Джон Адамс - Нежить

Мне стыдно признаться, но смерть Мальтузиана стала для меня облегчением. Мы с Лидой смотрели с почтительного расстояния, как его вывозят из дома на каталке. Сьюзен, которая не боялась ничего на свете, особенно смерти, дошла до самого дома на углу и поговорила с врачами. Она пробыла там недолго, и вскоре мы увидели, как она возвращается.

— Обширный инфаркт, — сказала она, подойдя поближе и качая головой.

— Как жаль, — ответил я.

Лида обняла меня за ногу.

На следующее утро, когда я бродил по дому в поисках вдохновения — мне было никак не сесть за своего По, — оказалось, что Лида вытащила из букета, которым Сьюзен украсила стол в гостиной, лиловый искусственный цветок и повесила его на шею Рат-Финку. При виде этого трогательного знака я улыбнулся и протянул руку, чтобы коснуться иллюзорных шелковых лепестков, и тут в дверь постучали. Я вышел из комнаты дочери и направился вниз. Открыв парадную дверь, я никого там не обнаружил. Я растерянно глядел на улицу, и тут стук раздался снова. Несколько долгих секунд ушло на то, чтобы понять: стучали в заднюю дверь.

«Кто бы это мог быть?» — спросил я себя, шагая через кухню.

Глаза у него были овальные и плоские, как у персонажей японских мультфильмов, остекленелые, переполненные пустотой. В них, словно в белизне мелвилловского кита, можно было прочитать все что угодно, и пока мы с Лидой сидели и смотрели, как он глядит в стену, я стремился увидеть в этих зеркалах отражения всех своих желаний и разочарований — причем с таким рвением, на какое капитан Ахав едва ли был способен.

— Пустая скорлупа, — нарушила молчание Лида.

В конце концов оказалось, что она права. От него веяло утонченной пустотой. У него были изможденное лицо и худые, но очень мускулистые руки и ноги. Такой человек мог бы работать автомехаником или курьером по доставке экспресс-почты. Мне показалось, что лет ему около сорока, однако со слов Мальтузиана я знал, что его молодость — результат повиновения приказу. Интересно, на сколько он состарится теперь, когда заклятие с него снято. «Быть может, он, как Вальдемар из рассказа По, превратится в полужидкую, отвратительную, гниющую массу», — подумал я.

Мы просидели с зомби больше часа, когда с работы вернулась Сьюзен. Лида вскочила со стула и побежала в гостиную сказать матери, что у нас гость.

— Угадай, кто у нас? — послышался ее голос.

Она за руку ввела Сьюзен в кухню. Первое слово, которое вырвалось у моей жены, когда она увидела, кто к нам пожаловал, было «нет». Это был не визг прелестной героини фильма ужасов, на которую напало кровожадное чудище. Таким «нет» пресекают поползновения подвыпившего поклонника на затянувшейся вечеринке или отвечают на Лидины просьбы не ложиться до одиннадцати, когда завтра в школу.

— Давай рассуждать логически, — предложил я. — Как нам поступить?

— Вызвать полицию, — отозвалась Сьюзен.

— Ты с ума сошла! — возмутился я. — То, что он здесь, доказывает, что Мальтузиан рассказал мне правду. Нас могут убить!

— Иди поиграй, — велела Сьюзен Лиде.

— А зомби умеет играть? — спросила она.

— Зомби останется здесь, — отчеканил я и кивнул в сторону двери.

Когда Лида ушла, Сьюзен села за стол, и мы с ней еще немного поглядели на зомби. Дыхание у него было очень слабое, и, если не считать легчайших движений груди, он совсем не шевелился. Почему-то его присутствие действовало на нас умиротворяюще.

— Ерунда какая-то, — сказала жена. — Как нам с ним поступить?

— Мальтузиан говорил, он скоро вспомнит, откуда он, и, когда его память прояснится, мы должны доставить его домой.

— А нельзя завезти его подальше от дома и выпустить из машины? — спросила Сьюзен. — Оставим его на парковке у торгового центра…

— Ты бы и с кошкой так не поступила. Разве можно взять и бросить живого человека?!

Сьюзен раздраженно тряхнула головой.

— Ну скажи, вот чем он занят? По-моему, ничего у него не проясняется, — сказала она.

Я повернулся к зомби:

— Как вас зовут?

Он не шелохнулся.

Сьюзен протянула руку и щелкнула пальцами у него перед глазами:

— Эй, мистер Зомби, как прикажете вас называть?

— Погоди, — сказал я, — он не отвечает на вопросы, только исполняет приказы.

— Скажите, как вас зовут, — велела Сьюзен.

Зомби чуть повернул к ней голову и медленно задвигал губами.

— Том, — произнес он, и слово как будто бы вывалилось у него изо рта, плоское и тусклое, как старинная монетка.

Сьюзен прижала руку к губам, сдерживая смех.

— Томми-зомби, — фыркнула она.

— Глупости, — сказал я и тоже не смог сдержать смеха, хотя сильные мира сего были, наверное, уже готовы организовать наше устранение.

Такого нетребовательного гостя у нас еще никогда не было. Том был словно веник, который стоит в кухонной кладовке, пока не понадобится. Послушание его скоро перестало быть нам в новинку. Конечно, поначалу мы сполна насладились фокусами гипнотизера-иллюзиониста — «залайте, как собака», «попрыгайте, как цыпленок». Я понимаю, мы вели себя жестоко, словно невоспитанные дети, но мне кажется, это происходило просто потому, что иначе мы не могли — нами двигала примерно та же сила, что и правительством, которое в свое время так обошлось с этим беднягой. Конец этим дурачествам положила Лида. Она сурово прочитала нам целую лекцию о том, что мы должны уважать нашего зомби. Ее слова нас пристыдили, но в то же время нам было приятно, что мы вырастили такую чуткую девочку. Как выяснилось, она по-настоящему привязалась к зомби. Для Лиды он был словно щенок, которого мы ей не разрешали заводить.

Было нетрудно запомнить, что нужно приказать ему сходить в туалет дважды в день, поесть, принять душ. Гораздо сложнее оказалось сохранить тайну. Мы принесли друг другу страшную клятву, что никому о нем не расскажем. Мы с женой боялись, что Лида, очарованная своим новым другом, проболтается о нем, не сдержавшись, в школе. Только представьте себе, какой популярности можно добиться в третьем классе, если сказать, что у тебя дома живет настоящий зомби. Однако в пору испытаний именно Лида оказалась самой практичной, самой заботливой, самой мудрой из нас троих.

Лишь на следующую ночь, когда я с пересохшим ртом очнулся от дурного сна, до меня дошла вся странность нашего положения. В полудремоте я выбрался из постели и спустился в кухню налить себе воды. Взяв стакан, я присел на диванчик в гостиной. Почему-то я стал думать о рассказе По «Падение дома Ашеров» и о том, почему Д. Г. Лоренс [17] Дэвид Герберт Лоренс (1885–1930) — выдающийся английский писатель, поэт и философ. — Прим. перев. назвал его историей о вампирах. Я проследил за нитью этого затейливого сюжета до того эпизода, когда эфемерная и летаргичная прежде Мэдилейн вскакивает из гроба и бросается на Родерика. Тут я случайно покосился влево и сам вскочил от неожиданности, обнаружив, что все это время зомби сидел рядом со мной.