Роберт Киркман - Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора

… И КОРОЛЕВСТВО ПОГРУЗИТСЯ В ТЕМНОТУ…

… ПТИЦЫ, ПАДАЮЩИЕ С НЕБЕС, БУДУТ НАЧАЛОМ ЭТОГО…

… СПАЛИТЕ ВСЕ ДОТЛА СОЖГИТЕ ВСЕ…

… БОГОХУЛЬНИКИ ПРОТИВ БОГА…

… УМРИТЕ, НИЧТОЖЕСТВА…

… ЖИЛИЩЕ ГОСПОДА СТАЛО ОБИТЕЛЬЮ ДЕМОНОВ…

… НЕ ОСУЖДАЙТЕ МЕНЯ ЗА ТО, ЧТО Я БОРЕЦ ЗА СВОБОДУ…

… СЪЕШЬТЕ МЕНЯ…

— Выруби его, Ник, — говорит Филип уныло, шлёпнувшись на стул в уголке для завтраков со своей бутылкой в руках. Он хмурится и тянется к задней части ремня, где револьвер упирается ему в спину. Он кладет Ругер на стол, открывает бутылку виски и делает из нее хороший глоток. Брайан и Пенни вдвоем уставились на оружие. Филип закрывает бутылку и бросает её через всю кухню Нику. Тот ловит её с уверенность второго бейсболиста штата (которым он однажды и был).

— Настройся на небольшую пьянку… тебе необходимо поспать и хватит пялиться в экран.

Ник делает глоток, потом второй, закрывает бутылку и бросает её Бобби. Бобби едва не роняет её. Продолжая стоять в кладовой, он с жадностью пожирает целую пачку шоколадного печенья Oreos и в уголках его рта уже образовалась чёрная корочка.

Он запивает печенье большим глотком односолодового виски и выдает признательную отрыжку. Филип и его два друга привыкли выпивать вместе, и сейчас им необходимо это больше чем когда-либо. Всё началось в их первый учебный год в Бёрк Каунти, с мятного ликёра и арбузного вина в маленьких палатках на задних дворах друг у друга. Затем они "доросли" до виски с пивом после футбольных матчей. Никто не мог, как Филип Блейк, пить безо всяких последствий. Но двое его приятелей наступали ему на пятки в этом соревновании.

В самом начале семейной жизни Филип продолжал регулярно кутить с приятелями из высшей школы, по большому счету, чтобы напомнить себе каково это — быть молодым, холостым и безответственным. Но после смерти Сары их троица распалась. Стресс быть отцом-одиночкой, работа днями в автомастерской, а по ночам — вождение грузовика с Пенни в спальном отделении, истрепали его. Мальчишечьи ночные вылазки стали случаться реже и реже. Хотя — по факту, регулярно каждый месяц, Филип всё же находил время для встреч с Бобби и Ником в Талли Хо или трактире Вэгон Вилл, или любой другой забегаловке в Вэйнсборо, чтобы хорошенько подебоширить (пока Мама Роуз приглядывает за Пенни).

В последние годы Филип начал задумываться, не встречается ли он с Бобби и Ником только для того, чтобы почувствовать себя живым. Может поэтому в прошедшее воскресенье, когда ситуация в Вэйнсборо стала невыносимо дерьмовой и он решил забрать Пенни и уехать в более безопасное место, он прихватил Ника и Бобби с собой. Они словно были частью его прошлого и это по-своему помогало.

Он никогда не настаивал на том, чтобы взять с собой Брайана. Они случайно встретились с ним. В первый день пути, около сорока миль западнее Вэйнсборо, Филип свернул в Диринг, чтобы повидать маму с папой. Пожилая пара проживала в поселке для престарелых возле военной базы Форт Гордон. Когда Филип подъехал к домику своих стариков, то обнаружил, что всех жителей Диринга перевезли на базу в целях безопасности.

И это были хорошие новости. Плохие новости были в том, что там оказался Брайан. Он обосновался в заброшенном таун-хаусе, притаившись в подвальном хламе, оцепеневший от растущего числа ходячих мертвецов. Филип почти забыл о текущем статусе своего брата: Брайан вернулся домой после того, как его брак с этой безумной ямайской девицей из Гэйнесвиля полетел на юг — говоря литературно. Его девушка собралась и уехала обратно на Ямайку. Это, а также тот факт, что каждая опрометчивая бизнес-схема Брайана терпела полный крах (большинство финансировалось деньгами их родителей, как например его последняя блестящая идея открытия музыкального магазина в Афинах, где подобные уже были на каждом шагу), укрепило Филипа в мысли, что ему придется приглядывать за братом до конца своих дней. Но, что сделано, то сделано.

— Эй, Филли, — крикнул Бобби через комнату, смакуя последнее печенье, — Как считаешь, эти убежища в городе всё ещё действуют?

— Чёрт бы его знал! — Филип смотрит на свою дочь. — Как дела, тыковка?

Маленькая девочка пожимает плечами.

— В порядке.

Её голос звучит еле внятно, как треснувшие колокольчики на ветру. Она уставилась на игрушечного пингвина.

— Вроде бы.

— Что ты думаешь об этом доме? Тебе он нравится?

Пенни вновь пожимает плечами.

— Я не знаю.

— Что скажешь, если мы останемся здесь на какое-то время?

Все насторожились. Брайан поднимает взгляд на брата. Все смотрят на Филипа. Наконец Ник говорит:

— Что значит — "на какое-то время"?

— Дай мне выпивку, — отвечает Филип, кивая Бобби на бутылку.

Филип хватает бутылку и делает долгий глоток, наслаждаясь жжением алкоголя.

— Посмотри на это место, — говорит он, утирая рот.

Брайан смущается:

— Ты говорит — только на ночь, верно?

Филип глубоко вздыхает.

— Да, но сейчас я подумываю изменить решение.

Бобби начинает говорить:

— Да, но…

— Послушайте, я просто считаю, может будет лучше нам залечь на дно на время.

— Да, но Филли, как же…

— Мы могли бы просто приостановиться, Бобби, посмотреть, что произойдет.

Ник внимательно слушает.

— Эй Филип, дружище, в новостях говорити, что в больших городах безопаснее всего.

— В новостях? Господи, Ник, что у тебя за каша в голове! Новости в такой же заднице, как и все остальные люди. Взгляни на это место. Ты думаешь, в какой-нибудь городской гостинице мы также найдем все эти сладости, кровати для каждого, недельные запасы еды, двадцатилетний Скотч? Душ, горячую воду, стиральные машинки?

— Но мы так близко, — произносит Бобби, немного подумав.

Филип вздыхает:

— Да… но близко — это относительное понятие.

— Максимум двадцать миль.

— Да хоть двадцать тысяч миль, все они по шоссе между штатами. А 278-е кишит этими тварями.

— Это нас не остановит, — говорит Бобби. Его глаза просияли. Он щёлкает пальцами.

— Мы пристроим — как там это называется? — сверло — к капоту Шеви, как в сраном Воине Дорог.

— Следи за языком, Бобби, — говорит Филип, указывая на малышку.

Ник не смог удержаться и заговорил.

— Парни, если мы останемся здесь, лишь вопрос времени, когда эти твари придут за нами…

Он осёкся, взглянув на ребёнка. Все понимают, что он имеет в виду. Пенни ковыряется в своей овсянке, как будто ничего не слыша.

— Эти места надежные, Ники, — парирует Филип, опустив бутылку и скрестив мускулистые руки на груди.

Филип много думал о проблеме бродячих мешков, блуждающих за полем для гольфа. Решением было бы сохранять молчание, не включать свет ночью, не издавать никаких сигналов или запахов, не поддаваться волнению.