Бенджамин Перси - Красная луна

Сейбера недавно перевезли в Колорадо, там он предстанет пред трибуналом в городе Форт-Коллинз. Постановление военного суда, даже в случае вынесения смертного приговора, не подлежит апелляции. Решение о передаче Сейбера военным вызвало удивление и даже негодование общественности. Федеральные власти отказались от комментариев и сообщили лишь, что руководители Министерства обороны сочли нападения на самолеты и взрыв на площади в Портленде актом военной агрессии».

В глубокой задумчивости, опустив голову и надвинув на глаза капюшон, Клэр выходит из библиотеки. После взрыва в Портленде в новостях промелькнуло несколько статей об облавах и арестах, но ФБР запретило публиковать фамилии, якобы из соображений безопасности. Были и другие теракты: прямо посреди шествия во время рождественского парада взорвалась машина, а в методистской церкви десятигаллонная пластиковая канистра, наполненная дизельным топливом и моющим средством, превратила все вокруг в пылающий ад. Но самым разрушительным и самым страшным все же стал взрыв на Пайонир-Кортхаус-сквер. Там было больше всего погибших, и несколько телекамер засняли трагедию от начала до конца, поэтому зрители по всей стране могли сполна прочувствовать, чту именно испытали жертвы, когда фургон вдруг разорвало на куски и вспыхнула рождественская елка.

К тому времени Клэр с Мириам уже перебрались из лесного коттеджа в съемную комнату над баром, который назывался «Усталый путник». За жилье каждую неделю платили наличными. Мириам заявила, что ей надо кое-что раскопать, и уехала. Клэр осталась на несколько дней одна. Тетя запретила ей выходить, и девушка сидела в комнате и смотрела по телевизору рождественские фильмы, любовалась падающим за окном снегом, прислушивалась к доносившейся снизу из бара музыке и волновалась, как там Патрик.

Наконец Мириам вернулась. Она стояла в дверях, а на ее волосах таяли снежинки. Сказала, что это Джереми. Арестовали именно Джереми.

— Его одного?

— Да, его одного.

— Но как такое может быть?

— Кто-то позвонил федералам со скрытого номера. Имени своего не назвал. Когда они окружили явку, там был только Джереми.

— Это Пак. Больше некому.

— Пак мертв. — Мириам закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Клэр спросила, что она собирается делать, но тетя в ответ лишь покачала головой:

— Ничего тут уже не поделаешь, Джереми сам заварил эту кашу. — И она сердито заперла дверь на замок.

Именно с этого момента Мириам и перестала что-либо рассказывать племяннице. Раньше Клэр чувствовала себя рядом с ней просто школьницей, теперь же — изнеженной деточкой, которую добрая тетушка оберегает от тягот жизни. В следующие несколько месяцев они ездили по кредитным союзам и банкам, снимали и переводили со счета на счет деньги, переехали из комнатки над баром в квартиру в Портленде, Мириам договорилась о зачислении Клэр в колледж Уильяма Арчера. Они приобретали книги и ходили по спортивным магазинам, ели кебаб из свинины, купленный с фургона у корейских торговцев, бродили по заповеднику Форест-парк. Стояли под дождем возле памятника, воздвигнутого на той самой площади возле здания суда. И на протяжении всего этого времени, что бы ни спрашивала Клэр у тети, та в ответ лишь неизменно пожимала плечами и говорила: «Не бери в голову, я все улажу».

Иногда Клэр просыпалась посреди ночи и видела, как Мириам стоит у окна или просматривает интернет-сайты с информацией о взрыве в Портленде. И каждый раз Мириам вся подбиралась. После ареста Джереми что-то в их отношениях изменилось.

Эти несколько месяцев нормальной жизни стали настоящим подарком. Но все закончилось, когда тетя и племянница распрощались на железнодорожном вокзале. Мириам отправилась на охоту.

И при этом она даже и не подозревала, что охотиться будут на нее саму.

Клэр было плевать на Джереми, она беспокоилась о Мириам. Но оглашение приговора вкупе с фотографиями Репробуса из тех давних газетных статей усилили нарастающую в ней панику. Все начинало потихонечку складываться воедино и одновременно ускользать из-под контроля.

Хватит уже с нее хождения вокруг да около, решила Клэр. Нужно получить ответы на свои вопросы.

Наступила ночь. В небе низко висят облака. От них отражаются далекие желтые огни Миссулы. Репробус обычно засиживается в кабинете допоздна. Девушка подходит к зданию Карвер-холла, становится под профессорскими окнами и ждет. Вот погас свет.

Через минуту Репробус появляется в дверях, спускается по ступеням и идет по дорожке. Старик сутулится, но походка у него все еще бодрая. Многие преподаватели живут в Миссуле, но Репробус часто упоминает на лекциях о своих утренних прогулках по кампусу. Значит, устроился прямо здесь, в одном из принадлежащих университету домиков.

Клэр старается держаться ярдах в пятидесяти сзади, но каждый раз паникует, когда профессор исчезает между домами или за стволом дерева. Она успела снять ботинки и крадется за ним босиком. Подошвы Репробуса громко стучат по асфальту, а Клэр передвигается почти бесшумно. Вот девушка выворачивает из-за угла, а он застыл в каких-нибудь десяти ярдах. Заметил? Нет, в темноте вспыхивает огонек. Репробус снова припускает вперед, а Клэр следует за ним по пятам, вдыхая приятный вишневый аромат трубочного табака. Нужно держаться в тени и избегать фонарей.

Можно просто его окликнуть. Но что она скажет? «Извините, вы знали моего отца?» Нужно быть на сто процентов уверенной. А нечеткая фотография из древней газеты — не самое веское доказательство.

Репробус приближается к выстроившимся в линию одинаковым домикам — квадратные, светло-коричневые, двухэтажные, их явно строили в семидесятых. У каждого домика имеется маленькая квадратная лужайка на заднем дворе и куцый газон перед входом. Профессор заходит внутрь. Клэр, притаившись за живой изгородью на противоположной стороне дороги, наблюдает за освещенными окнами. Через час они гаснут. Еще через час девушка прокрадывается к задней двери. Не заперто.

Тиканье древних настенных часов напоминает бомбу. Клэр чувствует себя минером, обезвреживающим взрывное устройство: сердце колотится как бешеное, но руки двигаются спокойно и осторожно. Она открывает ящики письменного стола, перебирает бумаги и просматривает их в слабом лунном свете, льющемся из окна.

Через час Клэр готова сдаться. Поскольку не очень понятно, что именно искать, пришлось перерыть все подряд: чеки, старые налоговые декларации, инструкции к газонокосилке, микроволновке, ноутбуку, факсу.

Ноутбук. Но ведь Репробус — принципиальный противник компьютеров и отказывается общаться со студентами по электронной почте. У такого, по идее, на столе должна печатная машинка стоять. Но вместо нее Клэр нашла инструкцию к ноутбуку и чек. «Хьюлитт паккард», куплен два года назад. Она снова обыскивает кабинет, потом гостиную. Ничего. Либо компьютер стоит в университете, либо на втором этаже.