Энн Райс - Вампир Лестат

Вокруг нас было пустынно и темно, тишину нарушал лишь грохот проносящихся по хайвею автомобилей. Мы остались втроем и, тесно прижавшись друг к другу, стояли возле догорающего автомобиля.

Луи стер с лица пот. Жестко накрахмаленная грудь его белой рубашки измялась, длинный бархатный плащ обгорел и порвался.

И рядом со мной была Габриэль, такая же бродяга и скиталица, какой была много лет назад, больше похожая на юного мальчика в запыленном и измятом костюме цвета хаки и небрежно надвинутой шляпе, криво сидящей на ее очаровательной головке.

До нас донесся тонкий, завывающий звук сирены. Он приближался.

Однако мы продолжали неподвижно стоять, переглядываясь и ожидая чего-то. Я знал, что все мы ищем взглядами Мариуса. Это, несомненно, был он. Больше некому. И он был с нами, а не против нас. Он должен сейчас откликнуться.

Я произнес его имя вслух. Я пристально вглядывался в темноту – сначала внимательно осмотрел склон вдоль дороги, потом перевел взгляд на окрестные холмы, на которых виднелись кварталы невысоких домов.

Однако, кроме приближающегося воя сирен и голосов людей, поднимающихся по склону со стороны бульвара, я так ничего и не услышал.

По лицу Габриэль я понял, что она очень испугана. Я обнял ее, не обращая внимания на собственный страх, на то, что люди уже совсем близко, а на шоссе останавливается все больше и больше автомобилей.

В ответ она порывисто и нежно прижалась ко мне, и меня даже несколько удивила сила ее чувства. Однако она тут же показала нам, что следует поторопиться.

– Нам грозит опасность. Всем нам, – прошептала она. – Страшная опасность. Скорее! Бежим!

Было уже пять часов утра. Я стоял один возле стеклянных дверей дома на ранчо в Кармел-вэлли. Габриэль и Луи вместе отправились в горы, чтобы найти там безопасное место для отдыха.

Позвонив на север, я узнал, что мои смертные друзья в безопасности – они благополучно добрались до нашего нового убежища в Сономе и теперь вовсю веселятся за надежными стенами и воротами с электронными охранными устройствами. Что же касается полиции и прессы с их неизбежными вопросами, то они могут и подождать.

А пока я, как всегда, в одиночестве ждал прихода утра, думая о том, почему Мариус не захотел встретиться с нами. Неужели он спас всех нас только затем, чтобы исчезнуть без единого слова?

– А что если это был не Мариус? – с тревогой спрашивала Габриэль сразу после всего случившегося, нервно шагая из угла в угол комнаты. – Говорю тебе, я отчетливо ощущала угрозу. Я чувствовала, что мы находимся в не меньшей опасности, чем нападающие на нас. Я чувствовала это возле концертного зала, перед тем как мы оттуда уехали. И возле горящей машины меня не покидало то же ощущение. Это что-то очень странное. И я уверена, что это не Мариус…

– Это было нечто почти варварское, – подтвердил Луи. – Однако не совсем…

– Да, что-то дикое, первобытное, – согласилась с Луи Габриэль, обмениваясь с ним понимающим взглядом. – Но даже если предположить, что это все-таки был Мариус, почему ты не хочешь допустить, что он спас тебя только затем, чтобы по-своему отомстить тебе?

– Нет-нет, – с улыбкой ответил я. – Мариус не собирается мне мстить. В противном случае он давно совершил бы задуманное. В этом я совершенно уверен.

Однако я был слишком возбужден. Мне доставляло неизъяснимое удовольствие просто смотреть на нее, видеть ее прежнюю походку, знакомые жесты. И даже ее измятую одежду для сафари. По прошествии двух сотен лет она осталась все той же неутомимой путешественницей. Габриэль по-ковбойски оседлала стул и опустила подбородок на сложенные поверх высокой спинки ладони.

Нам необходимо поговорить о стольких вещах, так много сказать друг другу! К тому же я был слишком счастлив, чтобы кого-то бояться.

Кроме того, страх в данном случае мне казался совершенно недопустимым и постыдным чувством. Потому что теперь я знал, что совершил еще одну ужасную ошибку, допустил серьезный просчет. Я впервые понял это, когда взорвался «порше», а Луи по-прежнему оставался внутри. Дело в том, что война, которую я затеял, ставит под угрозу всех тех, кого я люблю. Как глупо было с моей стороны рассчитывать, что я навлеку беду только на себя!

Нам нужно было все обсудить. Нам следовало быть очень хитрыми и осторожными.

Однако пока мы в полной безопасности. Я постарался как можно мягче объяснить ей это и успокоить ее. Ни она, ни Луи не чувствовали никакой угрозы. Опасность не последовала за нами в долину. Сам же я не ощущал ее вовсе. А наши молодые и глупые бессмертные противники разбежались кто куда в полной уверенности, что мы обладаем способностью одним усилием воли спалить их всех до единого.

– Знаешь, я много-много тысяч раз представляла себе, как мы соединимся вновь, – сказала мне Габриэль. – Но мне и в голову не могло прийти что-либо подобное.

– А мне кажется, что все было просто великолепно, – ответил я. – И не думай, пожалуйста, что я не смог бы с ними справиться и защитить всех нас. Я как раз собирался придушить того, с серпом, и забросить его куда-нибудь подальше, на крышу концертного зала. И второго, который подходил, я тоже видел и вполне мог бы переломить его пополам. Пожалуй, больше всего меня в этой истории огорчает тот факт, что я даже не имел возможности…

– Нет, месье, вы совершенно невыносимы! – воскликнула она. – Ну просто настоящий чертенок! Ты действительно… как там называл тебя Мариус? Да, вот именно – поистине дьявольское создание. Я полностью с ним согласна.

Я засмеялся от удовольствия. Как чудесно вот так сидеть и болтать с нею. И ее французский… он звучал чуть старомодно и так восхитительно!

А Луи был просто очарован. Сидя в темном уголке комнаты, он восхищенно наблюдал за Габриэль и был, как всегда, молчалив и задумчив. Он вновь выглядел безупречно, как будто вся его одежда была в полном порядке и мы с ним только что вышли из театра после последнего акта «Травиаты» и завернули в кафе, чтобы полюбоваться смертными, пьющими шампанское за столиками с мраморными столешницами, в то время как мимо окон с грохотом проносятся нарядные экипажи.

Меня переполняла радость при мысли о том, что мы создаем нечто вроде маленького общества, что силы наши неизмеримо возросли и втроем мы готовы смело выступить против любых врагов и всего мира в целом. Я был во власти мощной энергии, позволяющей забыть о всех условностях реального мира смертных. Как объяснить им все это – мое глубочайшее ощущение полной безопасности и того, что остановить нас не сможет никто?

– Не волнуйтесь, матушка, – наконец обратился я к ней, пытаясь таким образом успокоить ее и передать ей часть своего хладнокровия и невозмутимости. – Это бессмысленно. Существо, настолько могущественное, что способно одним усилием воли воспламенять своих врагов, при желании может найти нас где угодно и сделать с нами все, что ему заблагорассудится.