Бенджамин Перси - Красная луна

— Да, конечно.

— Нужна твоя помощь.

Клэр разгребает кучу вещей, валяющихся на полу, и пододвигает свой стул к столу соседки. Девушки сидят бок о бок, лица обеих освещает монитор «Макинтоша». Сама Клэр плохо разбирается в компьютерах: «Word», «Explorer» и «iTunes» — на этом все ее познания и заканчиваются. Но она слышала, как Андреа хвастала своей машиной: четырехъядерный процессор, продвинутая графика, камера «Face Time». Называла его цифровой нирваной.

С помощью флешки Андреа переносит файлы с ноутбука и сразу же открывает столько разных окон со статьями, что рабочий стол становится похож на карточный. Непрерывно щелкая мышкой, она копирует фотографии и мгновенно обрабатывает их в фотошопе, а Клэр даже не успевает следить за ее действиями.

— Зачем тебе это старье? — Андреа, прищурившись, смотрит на фотографию.

— Нам задали реферат по истории, — поясняет Клэр и просит соседку увеличить резкость и высветить ту фигуру на заднем плане.

— Не вопрос.

Не очень понятно, что именно Андреа делает дальше. Курсор мечется как бешеный, мелькают окна. Высвечивается что-то про свойства файлов. Вот она колдует над снимком трупов на улице, морщится:

— Мерзость какая.

Увеличивает, прибавляет резкость, еще раз.

— Это все, что я могу.

Лицо получилось размытое, будто на залитом водой газетном листке, но теперь видно: у мужчины есть борода.

Андреа проделывает тот же фокус со следующими двумя картинками и наконец добирается до фотографии, на которой рядом со зданием суда запечатлен отец Клэр. Девушки внимательно вглядываются в повернувшегося спиной незнакомца на заднем плане.

— Думаю, здесь особо ничего не поделаешь, извини, — вздыхает Клэр.

Андреа пожимает плечами, молниеносно отвечает на какое-то сообщение, всплывшее на экране, а потом шепчет:

— А ну-ка, мы попробуем вот так.

Она увеличивает резкость сверкающих на солнце стеклянных дверей. Крупнее, еще крупнее, двери становятся черно-белыми, меняется яркость, чуть меркнет солнечное сияние, опять возрастает резкость, и из пикселей складывается человек с косичками. Изображение размытое, но вполне можно различить бородатое лицо и кожаную бахрому на рукаве куртки. Алан Репробус.

Мириам не доверяет никому: у нее нет друзей, вокруг одни сплошные враги. Такая жизнь не многим по плечу, что уж говорить про восемнадцатилетнюю девчонку. Мириам пыталась защитить Клэр. Именно этого хотел ее брат, и именно поэтому пришлось держать Клэр в неведении. Следовало оттолкнуть ее, хотя распрощаться с девушкой было очень тяжело. Но чем дальше племянница от нее, тем безопаснее.

Попрощавшись с девочкой на вокзале, Мириам села в «рамчарджер», заперла дверь и дала себе волю. Тут ее никто не увидит. Она заплакала, впервые с тех пор, как потеряла дочь. Рыдания сотрясали ее всю целиком, это была даже не дрожь: тело ходило ходуном, словно трамплин, с которого только что сбросили чудовищный вес. Однако ровно через пять минут женщина взяла себя в руки, выпрямилась, смахнула слезы и уехала, так и не пристегнув ремень безопасности.

Ее ждала работа.

Мириам занялась разведкой. Прочитала статьи, опубликованные сразу после взрыва на площади, и тщательно изучила всю опубликованную информацию о последовавшей затем облаве. Журналисты намекали, что федеральные агенты сотрудничали с местной полицией. Никаких имен. Операцию провели где-то под Портлендом, но Мириам точно знала, что явка располагалась в Сэнди.

Она отправилась в кампус Портлендского университета и бродила там, пока не заметила темноволосую девушку приблизительно такого же роста и комплекции, как и она сама.

— Синтия! — воскликнула Мириам, подойдя ближе и расплываясь в улыбке. — Как я рада тебя видеть!

Девушка черепахой пригибалась к земле под тяжестью огромного рюкзака.

— Я не Синтия.

— Не может быть! Прости, пожалуйста. Знаешь, вы похожи как две капли воды. Я обязательно скажу Синтии, что у нее есть двойник. — Мириам визгливо рассмеялась. — Как тебя зовут?

— Кирстен. Кирстен Пэкер.

— Я ей обязательно про тебя расскажу. Синтии наверняка будет интересно с тобой познакомиться. Вы просто как близняшки, ну бывает же такое! Извини, пожалуйста, что я тебя задержала.

Кирстен нервно улыбнулась, поправила лямки своего рюкзака и пошла дальше. А Мириам достала мобильник, позвонила в учебную часть и дрожащим испуганным голосом сообщила, что только что потеряла сумочку и хочет заявить о пропаже студенческого билета.

— Кирстен Пэкер. Меня зовут Кирстен Пэкер. Вы мне поможете?

Конечно, они сделают новое удостоверение, без проблем. Пусть приходит.

Через пять минут Мириам уже была на месте. Перед входом в здание пощипала кожу, чтобы глаза казались распухшими, а щеки покраснели, и полминуты вглядывалась в небо, пока не полились слезы. За стойкой дежурил какой-то парень с ирокезом. Он стал утешать растеряху:

— Понимаю, это жутко неприятно. Но не стоит так убиваться. Уверен, у тебя все будет хорошо.

— Спасибо на добром слове, — отозвалась она, пряча студенческий билет в задний карман джинсов.

Затем Мириам купила в магазине розовый худи с эмблемой университета и уже через двадцать минут была возле полицейского участка в Сэнди. Там она сказала, что изучает криминологию в Портлендском университете и пишет курсовую работу о полицейских облавах. Нельзя ли ей ли посмотреть отчеты?

Чтобы казаться моложе, Мириам завязала волосы в хвостик и нарочито громко чавкала жвачкой. В одной руке — блокнот, в другой — студенческий билет. Женщина с двойным подбородком и зачесанными назад черными волосами перевела взгляд с документа на Мириам и сказала: конечно, можно. Пусть только запишет свою фамилию в журнал и заплатит взнос.

Через двадцать минут у Мириам была вся нужная информация. В облаве участвовали десять полицейских. Все местные.

Она сделала несколько звонков, полазила по Сети, проехалась по окрестностям и в конце концов выбрала из списка двоих. Эрнест Хобз работал в полиции Сэнди, а Дэнис Ханна служил в полицейском спецназе в округе Клакамас. Оба они не женаты.

Поскольку дома у Хобза обнаружилась целая пачка порнографических журналов для геев, Мириам переключилась на спецназовца. Ей удалось выяснить, что этот плотный усатый мужчина носит джинсовые шорты, сам меняет масло в машине и каждую пятницу ходит выпить в бар «Тип-топ».

Мириам отправилась в торговый центр: купила туфли на высоком каблуке, кружевной лифчик, короткую юбку, обтягивающий топ с глубоким вырезом, а также аляповатую бижутерию — ожерелье и сережки. Потом долго бродила по магазину косметики «Нордстром». Все продавщицы там были облачены в белые халаты, будто в больнице. Глядя на ее ненакрашенное лицо, они выдавливали из себя сочувственные улыбки — точь-в-точь врачи, собирающиеся сообщить пациенту неприятный диагноз.