Рэй Брэдбери - Американские рассказы и повести в жанре ужаса 20-50 годов

Она поцеловала меня.

Она поцеловала меня! Да, она обняла меня, ее золотые волосы обвились вокруг лица, такие мягкие губы, а глаза как солнце, и она сказала, что я должен сделать и как все сделать; и это не будет смертным грехом, потому что он продался Дьяволу, и никто не узнает…

В общем, я сказал: «Да, я сделаю это».

Она снова объяснила мне, как.

И заставила пообещать, что я никому не скажу, даже если что-нибудь случится не так, и они станут задавать вопросы.

Я обещал.

Потом я стал ждать. Ждал, когда ночью вернется Садини. Ждал до конца представления, когда все ушли домой. Изабель тоже ушла. Она сказала Садини, чтобы он остался и помог мне, потому что я больной, и он обещал помочь. Все произошло точь в точь как она обещала.

Мы начали упаковывать вещи. В театре кроме сторожа никого не осталось, но он сидел внизу, в комнате у входа. Я вышел в в-е-с-т-и-б-ю-л-ь, пока Садини упаковывал реквизит, и огляделся: вокруг тихо и темно. Потом снова зашел в гримерную и стал смотреть на Нее.

Палочка, мерцая, лежала на столе. Мне очень хотелось взять ее и почувствовать магическую Силу, которую дал ему Дьявол.

Но теперь уже не осталось времени, потому что я должен был встать за спиной Садини, когда он наклонится над ящиком, вытащить из кармана кусок железной трубы, поднять высоко над его головой, а потом опустить, и еще раз, и еще, — три раза.

Раздался страшный треск, а потом глухой стук, когда он свалился на пол.

Теперь оставалось только засунуть его в ящик, и…

Опять какой-то шум.

Кто-то стучал в дверь.

Кто-то дергал за ручку, и я оттащил Садини и попробовал найти место, чтобы его спрятать. Но все напрасно. Снова стук, и кто-то говорит: «Хьюго, открывай! Я знаю, что ты здесь!»

Тогда я открыл дверь, держа кусок трубы за спиной. Вошел Джордж Уоллес.

Наверное, он был пьяный. Сначала не заметил мертвого Садини, лежащего на полу. Только смотрел на меня и махал руками.

«Должен тебе кое-что объяснить, Хьюго», — Он точно был пьяный, теперь я чувствовал запах. — «Она мне все сказала», — прошептал он. — «Сказала, что задумала. Пыталась меня напоить, но я знаю, с кем имею дело. Сбежал от нее. Должен тебя предупредить, пока ты не наделал дел. Она все мне сказала. Хочет подставить тебя, понял? Ты убиваешь Садини, она вызывает легавых, все отрицает. Ты ведь вроде как… ну, с приветом. Так вот, когда ты начнешь болтать эту чушь насчет дьявола, они решат, что ты точно спятил, и запрут в психушке. Потом она хочет уехать со мной, составить собственный номер. Я до… должен предупредить тебя, пока…»

Тут он заметил Садини и вроде как застыл, стоял в двери прямой как доска, раскрыв рот. Из-за этого мне нетрудно было зайти ему за спину и ударить трубой по голове, и еще раз, и еще…

Потому что я знал, что он врет про нее, она была не для него, он не мог убежать. Я не мог позволить ему убежать. Я знал, что ему взаправду здесь нужно — ему нужен источник Волшебной Силы, Волшебная Палочка Дьявола. А она была моей.

Я подошел к столу, взял ее и почувствовал, как по руке растекается Сила, пока я смотрел на сверкающий золотом наконечник. Я все еще держал Палочку в руках, когда вошла она.

Должно быть, она выследила Джорджа Уоллеса, но теперь уже было поздно. Она поняла это, когда увидела, как он лежит на полу лицом вниз, а на затылке словно широко раскрытый в улыбке мокрый красный рот.

На секунду она тоже как бы застыла, но потом, прежде чем я успел объяснить, упала на пол.

Она просто заснула, как я тогда в парке.

Я стоял рядом, сжимая источник Силы, и смотрел на нее: мне было жалко их всех. Жалко Садини, горящего сейчас в адском котле. Жалко Джорджа Уоллеса, потому что он пришел сюда. Жалко ее, потому что вышло не так, как она задумала.

Потом я взглянул на Палочку, и мне пришла в голову замечательная идея. Садини мертв, и Джордж тоже мертв, но у нее оставался я. Теперь она уже меня не боялась; она даже поцеловала меня.

А у меня был источник Силы. В нем секрет всей магии. Пока она еще спит, я могу проверить, правда это или нет. А когда Изабель проснется, как она удивится! Я скажу ей: «Ты была права, Изабель! Волшебная Сила действует, и с этого часа мы с тобой станем исполнять магический номер вместе, — ты и я. Волшебная Палочка у меня, тебе больше никогда не придется бояться. Потому что я умею делать это! Я уже сделал все, пока ты спала».

Никто не мог помешать мне: во всем театре никого не осталось. Я вынес ее на сцену. Вытащил реквизит. Даже включил свет, потому что знал, где рубильник. Было как-то странно и приятно стоять так в пустом зале и кланяться в темноту, где должна сидеть публика.

Но на мне был плащ Садини, у ног лежала Изабель. С Волшебной Палочкой в руке я чувствовал себя совсем другим человеком, чувствовал себя Хьюго Великим.

И я стал Великим Хьюго!

Да, в эту ночь в пустом театре я был Великим Хьюго. Я знал что и как сделать. Служители давно ушли, незачем возиться с зеркалами, ведь они для того, чтобы их обмануть. Надо связать ее, самому включить пилу. Лезвие почему-то вращалось не так быстро, как у Садини, когда я приставил его к деревянному ящику, в котором лежала Изабель, но я заставил пилу работать как надо.

Она все жужжала и жужжала, а потом Изабель открыла глаза и стала кричать, но я ее связал, и потом, бояться ей было нечего. Я показал ей источник Волшебной Силы, но она все равно кричала и кричала, пока жужжание не заглушило все звуки, а потом лезвие перепилило ящик и вышло наружу.

Лезвие стало мокрым и красным. Красные капли стекали на сцену.

Я посмотрел, и почувствовал себя плохо, так что я зажмурился и торопливо помахал над ней источником Силы.

Потом открыл глаза.

Все осталось, как прежде.

Я снова взмахнул Волшебной Палочкой.

Снова ничего не произошло.

Тут что-то не так. Я не смог все сделать, как надо. Тогда я понял, что не смог все сделать как надо.

Я стал кричать, и, наконец, меня услышал сторож и прибежал, а потом пришли вы и забрали меня сюда.

Так что, видите, это был просто несчастный случай. Палочка не сработала как надо. Может, Дьявол забрал у нее Волшебную Силу, когда Садини умер. Я не знаю. Знаю только, что очень, очень устал.

Теперь выключите этот свет, пожалуйста!

Мне так хочется спать…

Ричард Матесон (Richard Motherson) — известный автор страшных рассказов и нескольких романов, по одному из которых — «I am legend» (Я стал легендой) сняли классический фильм, а недавно сделали римейк. Некоторые его произведения «на грани жанров» своей лирической интонацией напоминают малую прозу Бредбери. Успех многих ценимых любителями жанра за стильность фильмов (в том числе культового продюсера и режиссера Роджера Кормана «Маска Красной Смерти», «Ворон»), во многом определен замечательными сценариями Матесона. Лучшие его произведения написаны в 50 — первой половине 60 гг. Рассказ «Никаких вампиров не существует!» — хороший пример изобретательности и профессионального умения автора. Условный фон (позапрошлый век, Трансильвания) и обычный для жанра ужасов набор схематично обрисованных персонажей служит лишь предлогом для виртуозной обработки сюжета.