Рэй Брэдбери - Американские рассказы и повести в жанре ужаса 20-50 годов

Произносите Стихи из Псалма каждое Крещение и в Канун Дня Всех Святых, и, если Ваш Род не прервется, через годы должен явиться Тот, Кто оглянется в Прошлое и использует Соли или материал, что Вы ему оставили, для изготовления тех Солей. Смотри Книгу Иова, 14, 14.

Я счастлив, что Вы снова в Салеме, и надеюсь, что вскоре смогу с Вами свидеться. Я приобрел доброго коня и намереваюсь купить коляску, благо в Провиденсе уже есть одна (доктора Меррита), хотя дороги здесь плохи. Если Вы расположены к путешествию, не минуйте меня. Из Бостона садитесь в почтовую карету через Дедхем, Рентем и Эттл-боро: в каждом из этих городов имеется изрядная таверна. В Рентеме остановитесь у мистера Болкома, где постели лучше, чем у Хетча, но отобедайте у последнего, где повар искуснее. Поверните в Провиденс у порогов Потуксета, затем следуйте по Дороге мимо таверны Сайлса. Мой Дом за Таун-стрит, напротив таверны Эпенетуса Олни, к северо-востоку от подворья Олни. Расстояние от бостонского берега — около ста сорока миль.

Сэр, остаюсь Вашим верным другом и покорным Слугой во имя Альмонсина-Метратона.

Как ни странно, именно это письмо указало Варду точное местоположение жилища таинственного купца в Провиденсе; ни один документ, найденный им до сих пор, не отличался подобной определенностью. Открытие оказалось важным вдвойне, потому что речь шла о втором, новом доме Карвена, построенном в 1761 году рядом со старым — обветшалым строением, все еще стоящем в Олни-Корт и хорошо известном юноше, который много раз проходил мимо него во время своих романтических блужданий по Стемперс-Хилл. Здание находилось не так уж далеко от его собственного особняка, стоящего выше по склону холма. Там сейчас проживала негритянская чета, которую время от времени приглашали к Вардам для стирки, уборки и топки печей. На юношу оказала огромное впечатление неожиданная находка в далеком Салеме, доказывавшая ценность этого фамильного гнезда для истории его рода, и он решил сразу же по возвращении тщательно осмотреть его. Наиболее странные фразы письма, которые Чарльз счел своеобразным иносказанием, в высшей степени заинтриговали его; юношу охватил легкий холодок страха, смешанного с любопытством, когда он припомнил, что отмеченный как «Книга Иова, 14,14» известный стих из Библии, гласит: «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена».

2.

Молодой Вард приехал домой в состоянии радостного возбуждения и следующую субботу провел в долгом и утомительном осмотре дома на Олни-Корт. Обветшавшее от старости здание представляло из себя довольно скромный двухэтажный особняк традиционного колониального стиля, с простой остроконечной крышей, расположенной в самом центре высокой дымовой трубой и покрытой вычурной резьбой входной дверью, с окошком в виде веера, треугольным фронтоном и тонкими колоннами в дорическом стиле. На первый взгляд, здание сохранило первоначальный облик, и Вард сразу почувствовал, что наконец-то вплотную соприкоснулся со зловещим объектом своего исследования.

Он хорошо знал уже упомянутую негритянскую чету, нынешних обитателей дома. Старый Эйза и его тучная супруга Ханна приняли его с отменной любезностью и показаливсе внутреннее убранство. Оно пострадало сильнее, чем можно было подумать, судя по наружному виду строения, и Вард с сожалением отметил, что большая часть мраморных урн, завитков, украшавших камины, буфетов деревянной резьбы и стенных шкафов пропала, а множество прекрасных панелей и лепных украшений отбиты, измазаны, покрыты глубокими царапинами или даже полностью заклеены дешевыми обоями. В общем зрелище оказалось не столь захватывающим, как ожидал Вард, но по крайней мере он испытывал некоторое волнение, стоя в стенах жилища одного из своих предков, дома, служившего приютом такому страшному человеку, как Джозеф Карвен. Юноша невольно содрогнулся, заметив, что со старинного медного дверного молотка тщательно вытравлена монограмма прежнего владельца.

С этого момента и вплоть до окончания учебного года Вард проводил все время за изучением фотокопии загадочного манускрипта Хатчинсона и собранных данных о Карвене. Шифр никак не поддавался, но зато из других материалов Вард извлек так много нового, нашел столько ключей к другим источникам, что решил совершить путешествие в Нью-Лондон и Нью-Йорк, чтобы познакомиться с некоторыми старыми письмами, которые по его сведениям должны там находиться. Поездка оказалась весьма успешной: он разыскал послания Феннера с описанием похода на ферму в Потуксете, а также корреспонденцию Найтингал-Телбота, из которой узнал о портрете, написанном на одной из панелей в библиотеке Карвена. Последнее упоминание особенно заинтересовало его: Чарльз многое бы дал, чтобы своими глазами увидеть, как выглядел его таинственный предок, и принял решение еще раз осмотреть дом на Олни-Корт в надежде найти под слоем облупившейся стародавней краски или полуистлевших обоев хоть какие-то следы давно почившего человека.

Вард принялся за поиски в начале августа, тщательно осматривая и ощупывая стены каждой комнаты, достаточно просторной для того, чтобы служить библиотекой бывшего владельца дома. С особым вниманием исследовал массивные панели над оставшимися нетронутыми каминами и пришел в неописуемое волнение, когда примерно через час обнаружил в одной из просторных комнат первого этажа обширное пространство над каминной доской, где поверхность, с которой он соскреб несколько слоев краски, выглядела гораздо темнее, чем обычная деревянная облицовка. Еще несколько осторожных движений острым перочинным ножом — и Вард убедился, что перед ним большой портрет, написанный маслом. Проявив, как подлинный ученый, терпение и выдержку, юноша решил, что рискует повредить картину, если продолжит сцарапывать краску ножом, спеша полюбоваться своим открытием; с сожалением оставив замечательную находку, он немедленно отправился за человеком, который мог оказать ему квалифицированную помощь. Через три дня вернулся с очень опытным художником, мистером Уолтером Дуайтом, чья мастерская находится у подножия Колледж-Хилл, и этот искусный реставратор тотчас же принялся за работу, применяя испытанные методы и необходимые химические препараты. Жильцов дома, старого Эйба и его жену, немного встревоженных приходом необычных гостей, должным образом вознаградили за вторжение в их мирный домашний очаг.

Работа художника продвигалась, и Чарльз Вард с возрастающим интересом следил за тем, как после долгого забвения на свет появляются все новые детали. Дуайт начал реставрировать снизу, и поскольку портрет был в три четверти натуральной величины, голова некоторое время оставалась закрытой. Но довольно скоро стало заметно, что на нем изображен худощавый мужчина правильного сложения в темно-синем камзоле, вышитом жилете, коротких штанах из черного атласа и белых шелковых чулках, сидящий в резном кресле на фоне окна, в котором виднелись верфи и корабли. Когда открылась верхняя часть портрета, Вард увидел аккуратный парик и худощавое, бесстрастное, ничем не примечательное лицо, которое показалось знакомым не только Чарльзу, но и художнику. И лишь потом, когда проглянули все черты этого гладкого бледного лика, у реставратора и его заказчика перехватило дыхание: удивление сменилось едва ли не ужасом, как только они осознали, какую зловещую шутку сыграла здесь наследственность. Ибо последняя масляная ванна и финальное движение лезвия извлекли на свет божий то, что скрывали столетия, и пораженный Чарльз Декстер Вард, чьи думы постоянно обращались к прошлому, увидел собственные черты в обличье своего страшного прапрапрадеда!