Гитти Данешвари - Лучшие подруги

— Дьюс! Ох ты ж! Ты не ушибся? — взволнованно спросила Рошель.

— Да нет, вроде все нормально, — улыбнувшись, ответил Дьюс, потом поднял голову и посмотрел Рошель в глаза.

— У тебя такие красивые зеленые глаза! Они просто фантастические! — пролепетала Рошель; страсть вскружила ей голову. — Они так сочетаются со змеями у тебя на голове!

— Мои очки! — вскричал Дьюс. Он закрыл глаза и зашарил по полу.

— Вот они, — произнесла Рошель, вложив их в руку Дьюса.

— Как мне повезло, что первой я увидел тебя! В школе не любят, когда кого-то превращают в камень.

— Нет, это мне повезло, что я увидела твои глаза, — вырвалось у Рошель. — Я никогда в жизни не видела такого красивого парня! Я бы на твоем месте целыми днями смотрелась в зеркало!

Тут вдруг Венера обняла Рошель за плечи и вклинилась в разговор о красоте Дьюса.

— Привет, Дьюс! Рошель удалили зубной нерв, и она сейчас плохо понимает, что говорит. Например, сегодня утром она просила мое ручное растение жениться на ней.

— Я совершенно определенно ничего такого не говорила, зато я абсолютно уверена, что Чю сегодня утром съел мои антикварные наручные часы. Из его горшка слышалось отчетливое тиканье, — заявила Рошель, когда Венера попыталась прикрыть подруге рот своими лозами.

— Ну, мы, пожалуй, пойдем… — пробормотала было Венера.

— А я и не знал, что у горгулий бывает кариес, — перебил ее Дьюс.

— Это только у скарижских горгулий, — неубедительно соврала Венера. — Это из-за… из-за любви к пахучему сыру. Многие этого не осознают, но на самом деле пахучий сыр вреден для зубов.

— Это не подтверждено опытным путем! — заявила Рошель, освободившись от лоз. — Пахучий сыр совершенно никак не влияет на зубы. И да, Дьюс, ты совершенно прав: у горгулий не бывает кариеса. Однако же, мы часто скрипим зубами, отчего большинство горгулий — и моя любимица Ру тоже — на ночь надевают капу [5] Изготовленная по индивидуальному слепку накладка на зубы, которая надевается, например, на ночь. .

Дьюс расхохотался.

— Ну вы даете! — бросил он и зашагал прочь.

— Спасибо за признание! Но это лишь один момент из комедии нашей жизни! — крикнула ему вслед Венера.

— Наша жизнь — не комедия. И я должна упомянуть, что горгульи не славятся чувством юмора, — поправила ее Рошель.

— Да что с тобой такое? Я же хотела помочь! Ты что, не поняла, что ты только что сказала Дьюсу? Что тебе повезло, что ты посмотрела ему в глаза! Что ты бы на его месте целыми днями любовалась на себя в зеркало! Полное впечатление, что твой мозг захватил какой-то персонаж мыльной оперы! И не самый лучший. Типа тех, что говорят что-нибудь вроде: «Я люблю тебя, Виктор Макроплис, и я стану твоей, даже если это убьет меня», — и смотрят при этом прямо в камеру.

— Твои родители слишком часто позволяли тебе в детстве смотреть телевизор.

— А может, это твои слишком мало давали тебе его смотреть! — парировала Венера, поправляя спутавшиеся лозы.

— Давай обсудим это в другой раз. Мы опоздаем на Домогадство, если и дальше будем ждать Робекку.

— Я думаю, нам нужно еще раз обдумать мою идею насчет того, чтобы взять Робекку на поводок. Это для ее же собственного блага.

— Она же не лягушка-бык! — отозвалась Рошель, тут же представив себе питомцев тыквенных голов.

— А ты понимаешь, что для лягушек-быков неестественно ходить на поводке? Эта троица тыквенных голов просто психи, — объяснила Венера, пока они пробирались через забитый учениками коридор прямиком в центр волнения.

Мисс Подлётыш непринужденно сколь-зила по фиолетово-зеленому коридору. Легконогая уроженка Европы возглавляла небольшое стадо троллей, а каждый из них вел некрупного зеленого дракона, размером не больше среднего домашнего кота. Казалось, будто изящная мисс Подлётыш шествует по воздуху, такой легкой и женственной была ее походка. Одетая с головы до ног в белое, в творения скарижских модельеров, эта женщина плыла от ученика к ученику, что-то шепча им на ухо. И хотя со стороны невозможно было расслышать, что она говорит, должно быть, это было что-то ужасно важное. Лица учеников на миг застывали, а затем снова обретали нормальное выражение.

— Как ты думаешь, что мисс Подлётыш им шепчет? — спросила Венера у Рошели, когда стайка тыквенных голов в погоне за популярной преподавательницей врезалась в нее.

— Могу лишь высказать предположение: возможно, она информирует их о сомнительных битальянских данных относительно прививок троллей.

— Мисс Подлётыш так красива, словно ветвь цветущей ивы, — с громким пением тыквенные головы Сэм, Джеймс и Марвин предстали перед глазами преподавательницы.

— О, тыквенные головы, — промурлыкала мисс Подлётыш своим нежным, но при этом звучным голосом, — какая жалость, что вы не в моем классе! Вы непременно должны вступить в мой клуб «Современная ассоциация монстров», или просто САМ, — произнесла мисс Подлётыш, а потом наклонилась и зашептала что-то им.

Эта очаровательная женщина с самодовольной улыбкой шла по коридору и что-то шептала всем, от Дракулауры до Клео де Нил, и в конце концов оказалась лицом к лицу с Рошелью. Мисс Подлётыш медленно стала наклоняться к ней, и исходящий от нее запах розовых духов тут же напомнил маленькой горгулье о Гарротте и о восхитительном кусте роз, который он создал в ее честь. Но в тот самый миг, как преподавательница разомкнула свои прекрасные розовые губы, собираясь что-то прошептать Рошели на ухо, по коридору разнесся голос, заставивший юную горгулью резко обернуться.

— Ой, мамочки! Я опять опоздала! — взвыла Робекка на весь коридор.

— А вот и она-а-а, — протянула Венера, а мисс Подлётыш зашагала к Гулии Йелпс.

— Ради мышекрыши, я сама не понимаю, что со мной случилось, — вопила Робекка, пробираясь сквозь полный народу коридор к Рошели и Венере.

И, как всегда, в толчее пышущая паром Робекка врезалась в Ки Клопса. К несчастью, ее металлические пластины источали жар, и столкновение оказалось болезненным для одноглазого юноши.

— Ой!

— Извини! — вскричала Робекка.

— Тишина в коридоре! Тихо! — закричал какой-то тролль.

— Но я опаздываю! Бывают нарушения и похуже, чем громкий разговор! — возмутилась Робекка.

— Иди в класс, или я тебя съем! — продолжал злиться тролль.

— Ой, только не надо блефа. Я знаю, что ты вегетарианец, — парировала Робекка.

— Что?! Я, между прочим, растение! — заметила Венера, уволакивая Робекку прочь.

— Je ne comprends pas! [6] Не понимаю (фр.). Почему ты всегда опаздываешь? — в замешательстве спросила Робекку Рошель.