Сара Б. Элфгрен - Огонь

Ее тон не предвещает ничего хорошего. Диана смотрит на настоящую Линнею.

— Ванесса пришла, чтобы поддержать меня, — быстро говорит Мину.

— Мне очень жаль, но ей придется подождать тебя в коридоре, — говорит Диана.

— Ну почему?! — восклицает Линнея.

— Ладно, ничего, — останавливает ее Мину. — Я сама справлюсь.

Она проходит за Дианой в кабинет. Дверь со стуком закрывается.

— Садись! — говорит Диана.

Ее слова звучат как приказ, и Мину опускается на жесткий диван.

Диана перегибается через письменный стол и смотрит на нее. Смотрит так пристально, что скоро Мину стаскивает с себя искусственную шубу Линнеи — ей становится душно и жарко.

— Ты меня очень разочаровала, — произносит Диана.

— Можно я вам все расскажу…

Диана качает головой:

— Не хочу слушать твои отговорки.

— Дайте мне, пожалуйста, шанс… — начинает Мину.

Диана обрывает ее:

— Ты пропускала наши встречи, закатывала дома пьянки, устроила ложный вызов службы спасения и, ко всему прочему, оговорила двух мальчиков. Еще хорошо, что они не заявили на тебя в полицию.

— Я не собираюсь оправдываться. Я просто хочу рассказать, что на самом деле произошло.

— Нет.

— Но…

— Никаких «но», Линнея. Достаточно.

Мину приходит в отчаяние. Теперь она понимает, почему Линнея всегда такая колючая, злая и почему она считает, что нападение — лучшая защита от всех авторитетов.

Но она не имеет права сдаваться. Она должна бороться ради Линнеи.

— У меня в квартире действительно была кража со взломом. А про ложный вызов я ничего не знала. Для меня это тоже было неожиданностью.

— В понедельник ты должна освободить квартиру.

Мину лихорадочно ищет аргументы. Но в голову ей приходит только вопрос:

— Вы же не можете просто выгнать меня?

— Могу. И тебе еще придется заплатить за ущерб.

— И куда я пойду?

— Тебе повезло. Освободилось место в приюте для молодежи. Они работают с девушками, у которых есть проблемы в поведении. Но сначала тебе придется побыть на карантине, пока ты не докажешь, что можешь жить в коллективе.

Сердце Линнеи в груди Мину начинает отчаянно колотиться, по спине течет струйка пота. Накатывает паника. Но она старается дышать спокойно, так ей советовала Линнея.

— Зачем меня запирать на карантин? — спрашивает она.

— Мне это тоже крайне неприятно, но ты сама виновата. Кроме того, это делается для твоего же блага.

— Я могу жить у подруги, — говорит Мину. — Могу прямо сегодня с ней договориться. — «Я попрошу папу, чтобы он разрешил Линнее жить у нас. Я объясню ему, что произошло». — Летом мне исполнится восемнадцать. Разрешите мне пожить у нее. Это всего несколько месяцев.

— Это та девушка, что сидит в коридоре? Та, с которой вы вместе устраиваете гулянки и пьянки?

— Нет.

— Впрочем, неважно. Обсуждение закончено.

Она наклоняется вперед и впивается глазами в Мину:

— Ты должна быть здесь завтра в девять часов. Если тебя не будет, за тобой приедет полиция.

Из ворота блузки Дианы выскальзывает тонкая серебряная цепочка, на ней висит маленький кулон.

Знак металла.

— Я надеялась на твою сознательность и ответственность. Но ты не оправдала мое доверие.

«Что означает этот кулон? И вообще, значит он что-нибудь или это просто совпадение? Мог ли какой-нибудь ювелир случайно создать треугольник с вертикальными полосами? Или все-таки это знак металла и в таком случае Диана — ведьма? А вдруг ее заколдовали и она ведет себя так странно именно из-за этого кулона?»

Серебряная цепочка тонкая.

Мину быстро соображает — сделать или не сделать?

Они хотят поместить Линнею в карантин.

Она должна сделать это.

Мину резко наклоняется вперед и хватается рукой за кулон. Резко дергает. Цепочка сразу рвется.

— Ай! — Диана трет себе шею. — Меня как будто кто-то укусил.

Она выпрямляется и растерянно оглядывается.

— Про что мы говорили?

Увидев в руках Мину кулон, она никак не реагирует.

— Вам знакома эта вещь? — напряженно спрашивает Мину.

Диана качает головой.

— Я что-то совсем неважно себя чувствую, — говорит она. — Давай перенесем нашу встречу. Слишком много работы…

Она замолкает. Берет со стола несколько анкет, перекладывает их с места на место, словно пытаясь собраться с мыслями.

— Так что мы решили с квартирой? — спрашивает Мину.

Диана непонимающе смотрит на нее.

Линнея сидела на полу возле кабинета Дианы и встала, как только дверь открылась. В животе вспорхнули острокрылые бабочки.

— Что она сказала? — спросила Линнея, едва Мину подошла к ней.

Бабочки отчаянно били крыльями.

— Я думаю, все обошлось, — сказала Мину.

— Обошлось? Как?

— Пошли, я должна тебе кое-что показать.

Выйдя на улицу, Мину выудила из голенища ботинка пачку сигарет и неумело закурила. Закашлялась. Линнея подпрыгивала от нетерпения:

— Ну же, говори!

— У нее на шее висело вот это, — сказала Мину и незаметно показала Линнее кулон.

Он ярко блеснул на солнце. Линнея осторожно потрогала его.

— Кто-то через эту вещь управлял Дианой. Когда я сорвала его, она стала совершенно…

— Ты сорвала его?.. — недоверчиво переспросила Линнея.

Мину ухмыльнулась, словно сама себе удивляясь.

— Когда я — это ты, от меня можно ожидать чего угодно.

— Я бы ни за что не решилась! Это же опасно!

— У меня не было выбора. — Мину затянулась, и тут же ее глаза наполнились слезами. — Завтра они хотели запереть тебя в приют.

Слышать это было ужасно. Но Линнея испытала облегчение. Значит, это не паранойя. Против нее действительно был заговор.

— И что было после того, как ты сорвала с нее кулон?

— Она его даже не узнала. Была растеряна, испугана. Я рассказала ей про взлом квартиры. Ту же версию, которую мы сообщили в полицию. Диана сказала, что не понимает, почему приняла такое скоропалительное решение.

— Что будет с квартирой?

— Мы договорились, что ты пока остаешься в ней жить. Мне кажется, она постарается забыть про это происшествие как можно быстрее.

— Вы договорились ?!

Мину снова затянулась и кивнула.

— Ты была права, — сказала она. — Диана — классная.

— То есть она тебе поверила? То есть мне?

— Она, по-моему, сама не знает, что думать, — сказала Мину. — Но, по крайней мере, можно быть уверенным, что она не настроена против тебя. Кто-то ею управлял. И мы скоро узнаем кто.

Линнея смотрела на Мину. И думала, понимает ли Мину, что она сделала. Что она сделала для Линнеи.

От ветра окна кухни скрипели и трещали. Ида не представляла, как Мину остается одна в этом доме.

Отец Мину позвонил и сказал, что придет поздно, а ей предложил заказать в «Венеции» пиццу. Голос его звучал просительно, он извинялся, обещал исправиться и говорил, что искупит свою вину завтра, приготовит ужин для нее и Анны-Карин.