Сара Б. Элфгрен - Огонь

Возле «Позитивного Энгельсфорса» стояла Хелена. Вокруг нее толпились люди, но она смотрела прямо на Анну-Карин и тепло ей улыбалась.

Анна-Карин уже хотела ответить на ее улыбку, но тут появился муж Хелены, Кристер Мальмгрен — «чиновная шишка», как его называла мама Анны-Карин. Кристер обнял жену за плечи, что-то ей сказал, они развернулись и ушли в офис.

Ванесса летела.

Взмывала вверх, все выше и выше. Земля была где-то далеко внизу, и Ванесса знала, что, если упадет, разобьется в лепешку, но не боялась. И только набирала высоту. Вверх, вверх.

Вот облако, похожее на туман. Ванесса пролетела сквозь него и поднялась еще выше, туда, где небо безоблачно и ясно.

Тело слушалось Ванессу, достаточно было чуть-чуть отклониться, и оно само ловило ветер, и двигалось вместе с воздушными потоками. Как легко летать! Почему она раньше этого не знала?

Ванесса увидела внизу лес. Солнце блестело на поверхности залитой водой старой шахты. А вот и остроконечная крыша танцплощадки.

Ванесса подняла голову, увидела вдали здание школы.

И полет прервался.

Оглушенная и разбитая, Ванесса проснулась дома в своей кровати. И на нее тут же навалились воспоминания о событиях прошлой ночи.

— Ну и видок у тебя, — улыбнулась Линнея, впуская Ванессу в квартиру.

— Голова трещит, — простонала Ванесса.

Она вошла в гостиную и упала на диван. Его старая бархатная обивка приятно холодила ее голые ноги.

На столике лежал рулон черного тюля. Взяв его в охапку, Линнея исчезла в спальне, и скоро оттуда послышался стук швейной машинки.

— Чаю хочешь? — спросила Линнея, вновь появляясь в гостиной.

Она убрала со лба волосы заколкой ядовито-розового цвета. И была не накрашена. Не похожа сама на себя. Но красивая. Очень красивая.

— Лучше воды, — сказала Ванесса. — Откуда эта жара?

— Похоже, Анна-Карин права, это что-то сверхъестественное, — ответила Линнея и пошла на кухню.

Ванесса разглядывала облупленную фарфоровую пантеру, сидящую возле дивана, красивые, но страшные картины на стенах. Когда на улице темнеет, Линнея включает маленькие красные лампы, и квартиру заливает мягкий теплый свет. Сейчас ничего таинственного в обстановке не было. Но так было даже лучше. Уютнее и симпатичнее. Как Линнея без макияжа.

В комнату вошла Линнея и поставила на стол стакан с водой. Потом забралась с ногами на другой конец дивана.

— Помнишь тот раз, когда я приходила к тебе просить совета насчет Вилле? — спросила Ванесса.

Ей вдруг стало жарко. Спросив так, она как будто призналась Линнее, что тот вечер был для нее важным.

— Конечно, помню, — ответила Линнея, глядя куда-то в угол. — Ты в тот день была совсем никакая. Разве забудешь!

Ванесса смеется и делает несколько больших глотков:

— Сегодня я тоже «никакая». Хорошо, что ты дома. А то у меня голова вот-вот лопнет. Мне обязательно нужно тебе кое-что рассказать.

— Валяй, — сказала Линнея, зажигая сигарету.

Она молча слушала рассказ Ванессы о неудавшейся попытке переспать с Яри. Когда же та начала рассказывать про свое преследование Вилле, Линнея захохотала. Это оказалось заразительно. Скоро обе девушки хохотали, сложившись пополам от смеха.

— Все, больше не могу, — простонала Ванесса.

— Жалко, я не видела его рожу, — фыркнула Линнея.

Ванесса изобразила, какое лицо было у Вилле, и девушки опять зашлись хохотом.

— А вдруг шпионы Совета видели, как я играла в привидения? — вдруг спросила Ванесса. — Александру не объяснишь, что я сделала это спьяну.

— Не думаю, чтобы они тебя засекли.

— Но ведь, когда мы упражнялись в магии, вы иногда меня видели, хоть я и была невидимой.

— Думаю, это потому, что мы — Круг и связаны друг с другом.

— А животные меня видят. Вдруг меня видел чей-нибудь фамилиарис?

— Ну не может же Совет наблюдать за нами днем и ночью?

— Надеюсь, ты права, — вздохнула Ванесса. — Я еще вот что хотела спросить. Насчет Яри. Как думаешь, дать ему еще шанс? Он симпатичный… Знаешь, какие у него кубики на животе! Он мне в принципе нравится.

Улыбка исчезает с лица Линнеи. Девушка отворачивается к окну.

— Не знаю, — говорит она бесцветным голосом. — Почему бы и нет?

— Вдруг мы с ним потрахаемся и он в меня влюбится? А я этого пока совсем не хочу. Никакой любви и серьезных отношений.

Линнея мычит что-то нечленораздельное.

— Понимаешь, мне кажется, я еще не совсем забыла Вилле. То есть я стараюсь, но пока не получается… Я его ненавижу, но когда я его увидела с этой девчонкой… Он так изменился… И смотрит на нее такими глазами…

— А чего ты ждала? — прервала ее Линнея.

Ванесса осеклась:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты же знаешь, Вилле не может быть один. Ему нужен тот, кто за ним ухаживает. Через сколько времени после того, как я его турнула, он начал бегать за тобой?

Ванесса не знает, что сказать. Она никак не думала, что Вилле так быстро найдет ей замену. Но признаваться в этом Линнее не хочется.

— Пока вы были вместе, он продолжал мне звонить, как будто хотел иметь меня про запас, если вдруг у вас что-то не срастется. Подожди, он еще тебе начнет звонить.

Ванесса во все глаза смотрит на Линнею. Ей открывается беспощадная правда. И становится стыдно своей глупости. Того, что она до сих пор не может забыть Вилле. Не может быть сильной, как Линнея.

Не нужно было рассказывать Линнее про свои чувства. И вообще зря она сюда пришла.

Зря я сюда пришла.

Мысль Ванессы была такой сильной, что Линнея не успела закрыться и прочитала ее.

«Вечно меня черт за язык дергает», — мысленно обругала она себя.

Линнея отводит глаза в сторону, чтобы Ванесса не узнала, что она прочла ее мысль. И еще чего доброго не подумала, что Линнея сделала это специально.

Раздается звонок в дверь.

— Сейчас приду, — говорит Линнея, поднимаясь с дивана.

Не так много людей заходят к ней без предупреждения, и никого из этих людей Линнея сейчас не хотела бы видеть. Особенно социального работника Диану, женщину со светлыми крашеными волосами и пирсингом в левой ноздре.

— Здравствуй, Линнея, — говорит женщина. Лицо ее серьезно, и Линнея внутренне напрягается.

«Что-то с отцом, — думает она. — Иначе зачем Диане приходить ко мне в выходной день вечером?»

— Можно войти?

— Конечно, — отвечает Линнея, пропуская Диану в квартиру.

Даже не сняв кроссовки, Диана проходит в комнату. Это не похоже на нее. Линнея идет следом, по дороге подбирая валяющуюся на полу куртку.

Обычно Линнея часами готовится к приходу Дианы. Убирается, проветривает комнаты от сигаретного дыма, оттирает до блеска зеркало в ванной, проверяет, чтобы было чисто в углах. Диана должна видеть: Линнея самостоятельный, аккуратный и во всех отношениях достойный человек. Однако сейчас ее дом выглядит как после взрыва атомной бомбы.