Дина Оттом - Двери в полночь

Черт привычно ткнул в кнопку и привалился к стене — у меня вообще создалось впечатление, что он едва на ногах стоит.

— А разве вам сейчас не полагается отдых? — Я рискнула начать разговор.

Черт выдернул себя из задумчивости и пару мгновений непонимающе хмурился на меня, пытаясь понять, кто я такая. Потом помотал головой, ополовинил одним глотком чашку кофе и кивнул:

— Полагается. Но Оскар тут у нас недаром главный. Он еще и психолог. Отпусти он сейчас группу по домам отдыхать — начнутся сопли и переживания. Ты Крапиву видела, она вообще едва на ногах держится. Они подруги… были. Ей досталось больше всех — она же не имела права вмешиваться.

— А почему, кстати? — Я задумалась над выбором между «шоколадом» и «кофе».

— Тебе Оскар уже, наверное, объяснял, что обычное оружие, как то: пистолеты, гранатометы и танки — Представителей не берут? Думаю, понятно, что стрелять в туман, даже живой и плотный, несколько бесполезно?.. Вот и отлично. А теперь представь, что может сделать обычный человек. Да, не забывай, Крапива хоть и врач — но человек. Справиться чисто физически могут оборотни, вампиры да еще там парочка видов…

Я вопросительно приподняла брови, но капитан снова махнул рукой:

— Они в рейдах практически не участвуют, так что тебе знать пока что необязательно. Хотя теперь, с повышенной активностью, демон знает, что там будет с группами… — Он сонно поводил пластиковой ложечкой в чашке. — Знаешь, Черна…

Он замолчал. Я уже была готова окликнуть его, ожидая продолжения инструктажа, но капитан сам продолжил — глухо, медленно:

— Знаешь, мне кажется, что теперь уже ничего не будет как раньше. Наша работа была странной, интересной, временами опасной — раны от Представителей для нас губительны, — но никогда не была смертельно опасной. Мир изменился. Я тут довольно давно, больше сотни лет — и никогда такого не было.

Он смотрел в сторону, на разбитое моим крылом стекло, которое еще не успели заменить. А я смотрела на него и думала, как странно слышать от совсем молодого мужчины, что он тут «больше сотни лет». Как странно, что мы сейчас стоим тут и пьем кофе, и гнет чуждой смерти давит на меня невыносимой тяжестью непонимания их скорби, а еще несколько месяцев назад Шеф и Оскар шутливо спорили тут же, сколько кофе мне можно. Как странно, что нелюдь, которого я вижу второй раз в жизни, вдруг разоткровенничался со мной, будто мы давние друзья. Неужели старый интриган Шеф был прав?! Черту нужна замена, пусть он и сам еще этого не понимает, и вот я тут как тут — со мной надо проводить инструктаж, надо учить жить и смотреть, чтобы я не влипла в историю. О, Шеферель, знать бы только, что ты задумал…

— Ладно, дальше. — Черт хлопнул по автомату, требуя добавки. — Крапива, как ты уже поняла, врач. Соваться она не имеет права, потому что все равно толку от нее мало, а помощь как от человека бывает неоценима. Запомни сразу: если она говорит, что это надо обработать, даже если там крохотная царапина, — сиди и не дергайся! Ей лучше знать, а просто так отвлекать оперативника она не будет. Это понятно?

Я поспешно закивала — тон у Черта был хоть и усталый, но суровый.

— Вот и хорошо. А то знаю я эту вашу браваду молодежную — а потом в больницу, заражение…

— Заражение? От чего? — не поняла я.

— Видишь ли, я в химии не силен, — Черт почесал в затылке. — Это лучше к Оскару, он у нас гуру по всем вопросам. В общем, туман сам по себе безвреден. Но когда он формируется, то обретает некоторые свойства… А, демон его знает! Короче, он выделяет яд — считай так для простоты! Разлагает кожу на ура, небольшой порез может обернуться настоящей раной. И что хуже всего — тормозит регенерацию. Поняла? Слушаться будешь?

— Буду! — Я спешно проглотила остатки шоколада и, с молчаливого согласия Черта, закурила.

— Так, что еще… Фиксированных пар у нас нет, работаем все вместе на одном отрезке с некоторым разбросом. Недалеко от слабого обычно есть сильный, так что смирись: тебе ближайшее время — если ты у нас, конечно, не вундеркинд, как Жанна, — предстоит патрулировать с Михалычем. Если возникает ситуация, типа… Зови меня. Связь через Вел — работа эмпата как раз в том, чтобы чувствовать активность тумана, предупреждать о ней и поддерживать связь между нами.

— Она что, мысли читает?! — От удивления я чуть дымом не подавилась.

— Нет, — Черт наконец слабо усмехнулся, — но эмоции чувствует хорошо, одного от другого нас легко отличает. Словом, если чувствует волнение от кого-то, то посылает… А, демон! Не знаю я, как это работает! Но в какой-то момент ты просто чувствуешь, что тебе надо туда или к тому. В общем, положись на наших женщин — они свою работу знают. По идее, после такого всплеска всегда затишье, что для тебя как раз подходит. Но все равно — не высовывайся. Считай, что это приказ!

— Есть! — вырвалось у меня, и я сама даже встала как-то ровнее.

Черт чуть улыбнулся:

— Вольно! Боец… Докатились, буквально из-за парты выдергивать приходится. Ладно! Так, теперь вот еще что. Группа без Джо и правда некомплект, хоть и должно быть тихо. Но Оскар решил перестраховаться, а я всегда его слушаюсь, так что у нас будет вампир.

— Вампир?! — ахнула я. И сама же засмеялась над собой: ну да, оборотни для меня уже суровые будни, а вампиры — кошмар из ужастика.

— Вампир-вампир, — Черт снова улыбнулся, его лицо мгновенно стало моложе от одного этого блика улыбки, а я в очередной раз подумала, что Шеф — старый интриган, — зовут Виктор.

Я подозрительно прищурилась.

— Успокойся ты, — Черт хлопнул меня по плечу, и я невольно присела, — вампиры не едят нечисть. Невкусно, говорят. Так что не дергайся — не съест. Тип не то чтобы самый приятный, но покажите мне вообще приятного вампира! Лезть к нему не советую.

— Да больно надо, — пробурчала я, задетая тем, что вокруг этого вампирюги разводят такие церемонии.

Черт кивнул:

— И еще он… ну, в общем, сама увидишь. Вроде бы все, — он похлопал себя по карманам, ища зажигалку, — будут вопросы, спрашивай меня или Михалыча, всегда ответим. Сегодня у тебя функция скорее наблюдательная. Все, можешь идти, не опоздай.

Я кивнула и пошла к выходу — сначала быстро, потом медленнее. Слова капитана я расценила скорее как намек «Оставь меня одного», чем простое разрешение удалиться. У поворота я оглянулась. Черт курил, глядя куда-то в сторону, и дым красиво поднимался от его темного силуэта к белому потолку.

Нет ничего хуже зимнего утра. Зимняя ночь несет в себе искреннюю стужу, настоящую темноту и что-то такое, первобытное, чего нет больше никогда. Что заставляет найти любой огонь, пусть даже в зажигалке, и вспомнить, что он приручен. Что он тут — в любой момент, когда только пожелаешь, что никто не погибнет, если огонек вдруг погаснет…