Юлия Басова - Ловушки памяти

Этот голос! Он, несомненно, принадлежит Стронгу. Но как он вошёл сюда? Дверь ведь была заперта изнутри.

Я хотела ответить, позвать на помощь, но не смогла вымолвить ни слова. Горло, сжатое в стальных тисках, отказывалось повиноваться. Я лишь успела судорожно вцепиться в край ванны, чтобы снова не обрушиться на осколки стакана и не шокировать Роберта своим и без того ужасным видом. Мысль о том, что в следующую секунду меня, наверное, уже не будет в живых, волновала в последнюю очередь. Хотелось даже после смерти нравиться этому прекрасному англичанину.

– Мила! – я услышала волнующий бархатистый голос прямо над своим ухом. – Потерпи.

Я попыталась улыбнуться своими одеревеневшими губами и успокоить Роберта, но получилось довольно неубедительно.

Странно, но Стронг не выглядел удивлённым или озадаченным. Он внимательно осмотрелся вокруг, словно понимал, что мы с ним – не одни в тесном пространстве ванной и что здесь незримо присутствует кого-то ещё, кроме нас.

Наконец он с чувством выкрикнул:

– Делео! Делетио!

Ледяные объятия вновь сжали моё горло. Я захрипела и в тот же миг почувствовала, что боль отступила. Совсем. Словно её и не было вовсе. Словно меня не пытались придушить прямо здесь, в ванной комнате дорогого лондонского отеля. Я дотронулась до шеи и, обнаружив, что ей больше ничего не угрожает, стала медленно подниматься.

Роберт, чей взор тревожно ощупывал воздух, по-прежнему казался мне довольно странным. Сейчас он выглядел как-то иначе, не совсем как обычно. Его прекрасное лицо побледнело и стало похоже на маску, высеченную из белоснежного камня. Руки были сжаты в кулаки, а потемневшие глаза пугали своей головокружительной глубиной.

Наконец, когда боль окончательно испарилась и я смогла подойти к зеркалу, Стронг обратил на меня свой взор и медленно, словно взвешивая каждое слово, произнёс:

– Я сразу понял, что ты – не такая, как другие. Наверное, именно это привлекло меня. По крайней мере, ответ на один из вопросов нашёлся.

Я усмехнулась:

– Ну вот! А я надеялась, ты до конца жизни будешь мучиться, но не разгадаешь моей тайны!

Стронг, казалось, не замечал моей иронии. Он внимательно оглядывал меня, как будто впервые увидел:

– Мила, учти: у меня появилось множество вопросов, на которые ты теперь просто обязана ответить!

Ничего не сказав в ответ, я замерла перед зеркалом, оценив наконец весь масштаб разрушения: моя шея почти вся была синей, а в некоторых местах – пурпурнойлиловой. Из левого уха стекала красная густая жидкость. Рука опухла от многочисленных ран и почти превратилась в месиво, да к тому же сильно саднила. На лбу разрастался ужасный кровоподтёк.

Внезапно я почувствовала, что во рту скопилось слишком много солоноватой, непривычной на вкус слюны, подошла к раковине и сплюнула её. Но это была не слюна, а ярко-алая кровь. Она вновь и вновь заполняла собой всю ротовую полость, и мне приходилось изображать из себя верблюда, харкающего кровью, на глазах у кумира миллионов Роберта Стронга.

– Этак можно всю кровь из организма выплюнуть, – пробормотала я, в очередной раз склоняя голову над раковиной.

– Не волнуйся, тебе это не грозит, – проговорил Стронг, спокойно наблюдая за моими мучениями, – ты же не простая девчонка из России, какой хотела казаться.

Я снова сплюнула и удивлённо уставилась на Роберта:

– Что ты знаешь обо мне?

– Я знаю, что ты умеешь держать язык за зубами, Мила. А ещё я знаю, что Вигиланы просто так никого не пытают. Что ты натворила?

Я закашлялась и чуть не подавилась собственной кровью:

– Ты знаешь, как их называют? То есть ты понимаешь, почему я сейчас выгляжу так, словно на меня напала целая стая голодных гиен?

– Видно, ты крепко насолила им, раз на тебя воздействуют таким страшным образом. И ещё я знаю, что ты – не совсем человек, раз до сих пор жива.

– А вот здесь ты ошибаешься, Роб, я – нормальный человек. У меня есть мама и папа. Только папа – не совсем обычный, мягко выражаясь. Но вряд ли ты поймёшь, о чём я говорю.

– Да уж, постараюсь, – усмехнулся Роберт и одним движением сдёрнул с вешалки белоснежное полотенце. Затем, он подержал его под струёй холодной воды и поднёс к моему лбу.

Я закричала от боли – соприкосновение ледяного полотенца с пылающей, отчаянно саднящей раной, было не очень-то приятным.

– Терпи, – спокойно сказал Роберт, – сейчас будем доставать осколки из руки. Давно не помню, чтобы Вигиланы так изощрённо издевались над беззащитными девицами вроде тебя.

Я закусила губу и уже совсем по-другому посмотрела на Роберта Стронга. Кто он, этот англичанин? Вряд ли простому человеку, даже если этот человек – голливудская знаменитость, доступна та информация, которой обладает он. По всему видно, что Стронг знает гораздо больше, чем я. Ему известно, кто такие Вигиланы и как они воздействуют на других. Он знает о них давно, раз считает, что в моём случае они были строже, чем обычно.

– Так что же, Мила Богданова, навлекло на тебя праведный гнев Вигиланов? – поинтересовался Стронг, рассматривая мои многочисленные повреждения.

– Хорошо. Я отвечу. Только вначале ты скажи, как у тебя получилось спасти меня? Ведь ещё пару секунд, и за мою жизнь нельзя было бы дать ни гроша.

– Тебя даже не думали убивать. По крайней мере, сейчас. Я бы это увидел. К тебе лишь применили очень сильное воздействие, подавляющее волю и всякое желание сопротивляться. На мой взгляд, чересчур сильное воздействие, но ведь Вигиланы знают, к кому можно применять строгие меры, а кто просто сойдёт с ума.

– Ага, ко мне, значит, можно применять? – с негодованием подытожила я. – Нормально! Они хотя бы ссадины да синяки на теле не оставляли!

Я раздражённо фыркнула, рассматривая в зеркале свою израненную физиономию.

– Обычно именно так и происходит. И знаешь, почему? – Стронг вонзил в меня свой испытывающий взгляд. – Потому что Вигиланы не имеют права воздействовать на людей. За это они могут понести серьёзное наказание.

– И кто же способен наказать этих призраков? – Я усмехнулась. – Неужели на них есть управа?

– Есть, – коротко ответил Стронг.

– Постой, – я начала потихоньку сопоставлять факты, – тебе, ведь, прекрасно известны способы воздействия на Вигиланов? Ты гораздо сильнее их. Призраки испугались тебя и, хоть ты и выкрикнул всего пару слов, поспешили ретироваться, оставив меня в покое. Ты разогнал их, словно бродячих собак. Так кто же ты, Роберт?

– Вряд ли теперь имеет смысл притворяться, что я – обычный человек, не так ли? – Стронг прищурился, и в его взгляде появилось новое выражение. – Но и ты – совсем не та, кем хочешь казаться. Вигиланы не станут нарушать законы, установленные на земле уже много сотен лет, и вредить обычным смертным.