Сара Б. Элфгрен - Огонь

Цепочка, на которой висит амулет, кажется слишком толстой. За такую рискованно дергать.

Застежка цепочки сползла вниз. Ванесса чертыхается про себя. Добраться до амулета очень сложно. Она не имеет права ошибиться. Она подходит еще на шаг. Вытирает потные руки о джинсы, поднимает руки и медленно тянется к амулету. Ванесса стоит так близко, что чувствует дыхание Рикарда. От парня пахнет чипсами и разочарованием. Пальцы Ванессы почти касаются цепочки.

Рикард вздрагивает и смотрит на Ванессу.

«Нет, это невозможно, — думает она. — Мне показалось».

Она не успевает понять, что происходит, Рикард крепко хватает ее за оба запястья и держит, как в тисках.

Ванесса изо всех сил лягает его по ноге, но это не помогает. Он сильно бьет ее коленом в живот.

От боли в глазах у Ванессы становится темно. Она не может вдохнуть. Рикард продолжает держать ее руки, а она оседает на пол.

И чувствует, что опять становится видимой. Словно подтверждая это, в ее сторону сразу поворачиваются две сотни голов.

От ужаса Анна-Карин потеряла связь с лисом.

— Он ее схватил! — шепчет она и открывает глаза.

Тень Иды поднимается и приближается к ней.

— Он схватил Ванессу, — шепчет Анна-Карин. — Он…

Она замолкает. Со стороны спортзала раздаются шаги. Ида тоже их слышит. И спешит покинуть душ.

— Погоди! — шепчет Анна-Карин и пытается ее остановить.

Но Ида ее опережает. Она выскальзывает из душевой в раздевалку и оттуда в темный коридор.

Анна-Карин знает, что удивляться тут нечему, и все же удивляется. Она надеялась, что Ида изменилась.

Дверь за спиной Анны-Карин распахивается.

Эта дверь ведет в спортзал.

Анна-Карин поворачивается.

Входят Юлия и Фелисия. За ними вваливается целая куча членов «ПЭ».

Анна-Карин пятится. По глазам вошедших она видит, что их объединяет одна воля, одна мысль. Схватить ее.

Она включает на полную мощность магию.

ОСТАНОВИТЕСЬ!

Юлия и Фелисия подходят ближе. Анна-Карин пятится, стукается ногой о низкую скамью, чуть не разбивает голову об один из крючков.

ОСТАНОВИТЕСЬ!

Толпа наступает.

ОСТАНОВИТЕСЬ!

Дело не в том, что их слишком много. Анне-Карин приходилось контролировать и большее количество людей. Но эта масса словно спаяна воедино. В этом общем сознании энергия Анны-Карин растворяется без следа. Это все равно как наливать ванну чайной ложкой.

Юлия и Фелисия заходят с разных сторон и хватают Анну-Карин за руки. Она даже не борется и покорно дает отвести себя в спортивный зал. Если остальных Избранниц тоже поймали, уж лучше сейчас быть с ними вместе.

Линнея слышит удары своего сердца.

Ей кажется, что она опять видит кошмарный сон, один из тех, что преследуют ее по ночам. Вот она идет по темному коридору к лестнице, ведущей на чердак. Вот-вот случится нечто ужасное, она должна это остановить, но не знает как и боится, что опоздает.

Линнея останавливается перед исписанной дверью туалета.

Входи , — командует голос.

Она нажимает на ручку двери и входит.

Внутри горят яркие лампы, и глаза Линнеи не сразу привыкают к свету.

Она не сразу понимает, кто перед ней. Это лицо ей хорошо знакомо, но кажется чужим. Оно как будто постарело. Как будто они не виделись много лет, а не несколько месяцев.

Но взгляд карих глаз остался прежним. И выбеленные пряди волос тоже сохранились, хотя теперь они безжизненно свисают по бокам изможденного лица.

— Оливия! — говорит Линнея.

Оливия смеется, обнажая дырку на месте одного из клыков.

— Уж конечно, не Рикард Юнссон, — говорит она. — Неужели вы всерьез думали на него?

Кожа Оливии под белой пудрой кажется сероватой. Линнея смотрит на амулет, висящий поверх черной футболки.

— Даже не думай, — предупреждает Оливия, застегивая доверху кофту-кенгуру. — Иначе со своими подругами можешь распрощаться.

— Делай что хочешь со мной, но отпусти их, — говорит Линнея.

Оливия вздыхает:

— Боже, ты настоящий параноик! Я не собираюсь наносить тебе вред. Я позвала тебя сюда, чтобы рассказать о том, что будет дальше.

— Ладно, я здесь. Рассказывай.

— Элиас вернется.

Линнея смотрит на Оливию непонимающе. Она ждала чего угодно, только не этого.

— Это невозможно, — говорит она.

— Возможно, — отвечает Оливия. — И произойдет это уже сегодня вечером.

Линнея смотрит на кабинку туалета, в которой она нашла мертвого Элиаса. Кровь. Осколки зеркала. Невидящие глаза Элиаса.

— Это невозможно, — повторяет Линнея.

— Только не для меня, — говорит Оливия и важно смотрит на Линнею. — Я Избранница.

— Кто ты?

Мину открывает глаза и встречается взглядом с Адрианой. Но та смотрит на нее, не узнавая. Мину справилась со своим поручением, но результат ее не обрадовал.

— Вы меня совсем не помните? — спрашивает она.

Адриана медленно садится на кровати.

— Я… нет… Я тебя не узнаю. Прошу прощения.

Вид у нее испуганный и смущенный.

Мину встает с кровати. Воспоминания Адрианы продолжают жить в ее памяти. Симон. Макс. Ребекка.

Ощущение могущества и собственной правоты пропало.

— Я странно себя чувствую, — продолжает Адриана. — Я спала?

Она оглядывает себя, разглаживает руками мятую юбку.

Мину с беспокойством смотрит на нее. Ей надо спешить в школу, но разумно ли сейчас оставлять Адриану одну? Может, нужно ее как-то успокоить? Сказать, что у нее была потеря памяти? Услышать это ей будет не очень приятно, но такой диагноз хотя бы многое объяснит.

— Адриана… — говорит она, и тут открывается дверь.

Мину оборачивается, входит Александр.

— Я узнала об этом летом. Только я могу остановить апокалипсис.

Линнее кажется, что она видит себя в кривом зеркале. Но ей совсем не смешно.

— Кто тебе это сказал?

Оливия улыбается шире, и Линнея видит, что во рту у нее не хватает еще двух зубов.

— Элиас.

Линнее хочется поверить ей. Хотя бы на мгновение. Но она знает, кто играл роль Элиаса.

— Он говорил со мной во сне, — продолжает Оливия. — Сначала я не поверила, что это он. Но потом он рассказал мне кое-что, чего не знает никто, кроме Элиаса.

Линнея вспомнила, как в столовой перед ней стоял Макс, притворяясь Элиасом. Он знал об Элиасе все. Даже то, чего никто не мог знать.

— Это был не Элиас, — возразила Линнея. — Это демоны…

— Ты ничего не понимаешь! Демонов мы должны остановить. Элиас. И я. И ты. Если ты хочешь.

— Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь! Элиас рассказал мне, что я Избранница… А я как будто знала это всегда… Всегда чувствовала, что я особенная. А меня заставляли вести жизнь обычного человека.

— Такое может прийти в голову кому угодно, — говорит Линнея. — Но это ничего не значит.