированный морг в подвалах гоночного трека. После этого Боб сходил к трейлеру и вытащил новую бутылку виски, а затем вернулся к арене.

Когда он подошел к южному входу, шум толпы усилился и разносился по трибунам, подобно гулу волн, разбивающихся о берег. Все глаза были прикованы к металлическому ограждению. Боб медленно пошел на свет через темный зловонный тоннель. Пройдя через южные ворота, он остановился и сделал лечебный глоток из бутылки с выпивкой, подготавливая свои нервы. Виски обжег горло, и глаза Боба заслезились.

Он вышел на свет.

Сперва он увидел лишь нечеткие, размытые фигуры на арене, окруженной массивной сеткой, возвышавшейся над трибунами. Скамьи по обе стороны от Боба были практически пусты. Горожане сидели выше, на верхних ярусах. Они хлопали, свистели и тянули шеи, чтобы разглядеть представление. Резкий свет дуговых ламп, освещавших площадку, заставил Боба заморгать. Пахло старой горелой резиной и бензином. Чтобы понять, что происходит на треке, Бобу пришлось прищуриться.

Он подошел чуть ближе, прислонился к ограде и посмотрел сквозь сетку.

В центре грунтового трека в борьбе сцепились двое мужчин. Мясник Сэм, полуголый, в забрызганных кровью спортивных трусах, со впалой обнаженной грудью и свисающим над ремнем животом, обрушил сделанную на скорую руку деревянную дубинку на Стинсона, крупного и рыхлого гвардейца средних лет. Стинсон, камуфляжные штаны которого были темны от всяческих телесных выделений, вздрогнул и отшатнулся, пытаясь увернуться от удара. В грязной руке он сжимал 18-дюймовое мачете. Конец дубинки мясника, с одной стороны которого торчали ржавые гвозди, задел одутловатое лицо Стинсона, прорезав плоть.

Стинсон отступил, во все стороны брызнули слюни и темная кровь.

Когда он упал, не удержавшись на ногах, толпа взорвалась визгом и злобными выкриками. Как только дородный гвардеец коснулся земли, в воздух взвилось облако пыли, а мачете вылетело из руки мужчины и приземлилось в грязь. Мясник набросился на противника с дубинкой. Прежде чем Стинсон смог откатиться в сторону, гвозди вошли в его шею и левую часть груди. Зрители взвыли.

Боб на мгновение отвернулся, почувствовав головокружение и тошноту. Он сделал еще один огромный глоток виски и позволил огню смягчить его ужас. Он выпил еще, затем еще и наконец-то смог найти в себе силы снова взглянуть на представление. Мясник колотил Стинсона, повсюду летели сгустки крови – в свете прожекторов черной, как деготь, – и она покрывала заросшую сорняками коричневую землю площадки.

У каждых ворот огромного грунтового трека, огибавшего арену, стояли вооруженные охранники, которые внимательно следили за дракой и держали наготове винтовки. Боб глотнул еще виски и отвел взгляд от жуткой бойни, повернувшись к верхним трибунам трека. Жидкокристаллический экран был темей, возможно выйдя из строя без электричества. Практически все стеклянные кабинки VIP-лож с одной стороны арены зияли пустотой… Кроме одной.